Как защитить диплом от хищников - Надежда Мамаева

Я оценила подход: сначала поделиться информацией, расположить, а потом, когда я не буду такой напряженной и готовой к неожиданностям, задать вопрос, который по–настоящему интересует.

– Мой научный руководитель Ульрих фон Грейт очень дружен с господином Ойло. Они вроде бы даже вместе учились в академии, - попыталась я ответить подипломатичнее. Хотя вариант «это он из меня согласие на сотрудничество выбивал» был бы честнее.

– Если бы было так просто, по дружбе, получить сюда допуск, то тут сновали бы толпы не только студентов и аспирантов, но и адвокатов. Мне, что бы взять из архива документы по делу Кронка, пришлось на шантаж пойти. Причем собственного мужа! И это несмотря на то, что я ношу под сердцем ребенка этого вампира! Так что извини, но в исключительное бескорыстное благородство Норда во имя его университетской дружбы я не поверю.

И тут я поняла: эта Сири – милая, улыбчивая… акула! Не удалось подловить, решила задавить?

– Ты, случайно, не адвокат? - поинтересовалась я, чтобы выгадать время для ответа.

– Случайно – нет. Только специально. Потому как пять лет случайно проучиться в академии закона и права, потом нечаянно защитить докторскую, при этом ненароком параллельно вести практику и невзначай дослужиться до старшего партнера в «Лигитейшен»… это даже мне не под силу.

«Не только акула, но и язва!» – восхитилась я, начиная понимать, откуда такой напор. С подобным и таран не нужен, чтобы высадить замковые ворота. Достаточно лишь энтузиазма. И он у Сири, похоже, был закален еще в юридических боях.

Почему-то не возникло и тени сомнения, что новая знакомая – очень успешный адвокат, способный защитить своего клиента не только от обвинений, но и просто – защитить!

Вот только я сейчас для нее была не подопечной, а скорее наоборот. Она то ли из любопытства, то ли из профессионального чутья решила выбить из меня правду.

– И мы возвращаемся к вопросу: как тебе это удалось? - Она проницательно приподняла бровь. - Только не говори, что ты любовница Норда. Это ещё менее правдоподобно, чем про дружбу.

От такого я чуть не споткнулась, но выровнялась и сделала вид, что тут просто пороги высокие.

– Почему? - вырвалось у меня.

И тут я почувствовала , как меня окутывает невидимым облаком. Это были даже не эмоции, а их отголоски. Но они дарили ощущения, словно теплая пуховая шаль, накинутая на плечи стылым осенним вечером. Откуда–то появилось доверие, расположение, желание поделиться сокровенным. Ну вампирша! Упорная. Даже последний козырь – эмпатию – в ход пустила. Правда, воздействие было в разы слабее, чем у Кристофа… И скинула я наваждение в считаные секунды.

Это заметила и рыжая. И, сморщив свой симпатичный носик, сделала вид, что ровным счетом ничего не произошло, и продолжила разговор:

– Ты, конечно, девушка симпатичная и все такое, но у Норда, к несчастью для Адель, – она подпустила шпильку в адрес белокурой секретарши, - есть незыблемое правило: никаких личных отношений на работе. Только сугубо деловые.

– Вот ты сама и ответила на свой вопрос. – Я мило оскалилась и пожала плечами.

Рыжая оценила ответ и усмехнулась:

– Ты сама, случаем, не из законников? Хотя людей среди офицеров мало, но я сейчас разговариваю с тобой и не могу понять: кто из кого вытягивает информацию? Такое у меня случалось только со следователями из отдела правопорядка, - хитро усмехнулась Сири.

— Нет, я из артефакторов.

– Никогда бы не подумала! – в сердцах произнесла вампирша. - В жизни девушку-артефактора не встречала. Теперь я вообще сдохну от любопытства, пытаясь понять, кто ты такая…

– Не переживай , если помрешь – у меня есть знакомый некромант… – в моих словах не было и намека на брань. Все исключительно вежливо. Даже тон не подкачал, но я все же матюгнулась. Мимикой.

И рыжая это прекрасно поняла. И как-то враз будто опомнилась .

– Ты извини меня за напор, – печально вздохнула Сири. – На меня иногда находит. И я словно о тормозах забываю, особенно в последнее время. Это профессиональный рефлекс. Я могу как-то загладить вину?

Она действительно выглядела виноватой и искренне раскаявшейся.

– Если не будешь больше спрашивать о пропуске – мы квиты. И ты не знаешь, где здесь можно перекусить? Я дико голодная.

– Тогда предлагаю заглянуть в столовую перед архивом.

Я с таким планом согласилась. И спустя каких-то пятнадцать минут мы напоминали двух прожорливых молей, дорвавшихся до норковой шубы. Сири ела за двоих. Я – за одного, но мага. И в итоге обогнала рыженькую по числу пустых тарелок. Потому как еда для чародея – способ насытить не только тело, но и прожорливый магический дар. К слову, именно потому, что при колдовстве постоянно расходовался резерв, среди практикующих чародеек дебелых, чтобы в дверь бочком проходили, было мало. Пышки, дородные – да, встречались . И нередко. Но откровенно разъевшихся – нет.

Поэтому я не стала изображать из себя человека, измученного диетой из одного салатного листа и стакана целебной воды. Заказала жареный картофель с грибами, исходивший таким ароматом, что хотелось зажмуриться. Рядом с ним лежал, истекая соком, стейк с кровью. Он манил меня белыми тонкими полосками жира меж слоями нежного и рыхлого мяса. Как ни странно, Сири заказала себе такой же, но максимальной прожарки, чуть ли не до угольков. И кто после этого из нас вампир, спрашивается?

Также мы с адвокатом сошлись на том, что завтрак не может именоваться завтраком без жареного бекона с яичницей. Да и как устоять, когда последняя едва ли не скворчит еще? Кто бы смог? Вот и мы нет. А еще салатик с помидорами, мягким сыром и рукколой, политый оливковым маслом. К нему – только что испеченные вафли с джемом. А их дегустировать без ароматного кофе со взбитой молочной пенкой – моветон.

В общем, мы с Сири были до неприличия гастрономически счастливы.

Впрочем, судя по тому, что я успела заметить, и вампиры вокруг судорожно калории не подсчитывали. Скорее даже наоборот. И при этом все были достаточно стройными. Я не удержалась и поинтересовалась этой особенностью физиологии клыкастых. И Сири, спрятав смешок, пояснила, что это отличительная черта вампирьего метаболизма. Поэтому среди детей ночи пышнотелость – большая редкость.

На мое замечание, что это же здорово, Сири печально вздохнула и призналась:

– Зато и груди нет. И сзади тоже… Разве что к магам-иллюзорникам обращаться.

Мы повздыхали каждая о своем. Я припомнила, как подруга Мирта с ее внушительным бюстом все мечтала оный уменьшить – дескать, да, красиво, да, впечатляет так, что на грудь даже чашечку поставить можно, но… Спина же к демонам отваливается! И спать на животе нельзя. И одежду фтырх подберешь для такого богатства.

А рыженькая взгрустнула, что из округлостей на ее теле только животик. Да и тот – явление временное. А ей хотелось постоянного, и чтобы оно располагалось чуть выше и ниже талии. Но конституцию телесную, так же как и государственную, на ржавом рыдване не объедешь. Это мы обе знали. Сири – как юрист. Я – как водитель. И обе – как девушки.