Собака из терракоты - Андреа Камиллери

– Ты уверена, что он не перетерся сам по себе? Машина-то старая.

– Разрыв слишком четкий. Износ если и есть, то минимальный.

– Теперь послушай меня хорошенько, – сказал Монтальбано. – Человек, который сидел за рулем, отправился из Вигаты в Монтелузу, стоял некоторое время там, потом поехал обратно в Вигату. Авария произошла на крутом спуске у черты города, на спуске Делла Катена. Он врезался в грузовик и умер на месте. Ясно?

– Ясно.

– Тогда я тебя спрашиваю: эту музыку где ему устроили, в Вигате или в Монтелузе?

– В Монтелузе, – сказал Ингрид. – Если б в Вигате, он разбился бы куда раньше, это наверняка. Тебя еще что-нибудь интересует?

– Нет. Спасибо.

Ингрид не переодевалась, даже рук не мыла.

– Помоюсь у тебя.

На стоянке у бара Ингрид вышла, пересела в свою машину и поехала вслед за Монтальбано. Не было еще полуночи, вечер был теплый.

– Хочешь принять душ?

– Нет, лучше искупаться в море, разве что после.

Она сняла перепачканную одежду Монтальбано, стащила трусики: и комиссару пришлось сделать усилие, чтобы, наоборот, облачиться, скрепя сердце, в тогу духовного отца.

– Давай раздевайся, пошли купаться со мной.

– Нет. Мне нравится смотреть на тебя с веранды.

Полная луна светила, может, чересчур ярко. Монтальбано остался в шезлонге любоваться силуэтом Ингрид, которая шла к берегу, потом, ступив в холодную воду, запрыгала, широко раскинув руки, словно в каком-то танце. Он видел, как она нырнула, некоторое время следил за темной точкой, которая была ее головой, и вдруг заснул.

Проснулся, когда уже светало. Поднялся, немного озябший, приготовил себе кофе, выпил подряд три чашки. Уходя, Ингрид привела в порядок дом, уничтожив все следы своего пребывания. Ингрид была просто золото: сделала все, о чем он просил, и не спрашивала никаких объяснений. В отношении любопытства, она точно не принадлежала к женскому полу. Но только в этом отношении. Чувствуя легкий аппетит, он открыл холодильник: баклажанов, которые он не съел на обед, больше не было, с ними расправилась Ингрид. Пришлось удовольствоваться куском хлеба и сырком, все ж лучше этим заправиться, чем ничем. Он принял душ и надел ту же самую одежду, что давал Ингрид, еще слегка пахнувшую ею.

По обыкновению, он явился в комиссариат, минут на десять опоздав: его люди были уже готовы, а также служебная машина и джип, взятый напрокат в фирме Винти, полный лопат, кирок, мотыг, заступов, – они казались батраками, отправлявшимися на поденку.

Гора Красто, которая со своей стороны даже и не мечтала называться горой, на деле была холмом, довольно-таки лысым, и высилась к востоку от Вигаты, меньше чем в полукилометре от моря. Она была аккуратно пробуравлена тоннелем, ныне заколоченным досками. Тоннель строили для ответвления от шоссе, называвшегося «скоростной дорогой», которое, минуя город, проходило к нему по касательной. Никакого касательства к нуждам граждан оно не имело, а вот к взяткам имело, и очень даже прямое, причем в смысле отнюдь не геометрическом. Легенда повествовала, что в недрах этой горы был спрятан валух, кладеный баран, поместному «красто», весь из чистого золота, – строители тоннеля его не отыскали, зато устроители торгов на получение строительного подряда, вот они-то – да. С той стороны, которой не было видно с моря, к горе лепилась другая, поменьше, что-то вроде небольшого естественного укрепления, под названием «Крастичеддру», то есть «валушок»: дотуда скреперы и грузовики не добрались, местность была по-своему красива из-за этой дикости. Как раз в сторону валушка и направились две машины, проехав по бездорожью, чтобы не привлекать внимания. Было трудно пробираться без проселка, без наезженного пути, но комиссар хотел, чтоб машины подъехали прямо к подножию скалистого выступа. Монтальбано приказал всем выйти.

Воздух был прохладным, утро ясным.

– Что нужно делать? – спросил Фацио.

– Смотрите все на Крастичеддру. Внимательно. Ходите кругами. Старайтесь. Где-то здесь должен быть вход в пещеру. Его наверняка замаскировали, закрыли камнями или ветками. Смотрите во все глаза. Вы должны его отыскать. Я вам ручаюсь, что он здесь.

Все разбрелись.

Через два часа, потеряв надежду, они сошлись у машин. Солнце припекало, все были потные, предусмотрительный Фацио принес термосы с кофе и чаем.

– Давайте еще попытаемся, – сказал Монтальбано. – Но вы не смотрите только на скалу, смотрите на землю тоже, вдруг да обнаружится что-нибудь подозрительное.

Опять принялись искать, и через полчасика Монтальбано услышал издалека голос Галлуцо:

– Комиссар! Комиссар! Подите сюда!

Комиссар подошел к полицейскому, который выбрал для поисков тот склон, что был ближе к шоссе на Фелу.

– Смотрите.

Следы пытались уничтожить, но в одном месте были видны отпечатки, оставленные на земле большим грузовиком.

– Ведут в ту сторону, – сказал Галлуццо и показал на скалу.

Произнося эти слова, он остановился с открытым ртом.

– Господи Иисусе! – сказал Монтальбано.

Да как же это они не приметили раньше? Там был большой камень, лежавший как-то странно, из-за него торчали стебли сухой травы. Пока Галлуццо звал своих товарищей, комиссар подбежал к камню, схватил пучок шпажника, дернул с силой. Он чуть не свалился навзничь: кустик был без корней, он был воткнут туда, вместе со снопиками сорго, чтобы замаскировать вход в пещеру.

Камень оказался плитой более или менее прямоугольной формы, которая на первый взгляд образовывала одно целое с окружавшей ее горной породой и помещалась на чем-то вроде ступени из той же скалы. Монтальбано прикинул на глаз, что плита должна быть что-то такое метра два в высоту на полтора в ширину, отвалить ее вручную нечего было даже и думать. Однако как-то же это все-таки делалось. Сантиметрах в десяти от правого края плиты чернела дырка, по виду – совершенно природного происхождения.

«Если б это была настоящая деревянная дверь, – рассудил комиссар, – точь-в-точь на такой высоте приделывалась бы ручка».

Он вытащил из кармана пиджака шариковую ручку и сунул ее в дырку. Ручка вошла целиком, но когда Монтальбано клал ее обратно в карман, то почувствовал, что рука у него испачкана. Он осмотрел ладонь, понюхал.

– Да это смазка, – сказал он Фацио, единственному, кто оставался с ним рядом.

Остальные пристроились в теньке, Галло нашел кустик заячьей капусты, предлагал ее товарищам:

– Стебель сосите, вкуснятина, и жажда проходит.

Монтальбано подумал, что тут существует только одно возможное решение.

– Есть у нас железный трос?