Три королевских слова - Агата Бариста

Вот и узнала. Кто бы мог подумать.

Я достала кружку из буфета и передала Эдику заказ. Потом отнесла готовый кофе Мартину.

Тот снова углубился в меню.

— Я жду друзей, — заметил он. — Мы договорились здесь встретиться.

Вспышкой в мозгу мелькнула картина: Мартин, распростертый на постели, и девицы рядом с ним. Знаем, каких друзей ты ждешь, подумала я, и настроение сразу почему-то испортилось. Мой голос стал холоден, как вчерашняя зола.

— Превосходно. Ваши друзья — наши друзья. Если они успеют до десяти утра, то тоже получат двадцатипроцентную скидку.

Некоторое время Мартин смотрел на меня озадаченно, потом вдруг нерешительно произнес:

— Послушай, Данимира… ничего, что я на «ты»?..

— Да пожалуйста, — я лихорадочно пыталась понять, откуда он знает мое имя. Потом вспомнила про бейдж, приколотый к фартуку, и обозвала себя идиоткой.

— Ты извини, но мне твое лицо кажется знакомым. Мы не могли где-то уже встречаться?

Надо же. Не думала, что он мог меня запомнить.

— Я учусь в Смольном институте, — кратко пояснила я.

— Точно! А я-то голову сломал, все думал, откуда я тебя знаю! — Мартин засиял. — Ты та самая красавица, которую я чуть не зашиб в подвале!

Несмотря на явное преувеличение, «красавица» мне понравилась.

— Хорошая зрительная память, — сказала я потеплевшим голосом.

— Не только зрительная. Я ведь и имя твое откуда-то помню. Редкое имя. И красивое, как и его хозяйка.

А говорят, прибалты медлительные, мелькнуло в голове. Что-то не похоже. Тут у нас скорее римлянин. Veni, vidi, vici.

Впрочем, этот прямолинейный комплимент, вместо того чтобы добавить мне смущения, странным образом успокоил меня. Если бы ты знал, дружок, подумала я, сколько раз за год девушка с моим именем может слышать такие слова. Должно быть, банальности интернациональны.

Мартин хотел еще что-то добавить, но тут зазвенел колокольчик у входа, и в зале появились Мартиновы подружки.

Насколько же их поведение отличалось от того, что я привыкла наблюдать в стенах института! Невероятная вещь: они смеялись! Да и одеты были во что-то разноцветное и жизнерадостное, отчего напоминали теперь не черный ковен, а стайку колибри.

Мартин помахал им, и они подошли к нам.

Каждая приложилась символическим поцелуем к щеке Мартина.

Я зорко следила за поцелуями — меня разбирало любопытство.

Выглядело все вполне невинно.

Девушки разместились за столом.

— Пойду принесу еще меню, — сказала я.

— Подожди, — Мартин встал и удержал меня за руку. Пальцы у него были сухие, теплые и сильные. — Это Данимира, — представил меня он. — Она тоже учится в Смольном, вы должны ее помнить. Я, представьте, чуть голову не сломал: лицо вроде знакомое, а почему знакомое — вспомнить не могу. А это Ксения, Ангелина, Анна и Людмила.

— О-о-о… — протянула вдруг московская красавица Ксения. — Я вспомнила… Это же твоя подруга недавно с крыши упала?

Я немедленно ощетинилась и хотела ответить, что это не их дело, но внезапно увидела на лицах, обращенных ко мне, сочувствие и жалость, и удержала резкие слова, готовые сорваться с языка.

— Такой ужас, — тихо сказала Ксения. — Сестра твоей подруги с нами учится. Мы все были в шоке.

— Как жаль! Такая молоденькая! — сказала Анна.

— Бедная, бедная, — сказала Людмила.

Я почувствовала, что еще немного — и выступят слезы.

— Ей бы еще жить и жить, — сказала Ангелина и шмыгнула носом.

Прозвучало фальшиво.

— Вообще-то Женя еще жива, — сказала я, высвободила руку, развернулась и пошла за еще одним меню.

Позади раздались укоризненные возгласы и шиканье — Ангелине пеняли на недостаток такта.

Какая-то эта Геля неприятная, думалось мне. И, кстати, я заметила на ней магическую вуаль. Да такую мощную, что если бы эта вуаль была макияжем, то получилось бы похоже на театральный грим — нарочито яркий и грубый. Не то чтобы я могла осуждать Ангелину за это — я и сама сегодня, торопясь на работу, привела в порядок волосы с помощью магии. Но все же такое интенсивное наложение волшбы на внешность невольно показалось мне вульгарным. Тут же я вспомнила мамин рассказ о том, как она в юности была вынуждена использовать такие же уловки, и устыдилась своей темной стороны.

Аппетит у пятерки был хороший, несколько раз я курсировала туда-сюда и заставила тарелками весь стол. К этому времени зашло еще несколько посетителей, и освободилась я не скоро.

Когда я наконец вернулась на свое место, то увидела, что страницы учебника пусты. Раньше текст был бледным, а теперь и вовсе исчез, будто его корова языком слизнула.

— Ну-ну, будет капризничать… — укоризненно сказала я и положила ладони на раскрытые листы.

Под ладонями зажгло.

Я отдернула руки и с изумлением увидела, что там, где я прикасалась к бумаге, проступили маленькие огненные буковки. Сначала буковки носились по пустой поверхности хаотически, напоминая потревоженных муравьев, но потом замедлились, сгруппировались и выстроились в слова.

«Fuge, tace, late», — многократно повторялось на странице.

Беги, умолкни, затаись…

«Беги, беги, беги, беги, беги…» — кричали мне огненные червячки, корчившиеся от собственного жара.

Бумага начала тлеть, я поспешно захлопнула учебник.

Сбрендил совсем мой старичок, грустно подумала я. А ведь сперва казалось, что прослужит еще не один десяток лет… Не надо было оставлять его открытым на солнце. Наверное, перегрелся. Ну, ничего, может, отдохнет и еще придет в норму.

Мимоходом я поразмыслила, не связано ли то, что сейчас произошло, с появлением в «Кофейном Рае» Мартина и его подружек. Кто их знает, маловероятно, но вдруг они и вправду балуются запретной магией? Но уж кто-кто, а я совершенно не собиралась переходить им дорогу. Я человек мирный, неконфликтный и в случае возникновения каких-либо разногласий всегда готова пойти на уступки. Единственная вещь, которая могла подставить меня под угрозу, — это то обстоятельство, что кровь ведьмы-девственницы была весьма распространенным ингредиентом для черных ритуалов. Но и тут я не видела опасности. Если я не ошибалась в прочтении ауры, в случае нужды у них под рукой был свой донор в лице неприятной Ангелины.

На самых задворках сознания пряталась еще одна мысль, пока скромная и не позволяющая себе вылезти вперед. Мне почему-то показалось, что Мартину моя девственная кровь даром не сдалась.

Или действительно показалось?

Об этом я, согласно классическому правилу, решила подумать завтра.