Изумрудный шифр - Алена Белозерская

— Значит, мне стоит верить, что с кардиналом Альбицци вас связывала только дружба?

— Комиссар, — Луиза Фернанда поправила падающие на лицо волосы, — вы сомневаетесь во мне или в Армандо Альбицци?

— Кто-нибудь, выключите этот чертов вентилятор! — загремел Мандзони.

— Но мы же задохнемся от жары, — недовольно пробурчал один из полицейских с мокрыми подмышками, но вентилятор все же выключил.

— Направь прошение премьер-министру с просьбой установить здесь кондиционер, — Мандзони осадил гневным взглядом ворчащего полицейского и снова повернулся к Луизе Фернанде: — Отец Джорджио сказал, что вы были взволнованы в момент приезда. Причина?

— У меня проблемы в личной жизни.

— И всякий раз, когда у вас случаются неприятности, вы ищете встреч с кардиналом Альбицци? — Мандзони запустил руку в густую шевелюру и яростно почесал затылок.

— Да.

— Почему?

— Потому что Армандо был моим наставником и лучшим другом. Я не нахожу ничего странного в том, чтобы просить помощи у друзей.

— Особенно если их при этом убивают.

Луиза Фернанда потерла влажные ладошки.

— Я не убивала кардинала Альбицци.

— Тогда почему вы пытались скрыться с места преступления?

— Я была поражена случившимся, но не пыталась сбежать. — Она спокойно смотрела на комиссара и думала только о том, чтобы этот изматывающий разговор скорее закончился.

Луиза Фернанда ничего не сказала о том, что произошло в Милане, но предполагала, что трупы Глории и Эдуардо уже обнаружили. Кроме того, в их квартирах повсюду найдут отпечатки ее пальцев. Успокаивало лишь то, что до того момента, когда полицейские выйдут на нее, времени предостаточно, чтобы уехать из страны. Мысли быстро проносились в голове, и Луиза Фернанда лихорадочно искала возможности выпутаться из сложившейся ситуации. Но ее лицо оставалось спокойным, оно говорило о безмерной усталости и непритворной скорби.

— Можете быть свободной, — произнес Мандзони.

— Я могу уехать в Милан?

— Да. Но вам не разрешается выезжать из страны до окончания следствия.

Луиза Фернанда направилась к двери.

— Откуда у вас рана на ноге? — вдруг спросил он.

— Неудачно упала.

* * *

Луиза Фернанда отчаянно гнала машину по автостраде. Вначале ей хотелось плакать, но она поняла, что не может выдавить из себя и слезинки. Она горевала по друзьям и Армандо и в то же время была полна злости на последнего, считая его виновником всех смертей. Все мысли сводились только к одному: злополучным подаркам. Луиза Фернанда не могла понять, что стоит за этими безделушками и почему они представляют такую ценность для убийцы или убийц. Не давали покоя и последние слова Армандо с просьбой защитить какого-то мальчика. «Что бы ни произошло, — внезапно решила она, — следующей жертвой буду я. Ведь меня не убили только потому, что не смогли найти. Если бы в момент обыска я оказалась дома, то давно лежала бы у себя в квартире с пулей в голове».

Страх снова прокрался в душу. Она с ужасом представила, что ей придется вернуться домой, чтобы забрать документы, кредитные карты и чековые книжки. Если повезет и в квартире ее никто не будет встречать, она завтра же снимет деньги со счетов и покинет Италию.

Кастель Гандольфо

Стеклянные двери небольшого кабинета были настежь распахнуты, и с широкой террасы сладко веяло ароматом цветущего шиповника. Уходящее за горизонт солнце уже почти отдало землю в объятия тихого вечера, принесшего с собой успокоительную прохладу и покой. В высоком кресле, спрятанном в тени дикой розы, сидел понтифик и задумчиво глядел поверх ярких кустов шиповника, аккуратно рассаженных по всему периметру террасы. Плед, прикрывающий худые ноги, съехал на пол, и вошедший на балкон высокий священник любовно поправил его.

— Спасибо, Карло, — поблагодарил понтифик.

— Ваше святейшество, отец Массимо и отец Бруно ожидают встречи с вами.

— Пригласите их в мой кабинет.

Понтифик убрал плед в сторону и, поддерживаемый рукой отца Карло, поднялся с места. Медленно передвигаясь, они перешли в кабинет, где отец Карло осторожно усадил понтифика в мягкое кресло и вернулся на террасу за пледом. Опустившись на колени, он быстро прикрыл им ноги папы и заботливо посмотрел в усталые глаза.

— Святой отец, вы бледны. Как вы себя чувствуете? — Карло дотронулся до руки понтифика и поразился ее холодности.

— Душа полна горечи утраты, — отозвался папа. — Вы уже подготовились к возвращению в Ватикан?

— К отъезду все готово. — Отец Карло утвердительно кивнул. — Вам необходимо отдохнуть, сегодня был невероятно тяжелый и трагичный день.

Понтифик протянул руку взволнованному отцу Карло, и тот легонько сжал ее.

— Неожиданное горе оглушает намного сильнее, чем ожидаемое несчастье, — едва слышно проговорил понтифик и тяжело посмотрел в сторону сада.

О чудовищных убийствах кардиналов с невероятной быстротой стало известно средствам массовой информации, и теперь по всем телевизионным каналам выходили экстренные выпуски новостей, а газеты готовились к массированному обстрелу Ватикана. Страшное известие настигло папу в летней резиденции, вокруг которой уже несколько часов дежурили журналисты, и Карло представил себе, каким напряженным будет завтрашний выезд в Рим. Никто не сомневался в непогрешимости понтифика, но смерть двух высочайший сановников соберет немало ложных слухов и, конечно же, придется по вкусу и телевизионщикам, и газетчикам.

— Только яростный фанатик мог совершить подобного рода святотатство! — внезапно сказал отец Карло.

— Возможно, вы правы, — Понтифик склонил голову и дрожащей рукой провел по подбородку. — А теперь, любезный, пригласите отца Массимо и отца Бруно в кабинет. И подайте нам чаю.

— Да, ваше святейшество, — поклонился отец Карло.

Быстрыми шагами он направился в приемную. Отец Карло работал с папой уже много лет и знал его намного лучше, чем другие, менее приближенные люди. При близком общении человек максимально открывается, обнажая скрытые для посторонних стороны своего характера. Тот понтифик, которого люди видят с балкона в момент произнесения речи, или который ведет службу, сильно отличается от сидящего в кресле усталого и больного человека. «Ему приходится сложнее, чем другим людям, — подумал Карло. — Ибо даже в момент печали и траура он вынужден решать вопросы политики и чести».

В светлой приемной отец Карло поклонился двум монахам-иезуитам. Он испытывал глубокое уважение к этим священникам, как, впрочем, и все ближайшее окружение понтифика. Принадлежащие ордену «Общества Иисуса», они находились в прямом подчинении папы римского. Мало кто знал об их существовании, да и те, кому было известно, не имели представления о возложенных на них миссиях. Ведя монахов в кабинет папы, отец Карло слышал только свои шаги, и у него возникало желание обернуться, чтобы проверить, не исчезли ли его спутники. Пропустив монахов в кабинет, он принес чай и быстро удалился.