Фальшивая убийца - Оксана Обухова

«В Клин придется ехать, – разглядывая потолок, по которому гуляли голубые блики, размышляла я. – Вяземской туда некого отправить, и мои причитания только заставили бы ее ломать голову. А это раздражает. По большому счету ей плевать, какая я для Жанны ученица… Так что съезжу, передам соболезнования, а там посмотрим, что и как ей рассказывать…»

– Какая сволочь!!! – донеслось с соседней кровати.

Восклицание не вполне попало в унисон с моими мыслями, и я уточнила:

– Кто?

– Да Кирюша этот! Сам документы спер, а на Сережу свалил!

«Понятно», – подумала я и встала. Вместе с голубым платьем горничной Людмила раздобыла для меня рабочий брючный костюм: «Хозяйка не любит, когда мы окна моем и голыми ногами сверкаем». Я натянула трикотажные брюки и легкую курточку, надела тапочки на резиновом ходу, но прежде, чем выйти в коридор, все же отвлекла Людмилу вопросом:

– Хозяева разрешают вам пользоваться библиотекой?

– В смысле? – перевернулась на спину горничная. По экрану как раз побежали кадры рекламной заставки.

– Книги разрешают брать? – Удивляясь подобной непонятливости, я даже головой помотала.

Укоризну мою Людмила поняла правильно.

– Библиотекой пользоваться не разрешают, – раздельно, с толикой сарказма произнесла девушка. – Но книги брать можно. Светка, родственница Шмаргуна из Белоруссии, постоянно у них какие-то справочники брала для контрольных. Никто не ругался. Но работала, – Людмила мстительно указала пальцем на туалетный столик, – здесь. А не в хозяйской библиотеке. Понятно?

– Понятно, – смущенно кивнула я. Разница в формулировках действительно была существенной. – Прости, что отвлекла.

– Да ради бога, – отозвалась Людмила и снова перевернулась на живот. – Только смотри страницы не заляпай, – посоветовала мне вслед.

Отвлечься от досадных мыслей я могла только одним проверенным способом – чтением. Причем мне было без особенной разницы, что читать. В расстройстве я могла увлечься и дамским журналом, и медицинской энциклопедией – в равной степени. Лишь бы печатная страница была перед глазами, желательно – на русском языке. День, в который я не прочитала ни строчки, считался проведенным зря.

В библиотеке было почти темно и по-торжественному тихо. Слабый свет, идущий от центральной лестницы, падал на темные громады книжных шкафов. Немного робея, я подошла к полкам, на которых раньше заметила подборку зарубежной классики, и потянула на себя застекленную дверцу.

«В приличных домах книги не запирают, – вспомнились нравоучительные слова батюшки. – Только коллекционные экземпляры…»

Мои руки к подобным редкостям не тянулись, я сняла с полки томик Стейнбека из хорошо знакомого «огоньковского» издания, на всякий случай залезла в оглавление и, найдя нужную повесть, закрыла шкаф.

– И что же, интересно, читают современные девушки? – прозвучал из темноты тихий вопрос.

Как глупый воришка, пойманный у лотка со сладостями, я отскочила от шкафа, обернулась…

На фоне лестничных перил, в абрисе неяркого света, застыл силуэт мужчины в инвалидной коляске. Он почти сливался с полосами ограждения. Только макушка чуть-чуть торчала над перилами.

– Простите, – сипло отозвалась я, – я вас не заметила.

– Я понял, что вы меня не заметили, – сказал мужчина, и его коляска тихо зажужжала электроприводом, подбираясь ко мне.

Во всяком толковом романе с использованием потенциальной принцессы Золушки обязательно появляется наследный принц из королевского замка.

В моем нелепом романе замок был изуродованным. И принц соответственным – в инвалидной коляске, с загипсованной ногой.

Куда уж от принца в сказке деться!

А в остальном антураж и основные правила развития сюжета были вполне соблюдены. Все шло по правилам: случайная встреча в полутьме, скучающий, загипсованный принц-мажор, хорошо воспитанная Золушка-интеллектуалка. Вместо швабры в ее руках – книга.

Признаюсь честно, даже в беспомощном состоянии принц выглядел импозантно и мужественно: широкоплечий блондин с крепкой шеей, руками хорошей лепки и белозубой улыбкой. И ногу он сломал не в пьяном виде, упав с крыльца, а катаясь на лыжах в Альпах. (Если верить Людмиле.) Сегодня принца привезли из Германии, куда он ездил на консультацию с медиками.

– …И позвольте полюбопытствовать, что же вы выбрали?

– Стейнбека, – пряча томик за спину, немного заносчиво отозвалась я.

– Стейнбек, – задумчиво дублировал принц. – Почему?

– Когда мне грустно, перечитываю «Тортилья-флэт» или «Консервный ряд», – без выкрутасов призналась я.

– Надо же, что делается?! – притворно восхитился принц. – Когда девушке грустно, онаперечитывает Стейнбека!

Об Артеме Вяземском я знала немного – и то со слов Людмилы. (Интернет с любознательной болтушкой соперничать не смог.) Далеко не пай-мальчик, образование от Кембриджа, единственный наследник двадцати семи лет, холост, в связях, порочащих фамилию Вяземских, не замечен. Шалит тихо.

К прислуге относится вполне по-свойски, хотя и без панибратства. Чужой труд уважает и лишнего не мусорит. Маман корит его за шуточки с прислугой и учит быть надменным.

…Проезжая мимо настольной лампы под зеленым абажуром, Артем нажал на кнопочку и, разглядев мое лицо при свете, довольно буркнул:

– Так я и думал. Вы новенькая?

– Да, Алиса, – щурясь от в общем-то неяркого света, кивнула я.

– Итак, Алиса, – переместив вес тела на одну сторону, заговорил принц, – чем же вас так развлекает Стейнбек?

Принцу было скучно. Он приехал на лифте в библиотеку, собирался выбрать чтиво на сон грядущий, но подвернулось развлечение: молоденькая горничная, сделавшая, на его взгляд, странный выбор.

– Я люблю его с детства, – не изображая из себя перетрусившую буку, просто ответила я.

– Надо же, – произнес принц, словно любая девушка, читающая что-то, кроме журнала «Лиза» и романов в ярких обложках, вызывала у него приступ немотивированного веселья. – И чем же он вас покорил?

– Не покорил. А перевернул мировоззрение.

Я прекратила относиться свысока к тому, чего не понимаю.

Мой выпад прошел мимо человека в кресле.

– Да что вы?! – ернически вопросил мажор.

И разозлил меня не на шутку. Типы с кучей денег, дипломом Кембриджа и вопросами в стиле «а вы, душечка, натуральный цвет носите или перекисью обесцвечиваться изволите?» вызывают у меня зубовный и душевный скрежет.

Начнем с того, что блондинка я натуральная. И читаю все подряд. И в форму горничной одета…

Но это еще не повод для издевательств!

– «Квартал Тортилья-флэт» я прочитала в одиннадцать лет, – стиснув зубы, выдавила я. – Книга показала мне, как глупо вешать ярлыки на людей, руководствуясь собственным опытом и образом жизни.