Черный страж - Э. Дж. Смит

– Нам не нужны неприятности. Все можно решить мирным путем, правда? – Тот, который узнал Уту, поднял руки вверх.

Он не стал приближаться к священнику и пристальным взглядом следил за Торианом и городскими стражниками.

Ута не стал ждать, чтобы выяснить, прислушаются ли к нему товарищи, и решил, что в данных обстоятельствах наглядная демонстрация силы приведет к скорейшему разрешению проблемы. Согнув руку, он ударил локтем в лицо человека, который схватил его за плечо, и, когда стальная пластина соприкоснулась с челюстью, раздался неприятный хруст, а потом каресианец мешком рухнул на пол. Двое других, казалось, собирались уже напасть на Уту, но вид Ториана, демонстративно извлекающего из ножен меч, заставил их передумать.

– Я же сказал, что, если мне придется спрашивать снова, я буду очень настойчив. – Он направил клинок в грудь ближайшему вышибале.

Женщина вскочила, попятилась и больше не возражала. Она махнула рукой в сторону правой занавески и прошептала:

– Он в четвертой комнате по коридору.

Ута подмигнул хозяйке борделя и обернулся к Ториану:

– Ты с ними тут разберись, если что, а я вернусь через минутку.

Он отбросил занавеску и вошел в коридор. Из-за разноцветных занавесок высунулись перепуганные лица, в основном мужские – люди бросили свои развлечения, услышав шум на входе. Ута окинул их испепеляющим взглядом, после чего они сразу убрались прочь, и шагнул к четвертой комнате; оттуда доносился какой-то шорох. Откинув ярко-красную занавесь, он увидел тощего человека, который пытался протиснуться в узкое окошко. Он был полуодет, в руках держал сапоги и длинный меч в ножнах. На деревянной койке, стоявшей посередине каморки, лежала голая женщина; похоже, ее нисколько не заинтересовало вторжение незнакомца, и она с безразличным видом смотрела, как Ута мгновенно пересек комнату и схватил Гленвуда за ногу.

– Я совершенно уверен в том, что в последнее время ничем не оскорбил Одного Бога, – воскликнул человечек, когда Ута грубо втащил его обратно.

Лицо его еще не приобрело нормальный цвет после «упражнений» на кровати, и он сопротивлялся только для виду.

– Для начала застегни штаны. Нам нужно кое о чем поговорить, – сказал Ута, сжимая шею Гленвуда рукой в железной перчатке.

Он легко поднял человечка и, подержав его так несколько секунд, поставил на пол.

Гленвуд оглянулся на женщину, которая продолжала наблюдать за происходящим.

– Что, пропало всякое желание лечь со мной? – слабо улыбнулся он.

Женщина презрительно фыркнула и отвернулась к стене.

– Когда здесь нахожусь я, Гленвуд, тебе даже не стоит надеяться, – хмыкнул Ута и выпихнул мошенника в коридор.

Тот споткнулся и рухнул на деревянный пол, уронив при этом сапоги и меч. Снова из-за занавесей высунулись встревоженные лица, но быстро исчезли – никто не желал вмешиваться в события, в которых участвовал Черный священник.

– Это очень похоже на длинный меч, Гленвуд, – будто бы вскользь заметил Ута, выходя в коридор. – Предполагаю, что, как человек низкого происхождения, ты просто присматриваешь за этим предметом, который принадлежит какому-нибудь благородному господину.

Преступники часто считали, что могут безнаказанно носить оружие аристократов – если при этом держаться подальше от священников.

– Вообще-то нет, брат священник, мой отец был… в некотором роде благородным человеком.

Ута рассмеялся и как следует поддал мошеннику. Гленвуд издал странный звук, похожий на визг собаки, неуклюже прокатился по коридору и вывалился в переднюю комнату. Все люди, находившиеся за желтой занавеской, обернулись посмотреть на того, кто появился с таким шумом. Стражники натянули тетивы арбалетов, сержант Клемент угрожающе взмахнул тяжелой булавой. Ториан еще не спрятал меч в ножны, и Ута подумал, что его собрат-священник выглядит весьма внушительно; он гневно смотрел на охранников из борделя, и пурпурный символ ордена сверкал у него на груди. Гленвуд находился в самом унизительном положении; выкатившись из коридора, он оборвал желтую занавеску, и тряпка обмоталась вокруг его тела. Ута схватил его за шиворот.

Взгляды хозяйки «Голубого пера», обращенные на священников, метали молнии.

– Отлично, вы нашли того, кто вам нужен, а теперь убирайтесь из моего заведения.

Ториан направил острие меча на женщину.

– Мы оставляем тебя и дальше погрязать в безнравственности, женщина. Но будь уверена: позже я вернусь, чтобы научить твоих слуг, как следует правильно обращаться к служителям Одного Бога.

У женщины был такой вид, словно она готова разразиться площадной бранью, но она прикусила язык и велела своим людям не двигаться. Ута грубо протащил Гленвуда мимо каресианцев, держа его за шиворот, и для скорости время от времени поддавал ему железным башмаком.

– Брат, по-моему, мы раздобыли то, за чем пришли, – произнес Ута. – Может быть, покинем это место?

Ториан позволил себе слегка улыбнуться в знак согласия, но тут же его лицо снова приняло мрачное выражение, и он медленно отступил к выходу, окинув каждого каресианца по очереди тяжелым взглядом.

Когда Ута появился на улице, те, кто сидел под навесом, куда-то исчезли, а солнце скрылось за облаками. Погода в Ро Тирисе была переменчивой; очевидно, приближалась гроза.

Ториан и стражники, пятясь, вышли из борделя, и Ута вдруг заметил Рэндалла, о котором совсем забыл. Молодой оруженосец с самого начала спрятался за спиной сержанта Клемента и во время переругивания в борделе изо всех сил старался не попадаться никому на глаза.

– Элиот, – обратился Ута к самому младшему стражнику, – возьми-ка этого мелкопоместного аристократа и не позволяй ему делать лишние движения. – Он швырнул Гленвуда стражнику, который стоял, держа в руках короткие мечи.

Подтащив Гленвуда к себе, Элиот прикоснулся острием меча к горлу мошенника.

– Пошел! – с привычной властностью в голосе приказал он.

– А что, с сегодняшнего дня Один Бог запрещает спать с бабами? – пискнул Гленвуд.

Вместо ответа он получил мощный пинок от Элиота и снова шмякнулся на пол.

– Видимо, да. – Лицо жулика исказила гримаса боли.

– Нам следует отвести Гленвуда в какое-то более… подходящее место, – недобрым голосом произнес Ториан.

– Подходящее для чего? – спросил пленник, поднимаясь на ноги.

Ута подошел и взглянул ему в глаза.

– Могу побиться об заклад, что в своей жизни ты совершил множество глупостей, но нас интересуют только самые недавние. А теперь веди себя пристойно и делай, что велят, иначе я откушу тебе нос. Это понятно? – холодно спросил он.

Гленвуд с испуганным видом кивнул, не осмеливаясь произнести ни слова, когда Элиот, молодой стражник, спрятал мечи в ножны.