Граф Рысев 2 - Лёха

в своеобразный транс. У меня как-будто третий глаз на лбу распахнулся, и я увидел, как по рукам учителя течёт огонь, словно в его теле есть ещё сосуды, кроме вен и артерий. Как этот огонь вливается в клинки и распределяется по полотну металла.

Огневик опустил руки. Словно отрубил влившееся в клинки пламя. Встряхнул кистями и спросил.

— Запомнил? — под тиканье метронома его голос прозвучал, как из бочки. Я кивнул. Движения были замедлены до странности. Словно я продираюсь через плотное желе. — Тогда повтори.

Он убрал огонь из ножей одним движением. И уступил место мне. Я сосредоточился. Теперь не просто чувствовал, а видел, как в районе солнечного сплетения начинает разгораться пламя. Оно принялось заполнять те самые дополнительные сосуды, которые пронизывали моё тело насквозь. Это и есть каналы — промелькнуло в голове. Огонь начал понемногу вливаться в клинки. Вот они заняли положенный объём и встряхнул руками, отсекая пламя. Вот только подачу его из источника при этом не остановил, просто не сообразил.

Громыхнуло знатно. В последний момент мне удалось успокоить разволновавшийся источник и нас не поджарило заживо до состояния поросёнка на вертеле, а всего лишь раскидало по разным углам класса.

— Идиот! Ты что натворил, придурок? — отряхиваясь от пыли с пола поднимался учитель. Он мгновенно протрезвел. Так что, художники и вправду умеют протрезвлять, я его даже не обманул. Не говорил, каким методом будет идти протрезвление. Даже не упоминал об этом.

— Я же говорил, что выхлоп пожароопасный, а ты мне не поверил, — я встал, потирая ушибленный локоть. Хорошо ещё башкой не ударился, в очередной раз.

— Ты почему не дозировал дар? Нужно было отмерить необходимое количество, прежде, чем вливать в ножи! — заорал огневик, поднимая опрокинувшийся метроном.

— Откуда я знал, что это нужно было сделать, ты мне этого не сказал. Напоминаю, мне вообще ничего не объяснили, из того, что я делал! — я тоже разозлился. Что это рыжее чучело себе позволяет, в конце концов. Ему отправили ученика, пускай учит, а не старается избавиться от него.

— У тебя третий уровень, ты что в первый раз в этот класс зашёл? — у него аж ноздри раздулись.

— Да! Я здесь в первый раз! И я не в спецгруппе, я вообще с первого курса.

— Так. Стоп. — Он поднял руку. — Я плохо соображаю по понятным причинам. Ты с первого курса?

— Да, — взял со стола ножи, в них продолжало искриться пламя. Как бы там ни было, а наполнить их огнём у меня вполне получилось.

Огневик между тем тёр лоб и рассматривал мой перстень. В какой-то момент, даже показалось, что рысь ему подмигнула. Похоже, что это показалось не только мне. потому что он отнял руку от лба и протёр глаза. Потом посмотрел на меня, подошел к кафедре, вытащил из-за неё графин с водой и в несколько глотков осушил. Да, жесткое у мужика похмелье.

— Давай ещё раз. С самого начала. — Сказал он, ставя графин на стол. — Александр Никитович Архаров.

А я только сейчас заметил у него на пальце перстень с головой архара. Точнее, перстень я видел, но животное на нём было всё время словно в тени.

— Евгений Фёдорович Рысев, — с начала, так с начала. Я лично не против. — Первый курс художественный факультет.

— Почему ты сказал, что из спецгруппы? — хмуро спросил Архаров.

— Я этого не говорил. Ты сам решил, что я из спецгруппы. — Напомнил я ему.

— А, да, точно, что-то такое было. Просто, третий уровень, а я тебя впервые вижу. Вот и решил, что ты не мой ученик, просто что-то специфическое от меня понадобилось. Огнёвкина баба умная и настоящий мастер огня, но нет в ней гибкости, понимаешь? И когда требуется напоить тот же металл огнём, не разрушая его структуру, меня просят показать, как это делается. Так что, без обид.

— Да, ладно, хорошо, что разобрались, — я прикрыл глаза, и попытался убрать пламя из клинков, как это делал Архаров, но у меня не получилось, зато получилось сделать так, что оно словно всосалось обратно в руку и устремилось к источнику.

— Однако, — Архаров внимательно наблюдал за моими действиями. Его взгляд больше не был мутным, хотя выхлоп сохранял свою неповторимую интенсивность. — Ладно, рассказывай, откуда у только что получившего перстень рода парня взялся третий уровень?

