Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2 - Ольга Баскова

Жанна покраснела и отложила бисквит. Ей ясно давали понять, что она лишняя в этой компании и к ней нужно относиться не иначе как с презрением. Не доев свою порцию сладостей, Анна поднялась, ни капли не заботясь о том, готовы ли её спутницы.

— Нам пора, — отрезала она.

Юлиана Крюденер встала и, задохнувшись, приложила руку к сердцу.

— Вам плохо? — вежливо осведомилась Жанна.

— Сейчас пройдёт, — заверила баронесса. — Вы не представляете, как я хочу поскорее добраться до Крыма. Говорят, это настоящий рай и его целебный воздух творит чудеса!

«Если бы так, — подумала графиня, садясь в экипаж Голицыной. — Если бы так…»

Холёные вороные кони помчали по мостовой и через полчаса доставили женщин на верфь.

Увидев барк, который купила Голицына, Жанна открыла рот. Это было белое, довольно большое трёхмачтовое судно, достаточно прочное, чтобы выдержать путешествие по Волге и Дону.

— Вы купили его для нас? — с придыханием спросила она у Анны Сергеевны. — Оно, наверное, стоит кучу денег.

— Мои деньги — это не ваше дело, — отрезала княгиня и повернулась к баронессе. — Нравится ли вам наш кораблик?

Юлиана тоже не ожидала такого подарка от Голицыной. Она воздела руки к небу.

— И вы ещё можете спрашивать! — прошептали её белые губы. — Вы — наша благодетельница! Правда, что по приезде мы поселимся в вашем имении?

— А где же ещё? — Жанна видела, что княгиня наслаждалась своим великодушием. — По-моему, это даже не подлежит сомнению.

— Благодетельница! — снова проговорила баронесса. — Господь не оставит вас. Вы ещё будете очень счастливы!

На Жанну, стоявшую рядом, она даже не взглянула.

— Я хотела бы познакомить вас ещё кое с кем, — сказала Анна Сергеевна, и женщины заметили, что навстречу им движется высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти. Его круглое лицо с большими глазами цвета незабудки, толстым носом и мясистыми губами было мужественным, походка — твёрдой, руки — крепкими, с массивными кистями.

— Это капитан нашего барка, — представила его Голицына, — Алексей Львович Замятин. Прошу любить и жаловать!

Капитан улыбнулся, показав два ряда безукоризненных зубов, и графине понравилось, что улыбка у него была детская и открытая. Такой никогда не бросит в беде, с таким не страшно бороздить бурные моря. Мужчина поочерёдно поцеловал руку каждой из дам и уже по-деловому обратился к Голицыной:

— Когда думаете отплывать?

— Чем скорее, тем лучше, — отозвалась Анна Сергеевна. — Мы готовы.

Алексей кивнул.

— Вот и отлично. План у меня такой. Через Ладожское озеро мы входим в Волгу, идём по ней до Дона, а оттуда и до Крыма рукой подать.

— Не стану с вами спорить, — согласилась княгиня. — Я назначаю выход через три дня. Недавно вы говорили мне, что этого времени вам будет достаточно.

— Вполне. — Капитан наклонил голову. — Матросов я набрал по своему усмотрению. Поверьте, все они очень опытные люди!

— У нас нет причин вам не верить, — мягко ответила Голицына. — Перед вами женщины, ничего не смыслящие в морском деле.

— Я понял, доставлю таких милых дам без неприятностей, — отозвался Алексей и, взяв под козырёк, удалился.

— Где вы отыскали такого бравого капитана? — поинтересовалась баронесса. Она заметно посвежела, но цвет лица оставался жёлтым и болезненным.

— Мне его посоветовали надёжные люди, — заверила её Голицына. — Если этот человек говорит, что мы прекрасно доберёмся до Крыма, значит, так и будет.

— Отлично, — произнесла Юлиана. — Нужно обязательно сказать об этом Жюли. Она беспокоится за меня, глупенькая.

— Скажите, дорогая, — согласилась Анна Сергеевна.

