Дуэль с Оракулом - Наталья Солнцева

Расплатившись по счету, Ренат отправился в казино. По дороге он набрал номер Ларисы и в очередной раз услышал: «Связь с абонентом временно отсутствует».

— Черт! Она телефон потеряла, растяпа? Могла бы уже новый купить, если так!

Прекрасно понимая, что дело не в телефоне, Ренат изнывал от беспокойства. Что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах? Срочно вылететь во Владивосток? Это не выход. Он нужен здесь, чтобы помочь Ларисе раскрыть тайну семьи Лукиных. Она рассчитывает на него.

С этими мыслями Ренат припарковал свой внедорожник на площадке перед казино «Валет». Заведение было закрыто для посетителей.

— Я к Эльвире Рудецкой, — заявил он швейцару, который пропустил его внутрь раньше, чем успел что-либо сообразить. — Она у себя?

— В кабинете, — растерянно пробормотал тот.

Казино не самое шикарное, средней руки. Ренат вошел к администраторше без стука. Та подняла голову, оторвавшись от компьютера, и сердито проворчала:

— Я занята!..

Они с Софьей немного похожи внешне, это было заметно на фото. В жизни Эльвира выглядела моложе и энергичнее подруги. Стильная одежда, прическа, макияж, — работа обязывает держать марку. В голове Рената пронеслись «кадры» ее жизни: регулярно ходит на массаж, колет ботокс, не вылезает из косметических салонов. Не замужем. У нее сын наркоман, который периодически лежит в клинике. Эльвира скрывает это от всех. Тайком от хозяина она крутит роман с одним из крупье…

Уссурийск

— Умер? — ахнула Катя, с жалостью глядя на подругу. — Сазонов? При тебе? Ты все видела?

Ирина отрицательно мотнула головой.

— Нет. Это случилось раньше. Когда я пришла, он уже задубел…

— Ужас какой! Я бы с ума сошла от страха!

— Я тоже испугалась.

— А завещание? Ты же не сразу вызвала полицию и «скорую»?

— «Скорая» ему была ни к чему. В полицию я позвонила, но они не торопились ехать. Ждала больше двух часов.

— Наедине с трупом? — побледнела Катя. — Я бы не смогла! Я очень боюсь мертвецов.

Ирина умолчала об обыске, который устроила в жилище покойного. Кате это знать не обязательно.

— Мне пришлось на кучу вопросов отвечать. Врачам, ментам… Кошмар какой-то! Словно я нарочно Виктора Петровича уморила. Все ли лекарства он принимал? Как он себя чувствовал? Вовремя ли обращался за медицинской помощью?.. Только я-то ему не указ! Он взрослый человек, сам решал, что делать.

— Ты нашла завещание? Прочитала?

— Его искать было нечего. Виктор Петрович хранил все документы в ящике комода, — призналась Ирина. — Имущество он отписал какой-то Ларисе Курбатовой.

— Это кто же такая? Племянница? Седьмая вода на киселе?

— Наверное. Он о ней никогда не говорил. Он вообще мало говорил о своих родичах.

— Вот так всегда! Одни ухаживают за стариками, а другие становятся наследниками…

— Хватит причитать! — возмутилась Ирина. — Зачем мне старый дом? Там все пропитано духом Сазонова, он мне мерещиться станет. Я и раньше… в зеркала старалась не смотреть. Казалось, он за мной оттуда подглядывает…

— Ужас! Женщины, что у него до тебя работали, тоже жаловались, что в доме нечисто.

Девушки сидели в кухне и пили чай. Катя купила пирожные, но у подруги испортился аппетит. Еще бы! Проторчать полдня рядом с мертвецом, у любого кусок в горло не полезет.

— А я бы от наследства не отказалась. Ты же храбрая, Ир! Дом продать можно, и земля кое-что стоит. Этих денег на покупку квартиры хватит.

— Квартира здесь, в Уссурийске? Ну, не знаю…

— Я бы ипотеку оформила. Главное первый взнос внести, а потом потихоньку выплачивать.

— У тебя одно на уме: деньги, квартира, — упрекнула ее Ирина. — Человек умер! Тебе его не жаль?

— Да кто он тебе? Привередливый старикан, который даже чаевых не давал. Знаю, что ты скажешь! Мол, он едва сводил концы с концами. Только это неправда! Была у него заначка как пить дать. Или счет в банке. В завещании про счет написано?

— Нет.

— Дура ты, Ирка! Надо было все там обыскать, каждый уголок! В сарай заглянуть, в погреб, на чердак! Нельзя быть простофилей… Теперь уж поздно. Поезд ушел!.. Слушай, а от чего он умер, Сазонов твой?

— Я думаю, от сердечного приступа. Одно странно, у него брови и ресницы обгорели, и ожог был на лбу.

— Да ты что?

— Менты сказали, от свечи. Он свечу жег перед смертью. Представляешь?

— Видать, предчувствовал свою кончину. Молился, наверное…

— Я его застала лицом вниз, не заметила ожога. А медики когда осматривали, удивились. Менты спрашивали, часто ли Сазонов свечами пользовался. Но я не знаю! Я же с ним не жила.

Она хлебнула чаю, поперхнулась и долго кашляла. Катя постукивала ее по спине и приговаривала:

— Пусть ему земля будет пухом. Не важно, что наследство не тебе досталось. Ты же бескорыстная…

— А еще… на стене напротив стола кто-то выжег закорючки.

— Кто? — заинтересовалась Катя. — Может, сам Сазонов?

— Он не был маразматиком. И стены в своем доме не портил.

— Откуда же тогда взялись закорючки?

— Вот и менты ко мне пристали, что да как? Выходит, кроме Сазонова, некому было стену разрисовать. Я сразу обратила внимание на эти… иероглифы. Поразилась. Зачем печной сажей стены мазать? Но то оказалась не сажа.

— Может, Сазонову что-то в голову вступило перед смертью?

Ирина пожала плечами и покосилась в окно. В вечерних сумерках уже светили фонари, с улицы доносились голоса подростков, которые бренчали на гитаре. Им было весело, они распивали пиво, курили и тискали девчонок.

— После выяснилось, что закорючки выжжены на дереве. Сазонов мертв, его уже не спросишь, что случилось!.. А по городу слухи пойдут… Меня с работы не уволят?

— Ты тут ни при чем, — заключила Катя. — Но у людей языки длинные, всякое болтать будут. Не парься, подруга! Слово к делу не пришьешь.

— Только у меня были ключи от дома Сазонова. Я могла зайти к нему в любое время. Вчера вечером, когда он умирал, я гуляла в парке… Одна! Я люблю гулять в одиночестве. Но лучше бы я сидела тут с тобой и смотрела дурацкий сериал.

— Чего это «дурацкий»? — обиделась подружка. — Нормальное кино!.. Послушай, ты о чем? — спохватилась она. — Разве Сазонова… убили?

— Нет, конечно.

— Из тебя могут сделать козла отпущения? Ты этого боишься?