Ветлужцы - Андрей Архипов

Однако связываться пришлось не с местным воинством, а со своим, пришедшим слегка в расширенном составе. На следующий день почти оклемавшегося ратника посетили с визитом оправившийся после болезни Захарий в сопровождении Завида.

— Это же сколько я провалялся тут, а, Захарий? — вместо приветствия просипел Дмитр.

— Для кого Захарий, а для тебя Захарий Матвеич, — не остался в долгу тот, присаживаясь на предложенную Завидом лавку. — А провалялся ты неделю с малым. И спасся лишь благодаря лекарю местному, спаси его Господь.

— Пусть так… И что дальше? Привязан, как корова в стойле, зубами бы перегрыз веревку, да сил мало, не уйду я далеко отсюда.

— Да и не с кем тебе уходить. Сам я следующим утром отплываю, дабы добраться домой до морозов, а Кузьма с Якуном ныне далече… хоть и обещали меня дождаться в четырех днях пути отсюда. Надеюсь, что не обманут.

— Это как это далече? Это что же, меня бросили как собаку последнюю?! — приподнялся с лежанки Дмитр.

— Цыть у меня тут! — поднял голову Захарий, насупив брови. — Голос он на меня повышать вздумал!

— Прости, Захарий Матвеич, — обреченно откинулся обратно Дмитр. — Не ведомо мне, что случилось со мной, вот и маюсь придумками своими. Помню поединок в круге, помню, как Якун сигнал дал, как секиру бросил, а дальше… Дальше как в тумане непроглядном у меня все. Лица какие-то, грохот… Сам-то ты как? Оклемался, гляжу?

— Оклемался, — с недовольной гримасой махнул рукой купец. — Благодаря опять же лекарю тому. Но лучше бы загнулся и не видел, что вы тут натворили.

— А чего такого натворили? — настороженно переспросил Дмитр. — Тебя выручать шли, Захарий Матвеич. Кажется, мы сразу ринулись на весь, а люди Кузьмы встали с какого-то перепугу! Вроде с ними все оговорено было, однако…

— Ты, что ли, обговаривал, а? — свирепо уставился на лежащего ратника купец.

— Да нет, Якун сказывал… — растерянно пробормотал тот.

— Вот то-то и оно! Говорил он небось, что лекарь тот зельями колдовскими опоить меня хочет да потравить почем зря, да? Свежо предание… Лечили меня! И вылечили, иначе загнулся бы! С края могилы подняли! — Захарий откашлялся и сплюнул на земляной пол. — А Якун твой разлюбезный, пользуясь отсутствием моим, хотел власть под себя подгрести! И слова он ни одного Кузьме не сказал, иначе тот харю бы ему начистил так, что мать родная не узнала. Мыслил он, что как резня начнется, то все волей или неволей к нему присоединятся, дабы за своих вступиться. Ан нет! Не пропил еще Кузьма разум свой и людишкам нашим не позволил до конца слово порушить, которое мы ветлужцам давеча давали. Так что Якун ваш бросил тебя и остальных воев в рубку такую лишь ради того, чтобы спесь свою потешить вместе с корыстью. Слово мое ему дешевле пня березового стало! Проворонил один товар — другой решил мечом взять, нас не спросив!

— Не только ради корысти, Захарий Матвеич! — начал горячиться Дмитр. — За людей новгородских, которых тут побили давеча, отомстили бы мы! Ради этого шли ведь!

— Отомстить… Ох, Якун, Якун. Не сказал он вам ничего! Промолчал, сволота такая! Говорил Кузьма с одним новгородцем выжившим, без свидетелей толковал, так что всю правду вызнал. Сам тот давешний купец на воеводу местного напал, понося его всячески, а перед тем малых детей его в полон взял. Как тому не озвереть? Помнишь, чем дело закончилось, а?

— Думаешь, и нас вздернут? — побледнел Дмитр. — Уж лучше прирежь меня сейчас, Захарий Матвеич, от твоей руки смерть не ропща приму. Не хочу, как последний тать, в веревке болтаться… А верно ли все это? Точно ли знаешь?