— С третьего слоя изнанки, откуда же ещё? — ответил я и открыл сумку.

В сумке помимо карандашей и перочинного ножика, лежали мои блокноты все три: почти чистый, из которого я периодически выдергивал листы и дарил милые портреты девушкам, тот, который был заполнен портретами разной степени обнажённости, и полностью заполненный блокнот, в котором я рисовал, когда был заперт в изнаночном кармане. Таскал я их собой, из-за гневных криков моих муз, которые хором убедили меня, что так будет надежнее, и рисунки будут под присмотром. И не достанутся без моего ведома всяким там желающим полюбоваться.

Я достал тот блокнот, который был полностью посвящён тварям и протянул его Архарову. Тот открыл его, полистал и задумчиво потёр на этот раз подбородок.

— Да, эти милые зверушки вполне могут повысить уровень. А что ты делал на такой неприветливой изнанке? — спросил он, отдавая мне блокнот только после того, как посмотрел его полностью.

— Вдохновения искал, — уже привычно ответил я.

— Да, где только художники вдохновения не находят, — протянул Архаров. — Но третий уровень. И как прикажешь тебя обучать?

— А что, есть проблема? — спросил я, невольно нахмурившись. — Всегда думал, что, чем выше способности у студента, тем лучше для преподавателя.

— Не всегда, и твой случай, как раз попадает в эти исключения. — Ахраров вздохнул и сел за прямо на парту, сложив руки на груди. — Любое обучение магии у студента нулевого уровня начинается с того, что ученик должен почувствовать её в себе. Должен определять источник, видеть каналы, научиться воздействовать на каналы и, да, строго отмерять количество энергии, которую хочет затратить на то или иное заклинание. Тогда на выходе получаются искусные маги, а не варвары с магическими дубинками. Как ты сейчас: резерв большой, а толку? Дури много, а от элементарных действий чуть ли не взрыв устроил.

— Я всё это понимаю, поэтому ещё стою здесь и слушаю тебя, а не ушёл, громко хлопнув дверью, — огрызнулся я, убирая ножи в ножны.

— Хотел бы я посмотреть, каким образом ты сумеешь хлопнуть каменной дверью, — усмехнулся Архаров. — Но, этот класс и не таких умельцев видел. Ты, кстати, можешь этот приём, с отсечённой, но не отпущенной энергией в бою применить. Все противники разлетятся как горох, а ты в это время какую-нибудь гадость применишь.

— Почему сразу гадость? — я приподнял бровь.

— Потому что тебя точно Медведев заберёт. Помяни моё слово. Ты прошёл самый главный экзамен, показал свою живучесть в экстремальной ситуации, — и Архаров кивнул на сумку, явно намекая на блокнот с монстрами. — Он тебе говорил, что одним из курсовых заданий будет отправка вместе с курсантами училища на изнанку четвёртого уровня, которая стратегически важна для империи? Вы будете крамолу искать, изображая скучающих бездельников, прибывших за вдохновением, — он хохотнул. — Курсанты будут учиться закрывать прорывы. Самым главным будет в случае прорыва не просто уцелеть, но и не раскрыться, остаться в глазах присутствующих бездельником-художником.

— Почему бездельником?

— Потому что многие думают, что рисовать картины — это легко. Ну, подумаешь, взял краски с кистью или карандаш и вперед. Идиоты, — он вздохнул, соскочил с парты и вытащил из-за кафедры очередной графин. Выпив его на этот раз до половины, Архаров снова сел на парту и поставил рядом с собой графин. — Вот тогда-то ты и сможешь этот приём применить, вроде такой вот неумеха в боёвке. Медведеву понравится, он оценит.

— Ты меня учить будешь? — напрямую спросил я.

— Буду, — он кивнул. — Всегда хотел Огнёвкиной нос утереть. И если я тебя так подготовлю, что она, поджав губы скажет, что на начальных этапах тебя нечему учить — это будет для меня лучшей наградой. А то у нас с ней много разногласий по поводу методов обучения. М-да, — он замолчал, уставившись куда-то в стену. Затем тряхнул головой. — Я заметил, что каналы ты увидел.

— Да, когда ты эту штуковину запустил, — я кивнул на метроном. — И источник сумел разглядеть.

— Эта штуковина — предельный концентратор. — Архаров осмотрел меня. — У тебя общий концентратор пассивной концентрации имеется, это хорошо. Вместе они дадут отличный результат. Думаю, из-за того, что оба концентратора сработали