Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Последняя любовь - Исаак Башевис Зингер

Последняя любовь - Исаак Башевис Зингер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 48
Перейти на страницу:

— Теперь уже не соответствуют.

— Мать часто рассказывала мне о своем отце, раввине. Она приехала в Америку со своей матерью, моей бабушкой, когда ей было восемь лет. Дед в возрасте семидесяти пяти лет женился во второй раз. Бабушке было восемнадцать лет. От этого брака родилась моя мать. Через шесть лет дедушка умер. Он оставил много комментариев к Библии. Но вся семья погибла во время оккупации, рукописи сгорели. Бабушка сохранила всего одну маленькую книжечку на иврите. Дед в свое время успел ее опубликовать. Я захватила ее с собой, она у меня в сумочке в прихожей. Хотите взглянуть?

— Конечно.

— Позвольте, я вымою посуду. Посидите здесь. Сейчас я принесу книжку, и, пока я буду мыть посуду, вы сможете ее просмотреть.

Я остался за столом, и Элизабет принесла мне тоненькую книжечку, которая называлась «Протест Мардохея». На титульном листе автор поместил свою генеалогию, и, изучив ее, я увидел, что у нас с моей гостьей действительно есть общие предки: раввин Моисей Ишерль и автор книги «Открывающий глубины». Книжечка клендвеского раввина была памфлетом, направленным против радзинского раввина реба Гершона Еноха, который полагал, что нашел в Средиземном море брюхоногого моллюска, чья секреция использовалась в древнем Израиле для окрашивания в синий цвет кистей на талесах, хотя традиционно считалось, что этот моллюск сделался недоступным для людей после разрушения Храма и будет обретен вновь лишь с приходом Мессии. Реб Гершон Енох, презрев многочисленные протесты других раввинов, распорядился, чтобы его последователи носили талесы с синими кистями. Между раввинами разгорелся жесточайший спор. Дедушка Элизабет называл Гершона Еноха «предателем Израиля, отступником, посланцем Сатаны, Лилит, Асмодея и всего злокозненного воинства». Он предупреждал, что грех ношения этих фальшивых талесов может повлечь за собой страшную кару Божию. Страницы «Протеста Мардохея» пожелтели и высохли настолько, что их края крошились у меня под пальцами.

Элизабет терла губкой наши тарелки и чашки.

— Что там написано? — спросила она.

Непросто было объяснить Элизабет де Соллар суть разногласий между радзинским раввином и другими учеными-талмудистами его поколения, но я все-таки подобрал слова. Ее глаза вспыхнули.

— Потрясающе!

Зазвонил телефон. Я вышел в прихожую. Это опять был Оливер Лесли де Соллар. Я сказал, что позову его жену, но он неожиданно попросил:

— Подождите. Если можно, я бы хотел сказать вам несколько слов.

— Да, конечно.

Оливер Лесли начал откашливаться.

— Моя дочь, Биби, чуть не умерла сегодня. Мы с трудом спасли ее. У нас есть сосед, господин Портер, он наш друг, и вот он нашел одно лекарство, которое когда-то выписал другой врач. Сейчас она спит. Я хочу вам сказать, что моя жена больная женщина, физически и психически. Она дважды пыталась покончить с собой. Второй раз она приняла такую дозу снотворного, что ее три дня держали на искусственном дыхании. Она о вас необычайно высокого мнения и по-своему влюблена в вас, так вот, я хочу предупредить, чтобы вы ее никак не поощряли. Наш брак ужасно несчастлив, но я для нее как отец, потому что родной отец бросил их с матерью, когда Элизабет была еще ребенком. Равнодушие отца развило в ней холодность, сделавшую наше существование сплошным кошмаром. Пожалуйста, ничего ей не обещайте. Она живет исключительно в мире иллюзий. Ей нужна помощь психиатра, но она об этом и слышать не хочет. Я уверен, что вы меня понимаете и поведете себя как ответственный человек.

— Можете в этом не сомневаться.

— Она держится на транквилизаторах. Когда-то я преподавал философию, но после того, как мы поженились, мне пришлось бросить работу. К счастью, у меня богатые родители. Они нам помогают. Я столько перенес из-за нее, что мое собственное здоровье тоже пошатнулось. Она из тех женщин, что лишают мужчин потенции. Если вы — не дай Бог — все-таки свяжетесь с ней, вы можете потерять свой талант. Живи она в шестнадцатом веке, ее наверняка бы сожгли на костре как ведьму. С тех пор как мы познакомились, я верю в черную магию — естественно, как в психологическое явление.

— Я слышал, что вы пишете книгу об астрологии?

— Это она вам сказала? Чепуха! Я работаю над биографией Ньютона. Меня особенно интересуют последние тридцать лет его жизни и его религиозные убеждения. Вы, конечно, знаете, что, по Ньютону, гравитация — это божественная сила, беспримесное выражение божественной воли. Величайший ученый всех времен был еще и глубочайшим мистиком. Из того, что гравитация управляет Вселенной, следует, что небесные тела воздействуют на органический и духовный мир. Между этим взглядом и астрологией с ее гороскопами и прочим вздором — пропасть величиной в вечность.

— Позвать вашу жену?

— Не нужно. И не говорите ей, что я звонил. Она устроит страшный скандал. Однажды она уже бросалась на меня с ножом…

Пока я беседовал с Оливером Лесли, Элизабет не появлялась. Было странно, что она так долго вытирает две чашки и две тарелки, но я решил, что она просто не хочет мешать моему разговору. Повесив трубку, я сразу же вернулся на кухню. Элизабет там не было. Я понял, что произошло. Узким коридором кухня соединялась со спальней, где на ночном столике стоял параллельный аппарат. Я открыл дверь в коридор — Элизабет стояла на пороге.

Она сказала:

— Я была в ванной.

По тому, как она это сказала — смущенной скороговоркой, словно защищаясь, — я понял, что она лжет. Возможно, она действительно направлялась в ванную — хотя откуда она могла знать, что эта дверь ведет именно туда, — и заметила параллельный аппарат. В ее взгляде читались гнев и насмешка. Так вот, значит, что ты за штучка, подумал я. Вся моя сдержанность по отношению к ней улетучилась. Я положил руки ей на плечи. Она дрожала, а ее лицо стало похоже на лицо вредной маленькой девочки, пойманной на воровстве или переодевании в мамино платье.

— Для девственницы вы необыкновенно находчивы, — сказал я.

— Да, я все слышала и никогда больше к нему не вернусь.

Ее голос сделался тверже и моложе. Казалось, она сбросила маску, которую носила много лет, и сразу стала совсем другой — юной и озорной. Она собрала губы бантиком, как будто собиралась меня поцеловать. Меня охватило желание, но в ушах звучало предупреждение Оливера Лесли. Я наклонился к ней, и наши глаза сблизились настолько, что я различал только голубизну — как в глубине грота. Мы коснулись друг друга губами, но не поцеловались. Мои колени прижались к ее, и она начала пятиться. Я чуть-чуть подталкивал ее, но трезвый голос не умолкал: «Будь осторожен! Это ловушка!»

Тут опять зазвонил телефон. Я рванулся так, что едва не сбил ее с ног. Телефонный звонок всегда вызывает у меня реакцию бурной надежды — я часто сравниваю себя с собакой Павлова. Некоторое время я колебался, куда бежать — в спальню или прихожую, и в конце концов бросился в прихожую. Элизабет кинулась за мной следом. Я поднял трубку, а она стала вырывать ее у меня, очевидно уверенная в том, что снова звонит ее муж. Я тоже так думал, но в трубке раздался решительный голос пожилой женщины:

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?