— Святая истина! Второго дня я сам с тем воем толковал, да не с ним одним. А Якун о том с самого начала знал, курва! Кузьма после той беседы все сразу ему выложил. Так что кроме своей корысти этой погани на все наплевать было.

— Так… Одно мне объясни, Захарий Матвеич, никак в толк не возьму. То, что по глупости своей мы в это дело влезли, — ты мне растолковал. Однако хоть и властвовал над нами Якун, но решение мы совместно принимали, да и поход наш торговым был — могли бы и разорвать ряд, если бы сами не захотели в это дело ввязаться. Не о нашей бестолковости речь, а о том, как мы силой такой весь не взяли? Даже для нашего ушкуя те черемисы были на плевок один. А дальше бы закрепились за изгородью, и хрен бы нас кто оттуда вышиб: не сравнять их, лапотников, с воями новгородскими. Ну ладно, я стрелу случайно поймал, хоть и не ведаю, как смог это допустить, а все остальные куда смотрели?!

— Кхм… Не стрелу, Дмитр, не стрелу.

— Это кто же меня так приголубить мог один на один? Или скопом навалились? Так сзади меня еще больше десятка бежало!

— Не знаю я, что там было, но людишки толковали, что гром небесный раздался, а потом еще, и еще… Не иначе как поперек промысла Господнего вы пошли. А как первый гром прогремел, так за тобой люди скопом и начали ложиться, а первыми лучники пали… Точнее, глаза им посекло, а дальше уж ветлужцы набежали и добивать их стали.

— Не из-за тына стрелами побили их?

— Нет. Стрелки там были, только…

— Что?

— Малые ребятишки весь ту стали оборонять, как черемисов положили перед воротами. Трое их всего потом и выбежало с самострелами, да еще один перед воротами валялся. Не на них же думать?

— Тетиву спустить дело нехитрое, — угрюмо покачал головой Дмитр. — Но немыслимо из трех самострелов весь десяток посечь одним махом! В одного попасть и то надо уметь, мальцы на сие дело не способны. А что же ветлужцев Якун с остальными не остановил? Одно дело — самим на щит весь брать, а другое — спину нам оборонить.

— Оборонить… А нечего было силком других в бойню втягивать! Никто из оставшихся в сечу не желал лезть, как бы вы их ни пихали. Тем более что к ветлужцам из леса еще помощь подошла, пока вы там пререкались… А уж при раскатах грома так и вовсе все окаменели да креститься начали! Якуна же к тому времени гирькой уже приголубили, дабы распрю меж своими не учинял. Сразу в беспамятстве и свалился.

— Кузьма сподобился?

— Как бы не так… Якун его к себе не подпустил бы. — Захарий поерзал на жестком сиденье лавки, прокашлялся и кивнул на стоящего рядом Завида: — Вот, погляди на этого храбреца, он и выпростал свою гирьку, вначале вызвавшись вас поддержать… Да не гляди ты волком! Прав он был! Надо было пресечь сие гибельное дело, учиненное Якуном! Еще бы пораньше, тогда и вас успели бы отозвать, и не попали бы вы под гнев небес…

— Ладно, как ни ряди, а уж если пошло все наперекосяк, тем же и кончиться должно было. — Дмитр оценивающе посмотрел на владельца гирьки. — Ты, отрок, одно лишь скажи: твоя в этом корысть какая? Якун же тебя со свету сживет, коли повстречаетесь…

— Мальцов тех жалко было, — отвернулся в сторону Завид. — Я с ними целый день провел, они мне как… ну как младшие братья стали! А вы бы их посекли…

— Разве что под горячую руку попались бы — мы же не нехристи какие, совесть имеем. Хотя… раз они с самострелами были, то посекли бы, своя жизнь дороже. Добрая душа твоя, значит, все дело загубила. Ладно… А что это ты с ними сроднился так?