Мария Антуанетта. Королева бриллиантов - Элен Баррингтон

Они пошли дальше твёрдым шагом, насколько позволяло кардиналу головокружение. Прошли через другую дверь, которую определили только по пространству между двумя шторами. Там остановились, почувствовав на лицах чьё-то холодное дыхание, и услышали вдалеке голос, который произносил: «Благодаря этому дыханию в ваших сердцах зародится и прорастёт та Истина, которой мы обладаем. Она укрепит вас, и вы сможете получить наши бессмертные и сокровенные знания во имя святых Гелиоса, Мене, Тетраграмматона».

Когда голос произнёс два последних слова, далёкие и высокие звёзды побледнели и стали медленно пропадать, излучая розоватый свет, всё сильнее проникавший из неведомых высот в пространство перед стоящими. Вдруг перед глазами предстала странная картина.

Они стояли в просторном зале, похожем на восьмиугольник, необозримой высоты. Потолок терялся в темноте, стены и пол были задрапированы чёрной тканью с изображением языков пламени и змей. И в центре этой тёмной бездны стояла маленькая, ослепительно белая кушетка, на которой либо спала, либо лежала мёртвая девочка. «Великий кофта», погруженный в глубокую медитацию, сидел рядом с ней у небольшого столика, положив руку на раскрытую книгу. На нём были белые одежды, а его локоть служил подставкой для стеклянного шара, который находился под углом вращения Земли вокруг Солнца. Две эти фигуры — одна будто мёртвая, а вторая глубоко погруженная в свои мысли, — казалось, излучали свет. Оба посетителя терпеливо ждали, когда «Великий кофта» соблаговолит обратить на них внимание, а он поворачивал одну страницу за другой и потом, положив между страницами деревянную закладку, защёлкнул большие застёжки и поднял голову.

— Вы, ищущие истину, — начал он своим завораживающим голосом, который, словно органной музыкой, заполнил весь зал, — добро пожаловать! Что может быть дороже для Истины, как не её частица в ваших сердцах? Вот здесь лежит немой оракул, и он ответит на все ваши вопросы, покончит со всеми сомнениями. Его дух сейчас скитается в мире светящимся ярким светом Истины. Почтительно стойте перед её бессмертным Присутствием и говорите, что вам угодно!

Кардинал был настолько подавлен и смущён всем, что увидел и услышал, что не мог ни вспомнить свой вопрос, ни его сформулировать... Девочка-оракул лежала тихо, неподвижно, как мраморное изваяние, её глаза с чёрными ресницами были плотно закрыты, а щёки бледны.

— Давайте вы первая, — торопливо прошептал кардинал своей спутнице, тихонько подталкивая её вперёд.

С большим почтением Жанна опустилась на колени, у самой кушетки, и заговорила дрожащим голосом:

— Священный Господин утренней Звезды, так как я не смею напрямую обращаться к самой Чистоте, умоляю тебя стать моим посредником. Пусть она через тебя передаст мне: унесётся ли прочь облако несчастья, которое омрачало мою жизнь, и не засияет ли наконец над моей головой солнце?

Мёртвая тишина продолжалась с минуту. Потом «Великий кофта» подвинул к себе «подставку» — локоть с кристаллом — и стал внимательно вглядываться в его тёмную глубину. Девочка на кушетке по-прежнему лежала абсолютно неподвижно. Губы её были плотно сжаты. Вдруг раздался чистый, звонкий, девичий голосок, словно песня коноплянки на заре.

— Туча улетит прочь. Улетит! Вижу в кристалле, который символизирует наш мятущийся мир, женщину, которой оказывают почести, как того заслуживают самые великие из всех. Их она удостаивается тайно. Но наступит день — он уже близок, — когда открыто, перед взором всех она станет известна как друг королей.

В наступившей тишине, казалось, сам воздух дрожал от одержанного Жанной триумфа. На какое-то мгновение она лишилась дара речи. Всё ещё стоя на коленях, уже не шёпотом, чуть громче, задала Жанна следующий вопрос:

— А каким образом свершится чудо ради той, которая может предложить только своё смирение и веру?

Снова послышался мелодичный голос:

— В кристалле я вижу деяние, похожее на самопожертвование, и оно связано с великой опасностью и ужасным недопониманием. Я чувствую благодарность великой личности. А большего сказать не могу.

Снова наступила тишина. «Великий кофта» сидел, погруженный, как и прежде, в свои мысли, упорно разглядывая кристалл. Наконец, подняв глаза, он сделал жест в сторону Луи де Рогана, который тут же упал перед ним на колени рядом с графиней.

— Вопрошай же! — послышался девичий голос.

Запинаясь, де Роган кое-как промямлил свои вопросы:

— Меня тоже минует чёрное облако? Каково моё будущее?

Звонкий голосок зазвучал вновь:

— Успех, честь, слава. Мужественный поступок, самопожертвование. Высочайшая милость. И — любовь.

Кровь застучала у него в висках, словно бешеная. Он чуть не задохнулся и не сразу смог говорить. Наконец кардинал пришёл в себя.

— Величайший, просвети меня. Что мне делать? Откуда я узнаю, как мне поступать?

— Принимай наставника, посланного тебе, иди вперёд, будь уверенным в себе. Ничего не бойся. Успех вполне достижим. Добейся его и радуйся!

Снова наступила продолжительная тишина. Минуты стремительно летели.

Кардинал хотел было задать ещё вопросы, но мозг больше ему не повиновался. Пары неизвестного фимиама переполняли его, вызывали болезненные ощущения. Он вдруг качнулся в сторону и упал на пол, потеряв сознание.

Калиостро отложил в сторону магический кристалл и опустился рядом. Лежавшая на кушетке девочка вскочила, ужас исказил её красивое лицо. Не дай бог кардинал умрёт, и здесь обнаружат его тело.

«Великий кофта» схватил графин с водой и плеснул на лицо кардинала, Жанна поднесла к его носу флакончик с уксусом. Оракул-девочка растирала ему руки.

— Всё из-за этого фимиама! В нём слишком много наркотика для такого человека, как он. Я была уверена, что рано или поздно что-нибудь случится. Сколько раз я вам об этом говорила. Мария, убирайся отсюда! Он может прийти в любую минуту, открыть глаза, и тогда нам всем конец!

Жанна изо всех сил размахивала веером над бледным лицом кардинала. Его веки вдруг задёргались. Девочка быстро заняла своё место на кушетке. «Великий кофта» принял прежнюю позу рядом с волшебным кристаллом. Мизансцена была восстановлена. Мадам де Ламотт-Валуа стояла на коленях возле де Рогана, сильно озабоченная состоянием своего друга.

— Что произошло? — едва шевеля губами, произнёс он. — Я лишился чувств? Что произошло?

— Произошло чудо! Голубка предупредила вас, просила принять руководство наставника, чудодейственно посланного вам...

— Да, я это слышал. И что дальше?

— Вы закричали, что видите лучезарный свет, корону, женщину, и потом лишились чувств, по-видимому, от избытка радости. Скажите мне, если только можете... Но только не здесь. Нельзя ничем нарушать священной атмосферы. Это святотатство.

Он с трудом поднялся на ноги. Сознание вернулось к нему. Пары фимиама разогнал ветерок, подувший с невидимых высот.