Солнце и снег - Алексей Кузьмин

Со времен драки в ресторане “Великий поход” Блинов раскачался еще сильнее. Он шел со своими людьми по узким проходам, заваленным товарами со всего света, и ждал, когда объявится таинственный и коварный противник.

На этом мы оставим Блинова, и вернемся к компании хипов и Шена Ли.

В просторной двухкомнатной квартире на севере Москвы пятеро хороших друзей жили уже почти неделю. Они по-прежнему вместе вставали каждое утро, вместе завтракали и обедали, разговаривали, но что-то сильное и бесформенное уже отрывало их друг от друга, разделяло и увлекало каждого по его пути.

Старики - Печкин с Болдыревым, пили чай. Уже несколько дней они были в завязке, спиртного в рот не брали.

Гном и Саламандра сменили имидж. Теперь хипы больше были похожи на альпинистов, готовящихся штурмовать Эверест, чем на оборванных бродяг. Они подгоняли большие станковые рюкзаки для путешествия на теплый юг. От прежней одежды у Гнома остался только кожаный хайратник, держащий его длинные волосы. Саламандра великолепно выглядела в черном с золотом спортивном костюме, но по-прежнему упаковала в рюкзак свои свитеры и старую брезентовую ветровку. На полу валялись две пары новых спортивных ботинок, теплые зимние куртки, спальные мешки, палатка.

Гном подтягивал ремни рюкзака, и объяснял слушающему его удивленному китайцу:

- Соня подарила квартиру Печкину, потому что ему было негде жить. С Печкиным и Генералу место найдется, старики друг другу помогут.

Ли слушал, и не верил своим глазам и ушам. В Китае такая квартира - целое сокровище, люди работают всю жизнь, и не всегда могут ее заработать. Но, чтобы подарить, отдать просто так, в подарок - это неслыханно. Недоверие слишком ясно читалось на лице китайца, и Гном продолжал:

- Эти деньги Саламандра не заработала, они не ее. Она их просто нашла. И их надо отдать тому, кому они нужны. Это по правде, так справедливо, - объяснял Гном.

- Мы, хиппи, ничего не имеем. Все, что у нас есть, мы готовы отдать. Нам не жалко делиться и не стыдно просить. Поэтому у нас везде есть друзья. В каждом городе нас примут и дадут переночевать, - добавила Саламандра.

Ли удивленно качал головой. Такое он уже слышал, когда-то давно, может быть от деда…

Ему вспомнились статуи Будды, надписи на стенах старого храма, изображения святых монахов, легенды о бескорыстных и праведных бродячих мудрецах. Он всегда считал, что в реальности это невозможно, может быть, когда-то давно, в Индии, где всегда тепло и хватает плодов… Но в холодной северной стране, где нет вековых традиций учения о карме, воздаянии… Ли наблюдал невозможное. Что-то еще преподнесет ему эта удивительная страна?

И, как бы в подтверждение его мыслей, к Ли подошел Генерал, осторожно неся в руках небольшой сверток:

- Вот, молодой человек, вручаю вам в благодарность за вашу удачу и доброту.

- Почему? - не понял Ли.

- Когда у нас не было денег, вы отдали свои последние сбережения, которые скопили на Родине. Не будь этого, мы не попали бы в тот день туда, где Сонечка нашла деньги. У моего друга не было бы квартиры, он не взял бы меня к себе, и мы сейчас жили бы на улице, - объяснил Генерал.

Он развернул сверток и достал из старой тряпицы твердый темно-коричневый цилиндрический футляр. Футляр был покрыт потрескавшимся лаком и выглядел довольно невзрачно.

- Что это? - не понял Ли.

Генерал сел в кресло, выпрямил спину и значительно обвел глазами присутствующих. Все оставили свои дела и расположились вокруг тесным полукольцом. Генерал прокашлялся и начал свой рассказ:

- Мой отец, Петр Тимофеевич Болдырев, воевал в Манчжурии, дошел до Порт-Артура. Эту вещицу подарил ему его старый боевой товарищ, Кондрат Петрович Збруев. Отец мой был гениальный человек. Японский язык знал, китайский, понимал по-корейски. Работал военным переводчиком, дослужился до полковника. Брат мой, Венеамин, пошел в него. Ну а я иностранных языков не знаю, всю жизнь проработал по части финансовой, да вот голову не уберег. После аварии тяжелое сотрясение мозга, теперь бывает, болею, - Валерий Петрович виновато улыбнулся, - без Николая Семеновича совсем бы пропал.

Генерал передал футляр Ли Шену, китаец вежливо принял его. Соня с Геннадием зачаровано следили за подарком. Ли взял футляр. Неожиданно он ощутил, что донышко очень тяжелое, как будто там лежит камень. Футляр был твердым и теплым на ощупь, крышка легко открылась. Ли вытащил из футляра старый бумажный свиток.

При первом взгляде на бумагу его пробила дрожь. Такую бумагу он видел в глубоком детстве, на старинном веере, который ему показывал дедушка:

- Запомни, внучек, такую бумагу делали еще до династии Мин! Эта бумага очень прочна, она не боится времени. В нее добавлены нити шелка, она неровная, бугристая, но прочная и эластичная - поучал его дед.

Свиток разворачивался. Ли прочел название: “Трактат чистой энергии”, Цзинь Ци Цзин. Каллиграфия была превосходной, вероятно книга была переписана с более древнего первоисточника.

Ли с ужасом понял, что книга, возможно, стоит дороже, чем две таких квартиры в центре Токио. Он заглянул в футляр. На его дне лежало что-то тяжелое. Ли осторожно положил рукопись на стол и перевернул футляр. С его дна выпал тяжелый круглый предмет.

Саламандра присвистнула:

- Ого!

Ли держал в руках ритуальный нефритовый диск “Би”. Маленький круг из белого полупрозрачного камня с ровным отверстием посередине, прохладный на ощупь. Верхняя поверхность диска была гладко отполирована, нижняя покрыта множеством пупырышков. Драгоценный нефрит приятно тяжелил и остужал ладонь.

Не к месту вспомнились чьи-то строфы:

“Изваяна будто

Из яшмы и льда

Что в зной

И прохладу и свежесть дарят…”

Ли понял, что попал в беду.

Глава 15

Тренировки в секции “Сычуань”. Ван вспоминает службу в армии Китая.

- Великое начинается с малого. Кто не пренебрегает малым, всегда добьется большего. Умение ждать - признак силы и выдержки! - поучал Белкин своих учеников.

Ученики ровными рядами сидели перед ним. Огромный спортивный зал был полон. Белкин любил перед тренировкой развить какую-нибудь мысль. Он удобно сидел на согнутых ногах, гордясь прямой и правильной осанкой. Он действительно выглядел очень внушительно.

- Мы ждали две недели, и наше терпение вознаграждено, - продолжал он, - Мастер выразил желание нас принять. Завтра мы посетим его с визитом вежливости и договоримся о тренировках, - при этом Белкин строго посмотрел на Игоря Синицина.

Тот вскочил, развернулся лицом к залу и закричал:

- Всем сдать деньги на подарок учителю! После тренировки все подходят ко мне!

Разминку Белкин всегда поручал проводить Синицину. Тот старался, доводил учеников до седьмого пота. Пока ученики прыгали, приседали и отжимались под оглушительные команды сэмпая, Белкин торжественно медитировал, тянулся в суставах. Закончив растяжку, Белкин несколько минут делал цигун, выполняя медленные круговые движения. Когда все были уже достаточно измождены, Белкин кивнул Синицину: