Инкассатор. Всадники апокалипсиса - Андрей Воронин

В этом гуле бьющейся посуды и треске пожираемого дерева Филатов наткнулся на железное ведро. Старик каждое утро набирал воду из колодца. Но оно было не полное. Не задумываясь, Филатов стянул со стены дедовский кожух, надел на голову старую шапку-ушанку и облился водой из ведра.

Он слышал, как обламывается крыша, падают стены. Но сени у старика оказались крепкими. Филатов вбежал туда, когда потолок сзади обвалился, и Филатова опрокинуло на землю. Он ощутил, что у него горят ноги и спина. Ползком по горячему полу он двинулся к приоткрытой двери.

Пока он полз, ему казалось, что проходит целая вечность. Филатов выполз на землю. Он был на воле, ощущал холодную траву, запах земли, но подсознательно чувствовал, что нужно ползти дальше. Ему все еще казалось, что он горит, поэтому он неосознанно переворачивался несколько раз на земле, как будто гасил пламя.

В этот момент ему было все равно, есть ли кто-то рядом. Он искал укрытия и нашел его. За оврагом он покатился вниз. А когда остановился, отдышавшись, пошел по направлению к огням большой Москвы.

Филатов сидел прямо на земле и ждал поезда. Часы, видимо ударившиеся о какой-то предмет во вчерашнем ночном бдении, не работали, и он не мог точно определить, когда конкретно придет поезд. Он сориентировался по солнцу, которое в это время года указывало, что сейчас начало седьмого.

Но больше всего он боялся, что к нему приклеится милицейский патруль. Документов у него не было, кроме тех бумаг, которые доставили столько неприятностей в последнее время.

Он зашел в кирпичную нишу на станции и посмотрел на себя в окно. Обгоревший и дырявый спортивный костюм, вымазанное сажей лицо дали бы фору любому бомжу или погорельцу, снующему в поисках пропитания по вагонам и клянчащим денег у пассажиров. В этом таилась большая опасность. Но, с другой стороны, электричка, на которую хотел сесть Филатов, была в этой ситуации самым безопасным транспортом.

Поезд из Москвы, которого он так ждал, был самым ранним. Филатов помнил, что сегодня суббота и для первой волны дачников и рыболовов он был не так приметен. Это его успокаивало.

Ожидая поезда, он размышлял, что соваться в столицу не стоит. Он решил добраться до загородной дачи Светлова. Там он сможет отлежаться и зализать раны. Юра был уверен, что братки его похоронили. Ведь из того пекла мог выбраться только везунчик. И Филатов был таким.

Но он знал, что поезд обязательно придет и, обходя холм, в двух километрах от станции начнет торможение. И только тогда он сумеет наконец на время успокоиться и отдохнуть. Наконец умыться, выспаться, лечь спать. Даже если предположить, что подкупленные Бугром менты будут искать его тело в выгоревшем доме и не найдут, на это уйдет день или два. А это время дает возможность для маневра. Вот только если бы под ударом был он один. Его беспокоила судьба Артюшина, которого братки могли устранить в любой момент.

Через день-два его будут искать везде – в Москве и во всей области, вычисляя, куда он мог сбежать. Впрочем, дача Светлова становилась в таком случае небезопасным местом.

Садясь в поезд, Филатов вспоминал происшедшее. Он решил спрятаться от любопытного глаза в середине вагона у окна и, нагнувшись, притвориться спящим. Пока народу было немного, но через две-три станции он наполнится живым гулом людей, которые создадут подобие муравейника и тем самым спасут Филатова от излишнего внимания.

Он окончательно понял, что охоту за документами ведут настоящие профессионалы. Но когда и где его вычислили? У Светлова? Этот вариант нельзя было сбрасывать со счетов. Однако у редактора «Московского полдня» он был всего один раз. Значит, этот вариант менее вероятен. Но несомненно, что прорабатывающие его связи братки следили за его приятелем-журналистом. «Связи, связи», – бормотал Филатов, отгоняя сон, и его мозг отказывался подчиняться его воле, придумывая всевозможные препятствия и тупиковые варианты.

Второй вариант, которому Юра отдал предпочтение в качестве версии о той ниточке, за которую братки могли зацепиться и выйти на него, – СИЗО. Там он по-настоящему засветился. Оставлял свои паспортные данные, был на виду. Его могли спокойно зафиксировать на камеру. Хотя в зале свиданий он не заметил подобных устройств. Этой версии Филатов отдавал предпочтение еще и потому, что она объясняла избиение в СИЗО Артюшина.

Впрочем, в голове у Юры вырисовывался и еще один вариант – Трубников. «Сам покойный милиционер вряд ли сливал информацию браткам, а вот его невольные действия, телефонные разговоры, обмолвки могли привлечь бандитов. Кроме того, он был в машине у милицейского офицера, в присутствии его подчиненных – отнюдь не желательных свидетелях, когда ты в бегах», – пришел к выводу Филатов.

Он вспомнил, что физиономии капитанов ему сразу не понравились. Они напряженно пытались услышать их разговор, хотя и делали вид, что им не до этого.

Впрочем, после этих размышлений Филатов понял, что версий таких может быть и еще больше. Но сейчас надо было решить, как в этой сложной шахматной партии заставить врага играть под свою дудку. Пока Бугров опережал его на несколько шагов.

Не исключено, что прямая связь с Олимпийским комитетом Бугрову невыгодна и уголовное дело в отношении Артюшина и его избиение ему только на руку.

И хотя Филатов не понимал всей этой казуистики и не сумел выяснить, зачем Бугрову понадобились эти кровавые жертвы, все прошедшие события давали богатую пищу для размышлений. В первую очередь нужно было думать о своем спасении, а также о спасении тех, на кого братки могут положить глаз.

Он уже задремал, но вдруг кто-то дернул его за плечо. Сквозь заспанные глаза он увидел, что перед ним стоит милицейский патруль.

– Гражданин, ваши документы! – потребовал милицейский сержант, а два его сопровождающих приготовились вытащить Юру прямо из его места.

«Черт подери, – окончательно проснувшись, подумал Филатов, – все-таки вычислили», – и, оглядевшись на полупустой вагон, начал шарить в своих карманах.

– Ладно, давай выходи! Нет у тебя документов! – потребовал милицейский сержант.

– А что, я обязан их держать при себе? – прикинулся простофилей Юрий.

– Все вы так говорите, – ответил человек в форме и потянул Юру за плечо. – Давай. Сейчас в районном отделении все расскажешь.

– А что я должен рассказать? – освободившись от захвата, спросил Юрий.

– Сопротивление органам! – закричал сержант и достал резиновую дубинку. То же самое сделали сопровождающие.

– Никакого сопротивления, – ответил Филатов и решительно направился к выходу.

В этот момент поезд притормозил, и Филатов в сопровождении милиционеров вышел на перрон.

Юра посмотрел по сторонам. День начинался отличный. И Юра подумал, что было бы несправедливо так глупо закончить свое расследование. Кроме того, если его доставят в отделение, через час или два до него доберутся братки, а это было бы еще глупее.