Легенда ночи - Ярослава Лазарева

Но все изменилось. Грег оттолкнул меня, его зрачки расширились, губы раскрылись, обнажая зубы с растущими клыками. Я уже знала, что последует дальше. Я медленно отодвинулась к краю ванны и с некоторым испугом наблюдала, как Грег пытается с собой совладать. Ему это не удавалось. Но Грег вдруг опустился на дно с головой, не закрывая глаз. В первый миг я так испугалась, что он утонет, что не могла сдержать вскрика.

Я не знала, что делать, и не сводила с него глаз. Он был прекрасен. Его лицо обрело невозмутимость статуи, губы сомкнулись, влажные черные ресницы подчеркивали контур раскрытых остановившихся глаз. Под водой они напоминали чистейшие голубые топазы с крохотными черными точками зрачков. Казалось, вода делает их еще более прозрачными и переливающимися. Безупречное тело было таким белым, что казалось фарфоровым. А розовая отделка ванной комнаты придавала коже теплый оттенок. Я замерла в восхищении, любуясь прекрасным… утопленником на дне ванны. Другого слова я подобрать не могу. Это выглядело именно так.

Вода окончательно остыла, и я почувствовала, что начинаю замерзать. Я осторожно приподнялась, но задела ноги Грега. Его лицо дрогнуло. Я быстро выбралась из воды и завернулась в махровое полотенце. Грег поднялся и смотрел на меня так, как будто только что вышел из коматозного состояния. Я вытерлась и накинула халатик.

— У тебя фен есть? — будничным тоном спросила я. — А то волосы мокрые.

Грег моргнул и улыбнулся. Его лицо становилось все больше похожим на лицо обычного парня.

— Посмотри в шкафчике, — ответил он. — Замерзла? Вода совсем холодная.

— Немного, — ответила я, нашла фен и двинулась к двери. — Переоденусь. — И быстро выскользнула в коридор.

Когда Грег появился в моей спальне, на мне был домашний спортивный костюм нежно-бирюзового цвета с белыми вставками. Он шел к тону моей кожи и подчеркивал цвет глаз, а брючки и кофточка на молнии обольстительно облегали фигуру. Волосы я забрала в хвост. Грег не оделся, а просто завернулся в махровое полотенце.

Я забралась в кровать, он лег рядом, так и не сняв полотенца, и прижался ко мне прохладным, чуть влажным телом. Я закрыла глаза, почувствовав навалившуюся усталость. По правде говоря, мне уже никуда не хотелось идти, и даже перспектива прогулки по Лондону не прельщала. Я не заметила, как задремала.

…Мы сидели на цветке лотоса. Его белые, подсвеченные изнутри розоватым сиянием лепестки раскрывались под нами нежными прохладными пальцами. Основание цветка покоилось в прозрачной воде. Ее поверхность была настолько гладкой и невозмутимой, что казалась идеальным зеркалом, в котором отражалось беспредельное, сияющее чистейшими переходами всех оттенков синевы и золота небо. Я зачерпнула ладонью прозрачной лазури и брызнула ею на Грега. Он сидел в позе лотоса, такой невозмутимый, что его прекрасное лицо казалось лицом бога. Когда капли полетели в него, глаза его распахнулись, их прозрачная голубизна на миг стала частью глубокого неба и его отражения в кристальной воде. Капельки влаги засверкали на черном шелке волос, словно алмазная пыль.

