Свет за окном - Люсинда Райли

Не отвечая, Жак погрузился в свои думы.

– Папа, шампанского? – вернул его в настоящее сын. Нетвердой рукой Жак принял стакан и, видимо собираясь с мыслями, сделал глоток.

– Скажите мне, Эмили, как вы познакомились с внуком Констанс?

– Перед кончиной она рассказала Себастьяну, что во время оккупации жила здесь, и он приехал своими глазами взглянуть на наше шато, – объяснила Эмили. – Но что ее сюда привело, мы оба, увы, так и не знаем, и очень хотим знать, как это произошло.

– Это долгая история, – вздохнул Жак. – Я думать не думал, что мне доведется кому-то о ней поведать.

– Прошу вас, Жак, – взмолилась Эмили. – Пожалуйста, я умираю от любопытства! Мне так стыдно, что я ничего не знаю о семейной истории – и особенно о том, что касается моего отца!

– Отличный был человек Эдуард, превосходный. За храбрость и заслуги перед Францией он был награжден орденом Освобождения, но отказался принять награду. Считал, что другие больше ее заслуживают.

– Жак, милый Жак, ну хоть начните, пожалуйста! Ну сами посудите, я собираюсь замуж за внука Констанс, и для меня очень важно понимать, что за узы связывают нас с прошлым.

– Да, что и говорить, конечно, вы правы, мадемуазель. Вам следует это знать. Это история вашей семьи… Но с чего же начать? – Жак перевел взгляд на окно. – Вот что, – сказал он, – я начну с Констанс. Мало есть такого, чего я о ней не знаю. – Улыбка осветила его лицо. – Долгими зимними вечерами здесь, в этом доме, она рассказывала мне о том, как жила в Англии. И о том, как ее занесло к нам…

Лондон

Март 1943

Констанс Карратерс распечатала простой, из крафтовой бумаги конверт, который нашла на своем столе, когда пришла на работу, и, не раздеваясь, сразу прочла письмо.

Ее приглашали на собеседование, назначенное на сегодняшний вечер, и просили явиться в комнату номер пятьсот пять в Военное министерство. Снимая пальто, она спросила себя, не спутали ли ее с кем-то. Конни вполне устраивало ее нынешнее положение. Работала она делопроизводителем – в МИ-5, военной разведке, таких, как она, дразнили «крючкотворами» – и род занятий менять не собиралась. Пройдя через комнату, полную занятых делом людей, она постучалась в дверь кабинета своей начальницы.

– Войдите.

– Простите, что беспокою, мисс Кавендиш, но я получила письмо, в котором меня приглашают на беседу в Военное министерство. Я подумала, возможно, вы знаете, в чем тут дело.

– Не стоит ломать себе голову! – рявкнула мисс Кавендиш, бегло оторвав взгляд от бумаг, разложенных на столе. – Явитесь – вам там все объяснят.

– Но… – Конни закусила губу, – но, я надеюсь, вы удовлетворены тем, как я работаю…

– Да, миссис Карратерс, вполне удовлетворена. Однако же настаиваю на том, чтобы свои вопросы вы приберегли до вечера.

– Так я могу пойти?

– Разумеется. У вас все?

– Да, благодарю вас! – Конни прикрыла за собой дверь, вернулась к своему столу и села на место с чувством, что письмо с приглашением следует принять как свершившийся факт.

В тот вечер, проходя лабиринтом подземных коридоров, пронизывающих основание Военного министерства, Конни очень хорошо сознавала, что ей предстоит не совсем совсем обычное собеседование. Комната номер пятьсот пять оказалась маленькой и почти пустой, там стояли только стол и два стула.

– Добрый вечер, миссис Карратерс. Меня зовут мистер Поттер. – Плотный, средних лет мужчина поднялся и через стол протянул ей руку. – Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо.

– Насколько я знаю, вы бегло говорите по-французски. Это так?

– Да, сэр.

– В таком случае продолжим наш разговор по-французски. Не возражаете?

– Нет… non, – переключилась Конни.

– Итак, расскажите же мне, как случилось, что у вас отличный французский?

– Моя мать – француженка, а у ее сестры, моей тети, в Сен-Рафаэле дом, и почти каждый год я проводила там летние каникулы.

– Значит, судьба Франции вам небезразлична?

– Разумеется, нет. Я чувствую себя француженкой не менее, чем англичанкой, хотя родилась здесь, в Англии.

Проницательный взор мистера Поттера уже успел оценить ее густые каштановые волосы, карие глаза и галльского типа лицо.

– Определенно вы очень похожи на француженку. Из вашего дела следует также, что вы учились в Сорбонне?

– Да, я три года жила в Париже. Занималась французской культурой… и получала от этого огромное удовольствие, – с улыбкой добавила Конни.

– Отчего же вы там не остались после окончания учебы, а вернулись в Англию?

– Я вернулась, чтобы выйти замуж за друга детства.

– Вот как, – кивнул мистер Поттер. – И живете в настоящее время в Йоркшире?

– Да, там фамильное поместье моего мужа, на вересковых пустошах Северного Йоркшира. Впрочем, в настоящий момент я живу в нашей квартире здесь, в Лондоне, поскольку работаю в Уайтхолле. Мой муж за границей, в Северной Африке.

– Капитан шотландской гвардии?

– Да. Но он числится пропавшим без вести.

– Я слышал об этом. Сочувствую. Детей пока нет?

– Нет. Война не позволила. – Конни вздохнула. – Мы едва успели пожениться, как Лоуренса призвали, всего спустя несколько недель. Так что я, вместо того чтобы сидеть и вязать носки в Йоркшире, решила приехать сюда и заняться чем-то полезным.

– Вы патриотка, миссис Карратерс?

– Да, мистер Поттер. – Конни, удивленная прямотой вопросов, вскинула бровь.

– Готовы отдать жизнь за страну?

– Если дойдет до этого, да.

– Я слышал также, что вы меткий стрелок.

Конни посмотрела на него с удивлением.

– Я бы так не сказала, хотя с юных лет охотилась в поместье моего мужа.

– Вы назвали бы себя сорванцом?

– Никогда об этом не думала, – Конни запнулась, ища слова, чтобы почетче ответить на такой странный вопрос, – но, пожалуй, можно сказать, что я люблю физические упражнения на свежем воздухе.