Жанна снова стояла в тени. Её мнением никто не интересовался. «Ах, мне бы только оказаться в Крыму, — подумала графиня. — Посмотрим, уживёмся ли мы все вместе в одном особняке или меня даже не пригласят туда? Ничего, перед отъездом продам ещё один бриллиант Валицкому. Когда есть деньги, не о чем беспокоиться». Она с вызовом посмотрела на Голицыну, и та, словно вспомнив о существовании третьей спутницы, чопорно проговорила:

— Вы сами всё слышали, милочка. Впрочем, не только слышали, но и видели. Думаю, барк вам понравился. Теперь пора отправляться домой и продолжать собираться в путь-дорогу. Хотите, я подвезу вас в своём экипаже?

Стараясь скрыть неприязнь, вызванную чопорностью дам, Жанна ответила:

— Нет, спасибо. Я хочу немного пройтись по берегу залива. Поймать в Петербурге экипаж не представляет труда.

— Что ж, это верно. — Анна Сергеевна не стала настаивать, чтобы графиня ехала с ними. — Когда у нас всё будет готово, я пришлю к вам лакея с запиской и сообщу время отъезда и место нашей встречи. Надеюсь, поездка окажется приятной для нас всех.

К удивлению Голицыной, Жанна не сделала подобострастное лицо, благодаря княгиню за всё на свете, а лишь пожала плечами.

— Будем надеяться.

— Господь поможет! — прошептала баронесса, перекрестившись.

«Пусть помогает, я не возражаю», — сказала про себя графиня и неторопливо пошла в сторону набережной. Жёлтая вода Финского залива напоминала ей Сену. В Санкт-Петербурге многое напоминало Париж, но родной город казался ей теплее. Столица России была более величественной и холодной, хотя не уступала столице Франции по красоте. Интересно, что сейчас делалось в её родном городе? Приняли бы её там или снова бросили в тюрьму?

Впрочем, испытывать судьбу не хотелось. Через два дня они отправятся в далёкое путешествие, в котором ей предстоит познакомиться с Россией. А потом Крым… Полуостров станет её последним пристанищем — в этом Жанна не сомневалась. Поэтому хочешь не хочешь, а придётся купить домик. Он должен быть маленький и хорошенький, словно кукольный, и обязательно утопать в зелени. Именно такой у неё был в Париже. Только в родном городе не было моря, а в Крыму моря предостаточно. Когда-то они с Калиостро мечтали о доме на берегу моря. Что ж, возможно, её мечты начинают сбываться. Как говорится, поживём — увидим.

Женщины выехали, как и предполагали, через три дня после посещения верфи. Барк ждал их на Ладожском озере. Приняв на борт пассажиров, он заскользил по водной глади и направился к притоку Волги, великой русской реки, которая должна была привести их к Дону и к Крыму. Графине и Элизе предложили небольшую, но уютную каюту, где они разместили свои вещи. Голицына позаботилась и о поваре, выписав его из дорогого ресторана Санкт-Петербурга. Самую просторную комнату на барке она оборудовала как столовую, и путешественники могли собираться за завтраками, обедами и ужинами.

Первый же ужин оказался великолепным. Карп в сметане сочли вне всяких похвал. Картошка по-домашнему привлекала румяным бочком. Клюквенный морс хорошо утолял жажду. Бисквиты таяли во рту. Юлия Крюденер наговорила много любезностей своей милой подруге, и та от волнения даже прослезилась. К матери присоединилась и Жюли, которая тоже поблагодарила Анну Сергеевну за чуткость и доброту, и лишь графиня молчала, слушая эти высокопарные речи. Потом все принялись неистово молиться, призывая на помощь небесные силы. Жанна делала вид, что не отстаёт от остальных, но на самом деле лишь открывала рот. Она считала: если им суждено добраться до Крыма без приключений, Бог тут ни при чём, равно как и Дьявол. Она давно уже не верила ни в того, ни в другого, хотя с графом де Гаше исправно посещала католическую церковь. Её неверие не осталось не замеченным фанатичками.