Демон-Несса - Виктория Лебедь

При воспоминании об этом эпизоде мы погрузились в ностальгию. Да, были у нас моменты счастья и безмятежности.

Наконец, Ам прервал трогательное молчание:

– Несс, ты знаешь, что я всегда за тебя и любое твое решение приму как свое, но прошу подумать и взвесить все еще раз. Не доверяю я ему. Не знаю, почему он так настойчиво хочет этот предмет, но слишком уж скользкий тип. Возможно, во мне сейчас играет некий эгоизм. Ведь когда у тебя будет амулет, ты станешь свободной. – Я хотела сказать ему, что свобода – это будущий главный плюс в моей жизни, но промолчала. Потому что в первую очередь подумала о СВОЕЙ жизни, а не о нашей, например. Почему? Может эгоистка как раз-таки я? Амур тем временем продолжил: – Относительно, конечно, но во мне нуждаться ты уж точно не будешь. А я очень боюсь тебя потерять. Подожди, не говори ничего, просто выслушай до конца. – Он вздохнул. – Я не слепой, Несс, и неспроста никогда не спрашивал, любишь ли ты меня. Наверное, не хочу терять надежду. Занимаюсь самообманом, живу иллюзией…честно говоря мне плевать. Пусть так. Но самое важное, что хочу тебе сказать, это то, что всегда буду верить, Несс. Верить в нас!

Я подвинулась к нему, обняла за талию и прижалась щекой к надежному плечу. Почувствовала, как он нежно провел рукой по волосам и поцеловал макушку.

– Эх, уехали бы куда-нибудь в тайгу. Обосновались бы у какой – нибудь речушки и, как настоящие люди, зажили б спокойно, – мечтательно произнес он.

– Не забывай про энергию. Настраивать друг против друга я кого буду? Зайцев?

Ам тихо засмеялся.

– Я шучу милая… Конечно же шучу.

Я подняла голову, заглянула в его глаза, и сердце защемило от тоски и не справедливости мира. Ам не сомневался в своих чувствах только потому, что он чистокровный ангел, которому чужда настоящая ненависть, злость, предательство. Ему хорошо в окружении мыслей о мире и любви, а не в атмосфере раздражения и агрессии, где постоянно находилась я. Причем не скажу, что мне это не нравилось. Но полностью черствой я становиться, не хотела, потому, наверное, и держалась за него. Своим показательным отношением к жизни, он помогал мне сдерживать внутреннего бездушного зверя, который так и рвался наружу, чтобы ненавидеть, злиться и без разбора вредить. И тогда бы я точно потеряла саму себя.

Не удержавшись, положила ладонь на его грудь, отчего он шумно глотнул воздух и замер. Скользнула взглядом по его крепкой шее, плечам, на нем был светлый свитер, и снова посмотрела в лицо. Ам тут же наклонился ко мне и поцеловал со всей страстью. И меня будто поразила молния. Потом вторая. Я обняла его за шею и еще сильнее прижалась к груди. Со стоном он обнял меня за ягодицы, приподнял и усадил себе на колени. На несколько секунд отстранился, но только чтобы еще раз посмотреть в мои потемневшие от желания глаза и снова припал к губам.

Его руки скользили по моим бедрам, забираясь в тайное углубление между ног и тут же удаляясь. Он почувствовал, как я задрожала от нахлынувшей страсти, и продолжил свои ласки, то ускоряя, то замедляя темп, то прекращая совсем, но всего лишь для того, чтобы возобновить их снова. И только Ам собрался снять с себя свитер, как внезапно раздался рык, напомнивший, что в комнате мы находились не одни.

Еще одна неожиданная встреча.

– Неплохой танк, – произнесла я.

Когда мы зашли в гараж, возле дома, то увидели внушительного вида машину серебристого цвета.

– Это «Мазда»! Новая спортивная модель. Самая устойчивая в мире тачка, – загордился Мэл. – И это не машина, а произведение искусства.

На последних словах он слегка улыбнулся, и его лицо преобразилось – из вечно задумчивого хмурого буки он превратился в счастливого и симпатичного автовладельца.

– Наверное, – протянула я.

Никогда не понимала фанатичной увлеченности большинства мужчин автомобилями. Особенно тех, которые готовы потратить любые деньги на творение автопрома, тест-драйва, обзора. Но сейчас, рассматривая это чудо, была вынуждена признать – это действительно нечто. Обтекаемые по всей машине стремительные линии, у меня создали впечатление, что перед нами атлет, напрягший все свои мышцы для движения вперед. Казалось, что он готовился к прыжку, стоит только повернуть ключ зажигания и надавить на газ.

– Ну как? Нравится? – спросил Мэл.

– Приманка для путан? – подстегнул Ам, но взглянув на него, могла чем угодно поклясться – автомобиль на самом деле ему пришелся по душе.

Мужчины… Даже если что-то понравится, из зависти никогда не признаются в этом, и будут стараться зацепить друг друга побольнее. Это как спорт. Или своеобразная дуэль между ними. Ну и где тут великая мужская солидарность?

Ам невольно обошел машину и рассмотрел ее со всех сторон. Задержал взгляд на хромированной решетке радиатора, на зеркалах заднего вида, на блестящих литых дисках.

– Показать мотор? – хитро улыбнулся охотник.

– Давай, – тут же выдал он себя, но вовремя спохватился, посерьезнел и добавил. – Просто любопытно.

– Конечно, – кивнул Мэл сдержано.

Наблюдать за ними было забавно. Некогда враги и противники, сбросили противотанковую броню, и на пару минут погрузились в дружеское обсуждение деталей.

Я пожала плечами и, воспользовавшись их отвлеченностью, держа обеими руками клетку, уселась на переднее сиденье. Положив ее на колени, громко хлопнула дверцей. Мэл вскинул голову и хмуро посмотрел на меня через лобовое стекло.

– Поехали уже, – пробурчала я.

Прошло еще несколько минут. Не выдержала и посигналила. Только после этого они посмотрели на время и поспешили сесть в автомобиль. Ам без вопросов уселся на заднее сиденье. А вот Мэл, вместо того чтобы занять место водителя, тоже открыл дверцу, но напротив ангела почему-то.

– Гром!

«Великодушный» песик мигом забрался на черное кожаное сиденье.

– Замечательно. Думаю, для полного смешанного секстета, мне срочно нужно завести хорька, – проворчал Амур, на что я погримасничала и показала язык.

Потом Мэл наконец-то залез в машину и обратился ко мне:

– Пристегивайся, и погнали!

Колеса пронзительно взвизгнули, и машина выехала из гаража. Через несколько минут мы уже мчались по главной городской дороге. Стрелка спидометра быстро приближалась к ста километрам в час.

– Не успеваем? – спросила я.

– Да, сейчас уже три часа ночи, а «Стремянка» работает до четырех.

– Тогда чего ты медлишь? Поверь, на своих двоих я гоняю не хуже гепарда.

Мэл посмотрел на меня и улыбнулся. Я, конечно, тоже улыбнулась, но вот его улыбка и искренний блеск в глазах, почему-то меня… А он не такой уж и говнюк.

* * *

Когда мы зашли в клуб, прожектора, вращаясь в бешеном ритме музыки, на миг ослепили меня. Все кружилось, сверкало и оглушающе било по мозгам. На танцполе, пытаясь попасть в такт совершенно невообразимому реву музыки, двигались и изгибались в неестественных позах тела. Адреналин бил ключом.