Заговор Древних - Вячеслав Грацкий

Поэтому, едва выехав за околицу, Ладомир поспешно стянул кольчугу и запихнул ее поглубже в мешок.

- Не рано ли? - усмехнулась Виста.

- Сама, небось, кольчугу не спешишь одеть.

Виста пожала плечами.

- Моя сила не в мышцах, а в хитрости и ловкости. А в бою с нечистью это важнее, чем грубая сила.

- Ну, понятное дело. Мы, простые воины - народ тупой и неуклюжий. Нас только броня и спасает. Удивительно, как я еще жив до сих пор, при таком-то раскладе.

Виста бросила на витязя испытующий взгляд, пытаясь понять, обиделся он или нет, но, не прочтя ничего на его каменном лице, вздохнула.

- Ничего такого я не говорила. Но если ты, оказывается, способен читать мои мысли, то надо думать, ты уже далеко не простой воин.

Девушка подарила витязю лукавый взгляд, и Ладомир невольно улыбнулся, поняв, что не способен обидеться на нее.

- Ты не ошиблась, - улыбка витязя сделалась еще шире. - Я даже вижу, что тебя сильно беспокоит безмятежность местных жителей, я прав?

Девушка рассмеялась.

- Неплохо для воина. Но ты переоценил силу моего беспокойства. Конечно, после рассказов корчмаря их спокойная жизнь представляется несколько странной, даже подозрительной. В то время как у соседей вовсю зверствует нечисть, эти - чуть ли не радуются.

- Потому и радуются, что у соседей. Чего тут странного?

Дорога пошла через пшеничное поле и путники изрядно прожарились под палящим солнцем, прежде чем лес, наконец, распахнул перед ними свои прохладные объятия. Но уже на самой опушке Виста внезапно натянула поводья лошади.

- Что? - рука витязя медленно поползла к мечу.

- Ты ничего не слышал?

Ладомир отрицательно покачал головой.

- По-моему, кто-то звал на помощь, - неуверенно сказала Виста.

Она сосредоточилась, пытаясь понять, откуда донесся тот жалобный вскрик, а когда поняла, ее брови поползли вверх. Виста спрыгнула с лошади, осмотрелась и решительно направилась к небольшому свеженасыпанному холмику недалеко от дороги.

- Здесь, под землей, кто-то живой, - она пристально посмотрела на Ладомира. - Что за варварский обычай закапывать живьем?

- Какой еще обычай! - возмутился витязь. - Никого мы не закапываем живьем, - он немного подумал и добавил. - Но если уж закопали, значит за дело.

- За дело? Да вы хуже зверей!

Порывшись в мешке, Виста извлекла на свет маленькую лопатку.

- Теперь-то я понимаю, почему это село нечисть стороной обходит, - пробурчала она, принимаясь за раскопки.

Понаблюдав за ней немного, Ладомир раздраженно сплюнул.

- Не было заботы, да плохо без работы. Хотя, я понимаю, конечно, целый день в седле, - он пожал плечами. - А может и мне малость размяться?

- Давай копать по очереди, - обрадовалась Виста.

- Чур меня! - отмахнулся витязь. - Не воинское это дело. Схожу-ка лучше в лес, отловлю свежатинки.

Виста возмущенно фыркнула.

- Как всегда - бабы за работу, мужики в кусты.

- Мужики, Виста, в селе живут, а я воин, - надменно заметил Ладомир.

Тяжело вздохнув и, посетовав на тяжелое и неблагодарное воинское ремесло, витязь влез в кольчугу и, прихватив лук, быстро растворился в лесу.

Пожалуй, Виста не смогла бы толком объяснить, что заставило ее так рьяно броситься на раскопки. Быть может, хотелось бросить любопытный взгляд на неведомое существо, так сказать, с целью ознакомления с местными обычаями? Быть может. Но уж во всяком случае, причиной ее порыва была не примитивная жалость к страдающему существу, ибо Ночные Лезвия не поступают из жалости и сострадания.

К счастью, долго копать не пришлось и вскорости она наткнулась на небольшой деревянный ящичек. Для домовины он был мелковат, разве что… Неужто грудничка, изверги, закопали?! Девушка содрогнулась, поспешно сорвала заколоченную крышку и остолбенела.

На дне ящичка лежало с дюжину маленьких человекоподобных существ, с непропорционально крупными головами. Из груди каждого торчал деревянный колышек, но все они были еще живы - их глазки смотрели на Висту с такой надеждой, с такой горечью, что сердце ее дрогнуло.

- Варвары! - возмутилась девушка. - Таких крохотулечек живьем схоронили! Что же тут за звери лютые живут!

Она выдернула колышки и случилось чудо - малютки зашевелились, их маленькие сморщенные личики озарила счастливая улыбка. А когда они взялись за руки и весело пустились в пляс, Виста едва не прослезилась от умиления и - страшно удивилась своим чувствам.

Она ли это сидит у разрытой ямы и глупо улыбается, глядя на резвящихся малышей? Безжалостный ночной убийца из клана Серебристых Клинков не может сидеть вот так и млеть от радости, наблюдая за весельем этих маленьких уродцев. Но она… Она смогла.

Непреложная истина клана - не делай людям добра, и они не причинят тебе зла - робко маячила где-то на краю сознания, стараясь не приближаться к бушующим в душе чувствам. Десять лет, проведенных в клане, десять лет изнурительных занятий и смертельно-опасных заданий толпились сейчас вокруг, с молчаливой укоризной наблюдали за ней, но ничего не могли изменить.

Она родилась рабой, но неукротимый дух свободы кипел в ее жилах, выплескиваясь на окружающих обжигающей яростью. И в первую очередь на хозяйских детей. Хозяин имел несколько жен и наложниц, и по двору бегало никак не меньше двух десятков детишек самого разнообразного возраста. Будучи более крупной и крепкой Виста била их всех без разбора и без особых причин, если, конечно, не считать причиной различные оскорбления и нападки. После каждой такой драки ее нещадно пороли, но это никогда не останавливало больше, чем на неделю - этого бывало достаточно, чтобы зажили раны. Хозяин уже не раз грозился прибить ее, но, по причине своей рачительности и бережливости, так и не смог позволить себе уничтожить свою же собственность. Пусть даже такую непокорную и бесполезную, как Виста. Но, едва подвернулся случай, он с радостью и, надо думать, недешево продал ее в один из кланов Ночных Лезвий.

Что привлекло в ней старейшин клана? Воинственность? Северная кровь и кое-какое знание своей прародины? А может серебряный отлив ее пепельных волос - цвет клана?

Скорее всего, старейшины учли все. Ведь они всегда учитывали все и потому редко ошибались. Не прогадали они и в тот раз. Виста оказалась способной и упорной ученицей, выдержавшей все тяготы нелегкого обучения. Даже сейчас она с содроганием вспоминала те унижения и страдания, которые пришлось пройти.

Но, как бы там ни было, она закончила обучение, с успехом выполнила с десяток заданий, и стала одной из первых в Младшем Кругу, кто претендовал на переход в Старший. Это задание должно было стать решающим.

Воспоминания нахлынули грязной волной и ушли, оставив неприятный осадок. Добро есть миф, несущий людям страдание, всплыли в памяти слова наставника, не делать его - вот высшая добродетель разумного человека.