Когда отступит тьма - Майкл Прескотт

— Как себя чувствует миссис Элдер? — спросила девушка, сочувственно улыбаясь.

— День ото дня лучше, — ответил он с грубоватой веселостью. — В два счета поправится. — Понизил голос до шутливого шепота: — Лично я думаю, у нее это притворство. Привыкла к легкой жизни, поскольку я у нее мальчик на побегушках.

Эта ложь далась легко. Элдер привык защищаться от жалости юмором.

Дженнифер засмеялась. Это была пухленькая девушка с круглым лицом и толстыми пальцами, из таких получаются хорошие жены, если удается найти взрослого мужчину, романтические фантазии которого не целиком сформированы девицами на обложках и разворотах журналов.

— Слегка поволновалась сегодня, — сказала Дженнифер, принимаясь осматривать его покупки.

— Вот как?

— Приезжал он.

Она говорила о Роберте. Делая такое ударение, девушка неизменно имела в виду его.

— Да? — У Элдера в душе шевельнулось дурное предчувствие, как всегда при разговоре на эту тему. — Давненько не появлялся.

— Угу. Больше месяца, наверное. Мы уж решили, он покупает продукты где-то в другом месте. И ничего не имели бы против. Такой жуткий тип.

— Просто другой, Джен.

Элдер произнес это машинально. Он всегда испытывал потребность оберегать и защищать маленького потрясенного мальчика в пижамном костюме супермена, хотя тот мальчик уже стал взрослым.

— Встал к моей кассе, — продолжала Дженнифер, ища ценовой код на коробке с крекером. — И непрерывно таращился на меня.

— Может быть, давно не видел людей.

— Да, видно. Только он такой странный. Вроде бы задумался, а потом я увидела, что во все глаза смотрит на газету «Уикли уорлд ньюс».

— Роберт и еще шестьдесят миллионов человек. Купил он ее?

— Нет.

— Ну что ж, выказал тут здравый смысл.

— Но главное, он был вроде зачарован ею.

Элдер обратил взгляд к бульварной газете на противоположном стенде возле плиток сникерса и астрологических справочников. Набранный громадными цифрами заголовок представлял собой грозное предостережение: УЧЕНЫЕ ГОВОРЯТ: СМЕРТОНОСНОЕ ЗАГРЯЗНЕНИЕ УНИЧТОЖИТ ВСЕ ЖИВОЕ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ ЛЕТ! Под ним помещалось «представление художника» об испуганной толпе, задыхающейся в черном дыму, в глубине смутно виднелись очертания Манхэттена. И маленькими буквами мрачная запоздалая мысль: «Выживут только тараканы!»

— Возможно, в этом есть смысл, — с улыбкой сказал Элдер. — Не была недавно в Нью-Йорке? Я бы держал пари на тараканов.

В разговор вступила Одри, девушка, сидевшая за соседней кассой.

— Скажи шефу, что случилось, когда он вышел отсюда.

— Ах да. — Дженнифер содрогнулась от ужаса. — Знаете Томми? Томми Стедсона, он у нас укладывает коробки и свозит на место тележки. — Элдер прекрасно знал этого парня, его родителей, дедушек и бабушек. — Так вот, Томми говорит, этот тип стоял возле своего грузовика и таращился на меня сквозь витрину. Прямо на меня, говорит Томми.

Одри потрясла головой.

— Услышав это, мы все перепугались.

Заговорил стоявший сзади в очереди толстяк, имени которого Элдер не мог припомнить.

— Почему, черт возьми, наш новенький, Коннор, до сих пор не арестовал этого ненормального?

Элдер за последние два месяца много раз слышал этот вопрос.

— Быть эксцентричным не преступление.

— А убийство девушки еще какое. Искромсать ее ножом…

— Мы не знаем, кто это сделал.

— Нетрудно догадаться. У меня есть дочь. Ровесница ей. — Толстяк указал на Дженнифер, та снова содрогнулась. — Дошло до того, что я не могу выпустить ее из дома.

— Все очень перепуганы, шеф, — сказала Одри, словно это являлось откровением. — Полиция должна что-то сделать.

— Он таращился прямо на меня, — повторила Дженнифер.

Элдер вскинул руки, призывая к молчанию.

— Послушайте. — Он говорил ровным голосом, глядя по очереди на своих оппонентов. — Этот бедняга живет рядом с городом большую часть жизни. Так ведь? Вырос здесь, учился в школе-интернате, потом вернулся.

Толстяк попытался перебить. Элдер угомонил его взглядом.

— И почти все это время, — спокойно продолжал он, — мы здесь его не хотели. Жалели, вот и все. Теперь, как говорит Одри, мы все перепугались. Перепугались, ищем злодея, а Роберт подходит для этой роли. Но это не Сейлем, и мы не будем здесь устраивать охоту на ведьм.

— С ним нужно хотя бы провести дознание, — сказал толстяк. — В конце концов кто может сказать, что Роберт не убивал ее? Уж скорее он, чем кто-то из моих знакомых по клубу «Львы».

Элдер знал, что на это ответить, но не мог. Роберт Гаррисон уже подвергался весьма тщательному дознанию.

Дознание Коннор провел с восхитительной осторожностью, вскоре после того, как было обнаружено тело Шерри Уилкотт. В сопровождении отнюдь не болтливого эксперта из полиции штата он подъехал к уединенной лачуге, служившей жилищем Роберту пятнадцать лет. Попросил разрешения провести обыск. Роберт мог бы отказать ему, потребовать предъявить ордер. Но оказался на удивление покладистым. По словам Коннора, он праздно стоял, равнодушно глядя, как его дом профессионально обыскивают.

Обнаружить не удалось ничего. Ни каких-то предметов одежды Шерри Уилкотт, ни уличающих фотографий или записей. Была минута немого волнения, когда эксперт увидел возле лачуги клочок свежевскопанной земли. Они с Коннором подумали, что там могут быть зарыты улики; однако после получаса работы лопатами обнаружили только червей и камешки. Если там и было что-то закопано, Роберт перепрятал это в другое место.

За обыском последовал очередной шаг. Коннор был настойчив. Уговорил Роберта пройти проверку на детекторе лжи. Провел ее в лачуге привезенный из Филадельфии эксперт. Дорожные расходы Коннор оплатил из своего кармана и хранил это в секрете.

Роберт и в данном случае мог бы отказаться; но снова проявил поразительную уступчивость. Терпеливо сидел, пока к телу прикрепляли датчики, потом расспрашивали о его поступках. Результат? Никаких следов обмана, даже когда ему задавали прямые вопросы о Шерри Уилкотт. Если он лгал, то перехитрил эту машину.

Поэтому Коннор ничего сделать не мог. Это не красный Китай, черт возьми, и не фиделевская Куба, где человека могут арестовать на основании слухов. Требовались доказательства вины. Факты. Что-то основательное, не толки, предположения и озлобленный ропот толпы. По закону Роберт был невиновен. Насколько было известно Элдеру, мог быть и в самом деле невиновен. Психологический портрет идеально подходил к нему, ничего не скажешь, но что эти психиатры могли знать?

Вот такой была полная история, но Элдер вынужден был скрывать ее, потому что весть об этом расследовании окончательно восстановила бы всех против Роберта. Люди и так шептались, что он может быть убийцей. Для него было бы еще хуже, если б они узнали, что полицейские думали то же самое. Никто не принял бы во внимание, что расследование результатов не дало. Значение имело бы только, что оно проводилось.