Управляемый хаос (сборник) - Валерий Ильичев

– Слушайте, вы меня с кем-то спутали. Я ехала пересдавать экзамен. А меня задержали. Прошу, отпустите. Если меня выгонят из института, то два года учёбы выкину коту под хвост и, больная мама в Рязани этого не выдержит.

Полковник понял, что девица боится исключения из института, а, значит, уязвима и легко выложит ему нужную информацию. И продолжил давление:

– Хватит, Соня, не мельтеши попусту. У меня к тебе разговор по конкретной теме будет. Рассказывай, как и где с Силиным Виталием знакомство завела?

Софья похолодела от страха, решив, что жадный мужик успел заявить о краже денег. Глаза у девушки невольно наполнились слезами, и она со злостью выпалила:

– Я взяла из его портмоне всего три тысячи рублей. Да он сам предлагал взять у него деньги в подарок. Так что и кражи, как таковой на самом деле не было. Сам на машине разъезжает, а из-за такой мелкой суммы заявление на меня накатал.

Клёнов вновь быстро сориентировался, решив максимально использовать случайно выболтанный ему факт, и строго предложил:

– Возможно. Давай, подробно напиши, как дело было, а потом будем вместе думать, как нам жить дальше.

Подождав, когда Софья закончит излагать своё объяснение, Клёнов вслух прочитал написанное, дважды издевательски нараспев повторив последнюю фразу: «А, значит, я не украла деньги, а взяла лишь обещанное мне хозяином вознаграждение». Полковник недоверчиво покачал головой:

– Я тебе, Соня, не верю: напела мне в ухо мелодию, да фальшиво! Даже если суд в такой ситуации условный срок даст, то с учёбой в столице распрощаться придётся. Уж поверь, и к цыганке ходить не надо.

– Да что вы такое говорите?! Я в институт с таким трудом поступила! Два года отмучилась и внезапно всему конец. Верните ему эти проклятые деньги, и пусть заберёт своё заявление!

– Тут тебе не детский сад: верни мне совочек, а я тебе отдам ведёрко. Дело серьёзное и пахнет реальным уголовным наказанием. Могу, конечно, приватно в частном порядке подсказать тебе выход из ситуации. Но только на меня не ссылайся. Мне неприятности не нужны. Просто молодости твоей сочувствую и не хочу судьбу ломать. У самого дочка твоего возраста. Так, говорить?

– Да, конечно, я буду вам благодарна.

– Ты на него встречное заявление накатай: он, дескать, тебя в гости заманил и угрозами заставил лечь с ним в постель. А потом дал денег, надеясь избежать последствий. Опровергнуть твои слова будет сложно, и Силин во избежание скандала вынужден будет отказаться от обвинения в краже. Ну и чего ты колеблешься? Тебе надо свою судьбу спасать или нет? Решай сама.

Софья покорно потянулась за чистым листом бумаги. Подождав, когда она закончит писать, Клёнов прочитал текст и подвёл итог:

– Коряво и сбивчиво изложила, но общий смысл понятен. Зато теперь никто не упрекнёт, что писала под чужую диктовку. Если в будущем возникнет необходимость, мы тебя вызовем. Иди, пересдавай свой экзамен. Ни пуха, ни пера. Только не посылай к чёрту. Он и сам меня найдёт.

– А как же с деньгами?

– Возьми себе и потрать с умом. Твой новый знакомый, действительно, от такой суммы не обеднеет. Ну, всё, как говорится, до связи.

Софья, ещё не до конца веря в спасение, направилась к выходу. Уже на улице окончательно поняла, что пожилого сыщика интересовала вовсе не кража денег, а тот молодой мужик, пригласивший её на любовное свидание. На мгновение ощутила укор совести, но поспешила себя успокоить:

«Сыщикам понадобилось прижать этого Силина. Они его контролируют. И если бы не прихватили меня, нашли другую подставу. И нечего себя винить. Зато мне удалось избежать исключения из института».

И Софья отправилась на пересдачу экзамена, дав себе обещание никогда и никому не рассказывать о случившемся с ней происшествии.

А довольный Клёнов, оставшись один, сложил в папку компромат на фотографа:

«Теперь Силин развяжет язык. Ради служебных интересов я вынужден прибегать к грязным методам. Одну девицу принудил отказаться от обвинения в изнасиловании, а другую склонил подать жалобу на партнёра. Прости меня, Господи, если ты есть!».

И отбросив сомнения, полковник стал готовиться к личной встрече с фотографом, решив провести её на улице во время уличной съёмки. На следующий день сотрудники, ведущие слежку, сообщили о появлении Силина на Гоголевском бульваре в районе метро «Кропоткинская». И Клёнов выехал на место. Присев на скамеечку напротив памятнику Шолохову, некоторое время наблюдал, как Силин выискивает среди прохожих интересные типажи:

«А всё-таки его подсознание работает по Фрейду, выбирая из толпы молоденьких девчат. Предлагает им позировать на фоне нелепого памятника, метко прозванного народом «Дед Мазай и зайцы». Но пора переходить к делу».

И полковник окликнул находящегося вблизи фотографа:

– Виталий Михайлович, можно вас буквально минут на пять. Есть разговор.

С недоверием вглядываясь в незнакомое лицо, Силин приблизился к скамейке. А Клёнов, словно встретив давнего знакомого, с которым расстался накануне, приветливо пригласил:

– Присаживайтесь, передохните немного. День сегодня выдался великолепный. Солнце ярко освещает нашу грешную землю, но жары пока нет. Вполне можно успеть сделать несколько удачных кадров. Я, кстати давний поклонник вашего творчества.

– Извините, а вы не представитесь? Я не могу припомнить, где мы встречались.

– А мы пока с вами по жизни не сталкивались. Это наша первая очная приватная беседа. Не скрою, мы за вами со стороны наблюдаем уже довольно давно, и в курсе многих ваших поступков, в том числе и противоправных.

– Наш разговор принимает довольно неприятный оборот.

– Поверьте, мне он тоже не нравится. Но я вынужден его вести. Вот моё удостоверение. Я полковник полиции, и разговор у нас будет чрезвычайно ответственный.

– И зачем я понадобился вашему ведомству?

– А вы сами не догадываетесь? Судя по вашему встревоженному лицу, я попал в точку. Вы добровольно расскажете о похищении людей возле церкви на Арбате, или нам придётся прилагать усилия для установления истины?

– Я ничего не видел и не надо меня в чужие дела втягивать.

– Тогда зайдём с другой стороны. Вот, почитай заявление с обвинением тебя в изнасиловании. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Но я могу и спустить дело на тормозах. У тебя на размышление есть всего пара минут.

Быстро пробежав глазами заявление, Силин искренне возмутился:

– Ну, эта девица и мастерица выкидывать номера! Она же меня обокрала, выпотрошив портмоне, да ещё обвиняет в изнасиловании. Совсем совести нет!

– А ты придержи эмоции. Кражу ты доказать не сможешь. Зато при обыске на твоём постельном белье эксперт легко выявит следы полового акта с юной студенткой. Посадить тебя за решётку будет несложно. Так, я жду благоразумного ответа.