Я замерла, в который раз ослепленная этой совершенной красотой. На нижней губе капелька воды казалась крохотным искусно ограненным бриллиантом, так она искрила в лучах солнца. И я не могла оторвать взгляда от этой капли. Мои губы мгновенно пересохли, словно от невыносимой жажды. И хотя мы были окружены целым морем прохладной чистейшей воды, я знала, что мою жажду может утолить только эта капелька, сияющая на розовом атласе его губ. Я потянулась к ней. Грег посмотрел на меня, в глубине его глаз мерцали золотистые искорки, словно в вечернем, темнеющем небе зажглись первые звездочки. Я оторвалась от созерцания капли и погрузила взгляд в бездну его глаз. Мягко сияющие крохотные огоньки подсвечивали ее, и она переливалась текучими сочными тонами синего, бирюзового и аквамаринового. Но вот его ресницы словно отяжелели от моего неотрывного взгляда. Они начали медленно опускаться, напоминая плавное колыхание крыльев бабочки, севшей на цветок и разомлевшей от ласкающих лучей солнца. И вместе с этим медленным колыханием приподнимался его точеный подбородок. Я увидела, как глаза Грега закрылись, спрятав от меня игру синевы, как ресницы бросают длинные веерообразные тени на бледные щеки, как губы покраснели и чуть припухли, словно ждали моего прикосновения. Капелька воды по-прежнему сияла в уголке рта. Но я не стала касаться ее губами, а сняла пальцем и слизнула, тихо рассмеявшись… и тут же открыла глаза.

Я очнулась. Грег лежал рядом и пристально смотрел на меня. И смех замер на моих губах. Я потянулась к нему, и он начал меня целовать. Мы задыхались, не отрываясь друг от друга, катались по кровати, сжав объятия.

— Люблю тебя, люблю, — шептал он между поцелуями.

И я бормотала в ответ признания, вновь теряя голову и чувствуя, как желание физической близости затмевает рассудок. На его пике я смогла взять себя в руки и отстраниться от Грега. В спальне уже темнело, но все равно я заметила его устрашающую мертвенную бледность и блуждающий потемневший взгляд.

— Сварю кофе. — Я соскочила с кровати. На кухне я нашла турку и пачку молотого кофе, достала из холодильника коробку с пирожными. Когда появился Грег, я уже налила в чашечку дымящийся кофе и села за стол. Он устроился напротив.

— Хочу пригласить тебя в ресторан на ужин.

— Мм… — неуверенно протянула я. — А который час?

— По-местному уже шестой. Ты долго спала… на цветке лотоса… — Грег улыбнулся.

— То-то я думаю, почему уже так темно, — улыбнулась я в ответ. — Можно и в ресторан.

Ужин готовить неохота. Хорошо тебе, глотнул раз в день кроличьей крови и доволен, — не совсем удачно пошутила я. Грег промолчал.

— Что мне лучше надеть? — после паузы поинтересовалась я.

— В гостиной лежит платье для этого случая.

— Вот как! — Я встала и быстро отправилась в гостиную.

Там действительно лежала большая нарядная коробка с платьем. Я его достала и вскрикнула от восхищения. Оно было из алого атласа, сильно декольтированное, с жестким корсетом и стилизовано под наряд восемнадцатого века. Узор из мелких черных агатов таинственно поблескивал по его подолу и краю декольте. К платью прилагалась черная, также расшитая агатами сумочка. Кроме того, в коробке я обнаружила искусно выполненный парик из натуральных волос. Он был оформлен в виде прически из ровных каштановых локонов, приподнятых на затылке. Часть их спускалась вдоль лица. Волосы блестели, и казалось, что они мои собственные. Мне шел насыщенный каштановый цвет, глаза стали глубже и ярче. Я натянула платье, с трудом застегнула его, поправила вырез декольте, прошла в холл и встала перед большим зеркалом в дверце шкафа. Я выглядела, как светская дама позапрошлого века, собирающаяся на прием в королевский дворец. Платье сидело точно по фигуре, корсет стягивал талию и делал ее еще тоньше. Я надела черные туфельки на каблучке и взяла сумочку. В этот момент появился Грег, и я замерла от неожиданности: он выглядел, словно английский лорд. Я, конечно, плохо представляю, как выглядели аристократы Англии в прошлых веках, но Грег в белой рубашке, черном смокинге, цилиндре и с тростью казался мне воплощением изящества и благородства.