Комната волка - Габриэле Клима

«Я не умею говорить о некоторых вещах».

И небо, которое медленно вращалось.

Нико встал и пошёл домой. Всё это время он думал, что это была правда. Он никогда не говорил Клаудии, что не смог бы жить без неё. Но как можно говорить о таких вещах? Как узнать, когда настал подходящий момент? Ведь об этом нужно говорить в особый момент, разве не так? Нельзя произносить такие слова наобум. Но на самом деле подходящих моментов у Нико было предостаточно. Например, в океанариуме, когда они увидели лангустов и узнали, что они меняют панцирь. Оказывается, когда лангусты растут, они избавляются от старого панциря, и у них растёт новый, который поначалу им немного великоват. Тогда Нико пожалел, что люди так не умеют. Ему показалось, что его панцирь был ему тесноват. Клаудия улыбнулась, обняла его и сказала, что его панцирь хороший. Она поцеловала его и сказала: «Я тебя люблю». А Нико ничего не сказал ей в ответ.

На небе появилось большое серое облако.

Нико видел, как оно закрыло звёзды, словно туманная дымка над морской гладью. Затем упала капля, вторая, и в темноте пошёл лёгкий дождь.

Телефон завибрировал. На экране высветилась иконка «Скайпа».

– Лео? – удивился Нико.

– Привет, братишка!

– Лео… ты где? Почему ты звонишь мне по «Скайпу»?

Лео улыбнулся. Его лицо растянулось на весь экран. За спиной мелькали деревья и темнота.

– А как ещё я заставлю тебя увидеть это?

– Что? Ты где?

Лео рассмеялся. Картинка задрожала, словно началось землетрясение.

– Слышишь этот звук? – спросил Лео. Он снова рассмеялся. – Слышишь?

Через динамики телефона послышались гудок и грохот.

– От этого звука у меня мурашки по коже, братишка!

– Лео!

Лео наклонил телефон. Нико увидел железнодорожные пути и луч света, который надвигался и расширялся, как взрыв.

– Лео! – закричал Нико.

– Круто, братишка! – крикнул Лео сквозь нарастающий гул. – У-у-у-у-у-у-у!

Внезапно картинка дёрнулась и утонула в темноте. Она больше не двигалась. Грохот поезда заглушал остальные звуки.

Нико замер, разглядывая застывшее изображение на экране.

– Лео? Лео?

Но Лео не отвечал. Нико побежал.

«Нет, нет, Лео, нет…»

Он добежал до моста, увидел поезд вдалеке и спустился вниз, к путям.

– Лео! – закричал Нико. Он посмотрел по сторонам. Дождь иголками впивался в глаза. Где же Лео? Это он? Это Лео? Нико побежал вперед.

– Лео! – позвал он, спотыкаясь о камни. – Лео!

Он нагнулся над другом.

– Лео…

Лео не двигался. Он лежал с заломанными руками, словно под курткой они больше не были прикреплены к телу. Его лицо было раздавлено, в рот набились камни.

– Лео…

Но Лео не мог ответить. Нико огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме дождя.

– Лео. – Нико слегка тряхнул его. – На счёт десять, Лео, – сказал он, вытирая капли дождя с лица. – На счёт десять ты встанешь, ясно? – Нико улыбнулся. – Ты понял, Лео? На счёт десять. Один… два… три… – Нико замолчал и сделал глубокий вдох. – Четыре… пять… На счёт десять, Лео, давай без шуток. Шесть… семь… восемь… чёрт, Лео… восемь… восемь… чёрт… чёрт…

Нико захотелось кричать, и он заорал, сжав кулаки. Он кричал на неподвижно лежавшее тело. Когда сил больше не осталось, он закрыл глаза и сел на землю.

Он даже не заметил фургон, который остановился на дороге. Водитель вышел и теперь кричал с парапета. Нико не мог разобрать слова. Мужчина настаивал, чтобы он уходил, сидеть на путях опасно. Он спрашивал, что случилось, всё ли в порядке. Он ещё не заметил Лео, который лежал рядом, с камнями во рту. А когда заметил, то замолчал и побежал вниз. Мужчина схватил Нико за плечи и оттащил на землю, потом вернулся к Лео, нагнулся над ним и через несколько секунд встал. Он позвонил кому-то и долго кричал в трубку. Потом он убрал телефон в карман и снова подошёл к Нико.

– Не волнуйся, нужно немного подождать, – сказал он. Мужчина сел рядом и обнял его за плечи. – Не волнуйся, не волнуйся…

Нико сидел неподвижно, не глядя на мужчину, и плакал.

Нико отнесли в машину скорой помощи. С ним что-то случилось? Он ранен? Всё хорошо? Ему измерили давление, посветили фонариком в глаза. Как тебя зовут? Ты помнишь, где ты живёшь? При чём тут я, ответил Нико, помогите Лео, вылечите его. Но в какой-то момент он посмотрел на Лео со своих носилок и понял, что помочь ему было нельзя.

Лео накрыли простынёй и оставили на обочине. Нико смотрел на ноги, торчащие из-под простыни, и просил врачей укрыть Лео полностью. Почему вы не накрыли ноги? Врачи кивали, трогали ноги Нико и спрашивали: «Тебе больно? У тебя болит нога?»

Затем полицейский вернулся с телефоном Лео, у которого горел разбитый экран.

– Он был твоим другом? – спросил он.

Нико кивнул.

– Ну и дел он натворил.

Нико молча уставился на землю. Всё равно полицейский не ждал от него ответа.

Потом он отвёл Нико в машину. «Я хочу поехать с Лео», – подумал Нико. Но ему не удалось это сказать. Он сел в машину, и полицейский захлопнул дверь.

Всю дорогу Нико думал о Лео, о том, что он попросил не называть его Трамонтаной, и эти слова стали последними. Всю дорогу полицейский не закрывал рта. Он расспросил Нико о том, кем был Лео и где он жил, ждал ли его кто-нибудь дома… Но Нико думал лишь о том, что он попросил Лео не называть его Трамонтаной.

Когда его отец открыл дверь, полицейский сказал ему о трамонтане. Он не понял, что имел в виду Нико. Возможно, Нико простудился, хотя полицейский закрыл все окна в машине. И тогда Нико рассмеялся.

– Ну и придурок! – воскликнул он со смехом. И разрыдался.

Он лёг в мокрой одежде. Снял только кроссовки, к подошве которых пристали камни с железнодорожных путей.

Нико долго смотрел на свежеокрашенные стены и впервые в жизни радовался тому, что папа закрасил его рисунок. Потому что в тот момент, когда внутри было столько черноты, Нико нуждался в белизне. Возможно, белизна поможет избавиться от тьмы.

Но этого не произошло. Чернота осела внутри. Непомерно густая, слишком тёмная, чтобы одолеть её.

Нико закрыл глаза. Он попытался хотя бы немного разогнать черноту, прорыть отверстие, нору, гнездо. Возможно, даже внутри черноты можно обрести мир, если притвориться, что там есть твоё тайное место, которое ты нашёл ещё в детстве.

В детстве у Нико не было секретного места. У Лео было. У него был бункер – подкоп в саду, через который он сбегал от своего отца, когда хотелось развеяться. Его отец не знал о подкопе, поэтому Лео называл подкоп бункером. Возможно, даже чернота могла стать бункером, тайником, в котором можно ненадолго исчезнуть.