Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски - Ляля Брик

— Хотел, но мои желания сейчас изменились, из члена они переместились в желудок. Кстати, очень хочется писать. У тебя нет такого благородного намерения?

Артур встал и направился в туалетную комнату. Он не стал плотно прикрывать дверь, и Катя услышала низкий звук падающей в унитаз струи.

Артур снова появился в комнате, его член, освободившись от обременительного груза, как ребенок, радостно подпрыгивал при ходьбе.

— Не хочешь принять душ?

— Принимай, я после тебя.

— Ну, уж нет, — решительно не согласился с такой очередностью Артур, — отныне водные процедуры у нас будут только совместными.

Она приготовилась ему возражать, но Артур внезапно сгреб ее в охапку и на руках отнес в душ.

Попав туда, она сразу же ощутила сильные сигналы своего мочевого пузыря, призывающего срочно помочь ему освободиться от его назойливого содержимого.

— Ты не мог бы ненадолго выйти? — попросила она.

— Ты хочешь писать? Я тебе не мешаю, унитаз свободен.

— Я тебя прошу, я не привыкла это делать прилюдно.

— Нет, не вижу необходимости. Либо писай при мне, либо терпи.

Катя внезапно ощутила жжение злости в груди. Как его выдворить отсюда, не справлять же, в самом деле, нужду при нем? Она еще никогда не делала этого при мужчине, она даже стеснялась совершать это при женщинах. Но терпеть тоже больше нет мочи. Ну и черт с ним, пусть любуется, раз он такой.

Она села на унитаз, слегка поднатужилась, и энергичный поток хлынул из нее. Артур из-за занавески весело смотрел на эту одну из самых распространенных среди людей процедур. Она встала и вдруг подумала: ну вот пописала при мужчине и что такого? Ничего не случилось, она даже не ощутила по-настоящему стыда. Зато сразу же стало легко и приятно.

Артур стоял под душем и по его телу, словно по городу весной, бежали многочисленные ручейки.

— Иди ко мне, — позвал он ее. Она встала рядом с ним. — Вымой меня и особенно моего друга, — кивнул он на полувозбужденный член, протягивая ей мыло.

Катя стала водить мылом по его гладким плечам, груди, животу. Артур стоял, обсыпаемый водными струйками, зажмурив глаза от удовольствия.

А она и не знала, что это так упоительно — мыть мужчину, с которым только что занималась любовью. Зажав мыло в ладони, она скользила рукой по его гладкой коже, как конькобежец по катку, оставляя на ней белую инверсию мыльного следа, который тут же смывал падающий сверху очистительный ливень.

Она провела мылом луч от груди к низу живота, и ее ладони захватили в плен его мошонку. Сквозь мягкую кожу она нащупала два крепких шарика и слегка сжала их. Артур застонал и с силой прижал ее к себе. Пружина его члена почти мгновенно распрямилась, и он уперся прямо в ее мокрое лоно, прямо в клитор.

Она ощутила, как его пальцы в ответ заскользили по ее лону и сделали остановку на клиторе. Наслаждение было таким острым, что на мгновение ей показалось, что у нее замерла вся другая жизнедеятельность.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил Артур.

— Да, — вырвался из нее стон.

Он лег на дно ванны и потянул ее за собой.

Она села на торчащий вверх кол и стало активно двигать тазом, словно вбивая его как можно глубже во внутрь себя. Сверху продолжал падать теплый дождик, образуя на их телах многочисленные протоки и русла. Никогда она не испытывала ничего подобного, она до сих пор даже не предполагала, что ее плоть способна столь щедро одаривать ее наслаждением.

Продолжая свой танец, она сжала его яички, не замечая, что причиняет ему боль.

Очнулась Катя через несколько секунд. Она посмотрела на его перекошенное лицо и только сейчас поняла, чем вызвана его гримаса.

— Прости, я сделала тебе больно, — с глубоким раскаянием от содеянного проговорила она.

— Ничего, зато я впервые увидел женщину, которая получает такое большое удовольствие от секса. А это стоит и не таких неприятностей.

Катя почувствовала смущение. Она слезла с его члена, который тут же без сил, как подкошенный, рухнул на живот Артура. Ей вдруг захотелось, словно котенка, погладить утомленный напряженной работой пенис, поблагодарить за доставленную радость, но она не решилась.

— Как он тебе? — вдруг спросил Артур, кивая на изнеможенный от непосильных трудов орган. — Как ты оцениваешь его работу? Только честно, этот парень любит, когда ему отдают должное, но ему не нравится, если его начинают обманывать.

Катя смущенно улыбнулась, но давать оценку работе члена Артура не решилась. К ней вдруг стал возвращаться покинувший было свое пристанище в ее душе стыд, и, вспоминая только что пережитые мгновения, она испытывала неловкость. Как она могла так себя вести, просто непонятно. Поспешно она вылезла из ванны, пару раз быстро провела по телу полотенцем и бросилась в комнату за одеждой. Через минуту она уже сидела на кровати, полностью задрапированная.

Артур вышел из ванной голый, и она недовольно посмотрела на него.

— Я прошу тебя, оденься, — проговорила Катя.

Он сел рядом с ней, попытался ее обнять, но она резко вскочила.

— Ты, кажется, хотел есть, — напомнила она ему.

Она смотрела, как быстро исчезает его стройное тело сначала в джинсах, затем — в майке. По его лицу нельзя было определить, что он обижен ее внезапной сухостью.

— Я готов, — весело доложил он.

День был ясный, а потому вся его палитра состояла всего из нескольких красок: голубой — неба, огненно-желтой — солнца и ультрамариновой — моря. Они молча шли по набережной. Катя старалась не смотреть на своего спутника. Весь страшный позор того, что с ней случилось за вчерашний вечер и сегодняшнее утро, вдруг всей своей гигантской массой снова обрушился на нее, целиком пленил ее душу и тело.

— Может, зайдем в этот ресторанчик? — показал Артур на заведение.

Они оказались в небольшом полутемном кафе. Народу было мало, из колонок прямо на их головы, как из прорвавшейся трубы, выливался мощный поток музыки. Официант с кавказкой внешностью поставил перед каждым по порции шашлыка. Артур заказал две бутылки пива.

— Что с тобой? — поинтересовался Артур, вытягивая сложенными трубочкой губами из стеклянного сосуда его содержимое. — Не хочешь со мной разговаривать? А понятно, совесть заела. Ты же изменила мужу! Какой позор!

— Да, изменила, — вдруг со злостью проговорила Катя.

— И что случилось? Небо упало на землю, солнце перестало светить, а море покрылось льдом? Послушай, неужели прожив столько лет, ты не поняла простую истину: изменить можно только себе. Ты не понимаешь, что на самом деле у тебя сегодня все как раз наоборот.

— Что наоборот? — подозрительно посмотрела она на него.

— Сегодня ты перестала изменять себе и сделала то, о чем мечтала всю свою сознательную, а может, и бессознательную жизнь. Все эти годы ты изменяла с мужем.