Кровавый путь - Максим Гарин

Альтов удивился.

– Признаться, да…

– Зачем же друзей пугать? Придумай что-нибудь другое.

Пришлось изощряться. Альтов сидел минуты две возле телефона, пока наконец ему в голову не пришло представиться журналистом городской газеты, собирающему информацию о том, где в настоящее время работают ветераны афганской войны. Дома Подберезского не оказалось, зато в тире он был.

– Позвать? – в трубке звучал голос молодой женщины.

– Нет, мне только нужны данные, – и Альтов принялся излагать свою легенду.

Ответ женщины был лаконичен и краток. Никаких сокровенных или коммерческих тайн о своем работодателе она не выдала, но и не обидела звонившего. Альтов, вполне довольный собой, вернулся в кабинет к Леониду Бахрушину и гордо доложил:

– Андрей Подберезский сейчас в тире.

– Небось, журналистом представился? – ухмыльнулся полковник.

Альтов был разочарован. Еще ни разу ему не удалось провести своего шефа. Тот заранее знал, как понял Альтов, что он непременно назовется журналистом, знал прежде, чем сам капитан придумал этот ход.

– Ну что ж, молодец, – рассмеялся Бахрушин, поднимаясь из-за стола. – Нечего рассиживаться, еще чего доброго уедет.

– Машину разыскать? – скороговоркой поинтересовался Альтов.

– Стоит у подъезда, – не выглядывая в окно, ответил Леонид Васильевич.

Проходя через приемную, Альтов на всякий случай украдкой посмотрел в окно сквозь повернутые планки жалюзи. Машина и впрямь стояла неподалеку от крыльца, поблескивая черным лаком. Но тут уж и Альтов не удержался от смеха.

– Ты чего хохочешь? – толкнул его в бок Бахрушин.

– Да вот, как последний идиот, раздумывал, откуда вы знаете, что машина у крыльца. А потом понял, пока меня не было, вы в окно посмотрели.

– Черт тебя побери, капитан, и ты становишься человеком.

Лифт плавно опустил полковника и его помощника в цокольный этаж, и Бахрушин, оказавшись на улице, постучал костяшками пальцев по тонированному стеклу машины, за которым Альтову так и не удалось рассмотреть водителя. Тот возник моментально, до этого дремал, улегшись на переднее сиденье. Самое странное, когда шофер открыл дверцу, то заспанности в его глазах и следа не было.

– На шоссе Энтузиастов, в Кабельный переулок, – скомандовал Бахрушин.

Он никогда не ездил на переднем сиденье, чем грешили многие из его высокопоставленных коллег.

– Долго Подберезский пробудет в тире? – спросил Леонид Васильевич, глядя на город сквозь темные стекла машины.

– Не было случая поинтересоваться.

– Грош цена тебе, Альтов. Приедем, а его уже не будет.

– Я бы мог, конечно, предупредить, но…

– Ладно, черт с тобой. Что теперь уж думать об этом.

И Бахрушин решил, если Подберезского в тире не застанут, то поедут прямо к Комбату.

В конце концов, тот – человек не любящий церемоний, и на худой конец ему можно выложить все напрямик.

Черная «волга» с двумя антеннами на крыше свернула с шоссе Энтузиастов и вскоре оказалась во дворе старого довоенного дома, построенного как раз в те годы, когда советская архитектура уже успела отказаться от простоты двадцатых, но еще не пришла к украшательству начала сороковых. И хоть Бахрушин знал, что в тир существует вход с улицы, так сказать, официальный, для посетителей, решил зайти туда со служебного, ведущего через подъезд.

Но его встретил кодовый замок.

– Ну-ка, Альтов, прояви смекалку, – Леонид Васильевич опустил уже было занесенную руку, готовый в любой момент набрать код.

«Привязался же он ко мне сегодня, – злился про себя капитан, – будто я оперативник какой-то! Будто я знаю какой код может быть у этого замка».

– Надо дождаться, пока кто-нибудь зайдет в подъезд, – сказал Альтов.

– Не правильно.

– Тогда наберем код одной из квартир и нам скорее всего откроют.

– Тоже не правильно, – Бахрушин отстранил Альтова и указал ему на наборную панель. – Видишь, три цифры немного затертые – ноль, пятерка и девять.

«Черт, как же я раньше не догадался!» – продолжал злиться Альтов, но на этот раз предъявляя претензии к самому себе.

– Что, слишком короткая подсказка? – застал его врасплох Бахрушин. – Все равно не наберешь. Во всяком случае, с первого раза, как-никак число комбинаций – три факториал.

– С первого раза, наверное, не попаду.

Бахрушин ухмыльнулся презрительной улыбкой.

– Не получится из тебя человека, ей богу не получится, Альтов! Рано тебе в майоры метить. Ты посмотри, где жильцы подъезда в первый момент останавливают руку. Там краска затерта со стороны нуля и пятерки. Набирали бы девятку первой, опирались бы слева. Значит, или пятьсот девять, или ноль девяносто пять. Но ноль девяносто пять не проходит, потому что в этом подъезде находится девяносто пятая квартира. Ее номер нужно тут же исключить из кода, которым открывается подъезд.

Щелкнули три кнопки. Раздался короткий гудок и вспыхнула красная лампочка индикатора.

– Чего стоишь, поворачивай ручку!

Альтов чувствовал себя не лучшим образом.

Бахрушин был настроен ставить его в тупик при каждом удобном случае. Дверь конечно же открылась, и полковник с капитаном оказались в темном подъезде. Правая дверь вела на лестницу, а левая, обитая железом, – в подвал. Леонид Васильевич пожалел, что тут нет никакой головоломки для Альтова. Дверь закрыта на ключ, а для связи существует одна единственная кнопка – кнопка звонка, так похожая на таблетку в цветной растворимой оболочке.

Сколько ни жал на нее Альтов, звонка из-за двери было не расслышать – то ли расположен далеко, то ли дверь такая толстая, а может, тот и вообще не работает. Он припал к жестяной обивке ухом и радостно улыбнулся. Где-то в отдалении зазвучали подбитые металлом каблучки.

– – Не ждут они гостей, – все так же улыбаясь, проговорил Бахрушин.

Наконец дверь открылась. Молодая женщина в короткой юбке, в туфельках на высоком каблуке и в камуфляжной куртке явно с чужого плеча, сдержанно кивнула и ни о чем не интересуясь, впустила мужчин. Бахрушин и Альтов тут же почувствовали разительное отличие подъезда от подвала, которое отлично символизировала собою дверь, с одной стороны обитая некрашеными листами оцинкованной жести, а с другой стороны покрытая фирменным пластиком под дерево.

Стены оставались неоштукатуренными, выложенными из красного живописного кирпича. Потолок покрывали звукопоглощающие плиты, вставленные в дюралевые направляющие. Все светильники – галогенные, маленькие – прятались в толще плит.

– Прямо тебе Брестская крепость, – пробормотал Бахрушин, разглядывая красные кирпичные стены, из-за которых в подвале тира, казалось, стоит полумрак, хотя все лампы были включены.