Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

Кроме денежного сбора «хылат бахасы», который взимался с жителей деревень, где производился набор мальчиков, имелось еще несколько сборов, который платили крестьяне. Писарь (кятиб), записывавший в особые дефтеры все сведения о новобранцах, взимал (в зависимости от размера деревни) по 10–20 акче, носивших название «тезкере акчеси». 4–5 акче из них шли янычарскому сборщику-кютхюда, а остальные — самому кятибу. Деньги под названием «кул акчеси» выплачивались жителями деревень, где производился набор мальчиков, яны-чару-сюрюджи, охранявшему партию новобранцев в пути100. Когда число набранных рекрутов достигало 100–150 человек, их, записав в дефтер, облачали в привезенную для них одежду (длинные, до пят, платья и высокие шапки с пером)101 и отправляли под охраной янычар-сюрюджи в османскую столицу.

По прибытии в Стамбул новобранцев первоначально размещали в домах горожан, а наутро доставляли в резиденцию янычарского аги102. Здесь происходила процедура их проверки, йо-клама, в которой принимал участие специальный лекарь (джер-рах), обязанный удостовериться, что в партии нет мусульман и ответственный за процедуру обрезания христианских мальчиков.

Во время этой проверки-йоклама в ведомстве аги происходило назначение новобранцев (их, как уже указывалось, называли аджеми огланами) на различные виды работ, предшествующих их зачислению в янычарский корпус. Мальчиков с привлекательной внешностью передавали во дворец. Крупных сложением и мужественных на вид зачисляли в бостанджи, служители султанских садов (бостанов), которые были обязаны нести их охрану и выполнять другие виды работ. Часть мальчиков попадала в столичные казармы аджеми огланов, использовавшихся в столице на различных общественных работах. Какую-то часть рекрутов передавали за деньги в качестве работников в провинцию всем желающим. Установленная законом плата в этом случае составляла 1 золотой103. Однако со временем она возросла. Автор «Мебде-и канун» отмечает, что аджеми огланов продавали анатолийским туркам за три куруша. Учитывая, что в конце XVI в. один куруш (серебряная монета иностранного происхождения) приравнивался к 100 акче104, плата за приобретение работника-аджеми оглана должна была составлять в это время 300 акче, что было дороже стоимости золотого алтуна. Мустафа Али сообщает, что соотношение между серебряной монетой акче и алтуном в последней четверти XVI в. было следующим: 1 алтун = 120 акче105. Сообщение автора «Мебде-и канун» о передаче мальчиков туркам за деньги разрешает недоумение издателя и переводчика трактата Кочубея Гёмюрджинского В. Д. Смирнова, который считал подобное же сообщение Кочубея необъяснимым106.

Существовали некоторые ограничения на передачу аджеми огланов в работники. Автор «Мебде-и канун» сообщает, например, что запрещалось отдавать мальчиков в услужение данышмендам — выпускникам медресе высшей ступени, а также кадиям, ремесленникам, и вообще жителям Стамбула. Объяснялось это тем, что все перечисленные категории населения не были связаны с сельским хозяйством, а потому не могли использовать взятых мальчиков в работах, приучавших их к «перенесению лишений»107.

За аджеми огланов, отдаваемых для работы в провинции, были ответственны два высших должностных лица янычарского корпуса — анатолийский и румелийский ага. По сообщению Бернардо Наваджеро, они получали за каждого отданного мальчика по 25 акче108. Какую-то сумму получали кятибы, занимавшиеся оформлением соответствующих записей в дефте-рах. В обязанности румелийского и анатолийского аги входили периодические проверки положения отданных в работы аджеми огланов. За эти проверки турки, приобретавшие мальчиков, обязаны были уплачивать инспекционный сбор «йоклама акче-си» в размере 80 акче109. Служба анатолийского и румелийского аги специально из казны не оплачивалась. На должность проверяющих назначались обычно старшие офицеры янычарского корпуса. Румелийским ага был кто-либо из янычарских баш яябаши, баш яябаши корпуса аджеми огланов или какой-нибудь деведжи и хассеки110. (Обо всех этих должностях и званиях речь пойдет ниже). Румелийского агу ожидала должность анатолийского аги, а последний, после некоторого срока службы, назначался Стамбульским агой, который ведал всеми аджеми огланами, выполнявшими различные работы в Стамбуле111.

Естественно, что не сами румелийский и анатолийский ага непосредственно производили проверки. Они поручали это другим лицам, кетхюда. Два кетхюда отправлялись для этого в Румелию, а два — в Анатолию. Они взимали «йоклама акче-си» с крестьян, которые взамен этого освобождались от уплаты налогов «текалиф-и орфийе» (обычные налоги). Всего у анатолийского и румелийского аги в подчинении было 10–15 человек в ранге кетхюда, которые занимались проверкой отданных в провинцию аджеми огланов112.

Мальчики, переданные туркам, не получали за свою работу никаких денег и находились на полном обеспечении купивших их. Аджеми огланов использовали как простых работников в хозяйстве. Обычно турки покупали одного-двух мальчиков. В турецких семьях аджеми огланы имели возможность научиться говорить по-турецки и приобрести основные знания о своей новой религии. По сообщению венецианского посла Наваджеро, турки использовали юношей «как рабов»113, хотя они не являлись их рабами в юридическом смысле. Проработав у турок 2–3 года, а иногда и дольше (до 8 лет), что зависело от потребностей пополнения янычарского войска, аджеми огланы возвращались в Стамбул на основании особого документа (тез-кере) румелийского или анатолийского аги. Наваджеро пишет, что юноши с охотой ехали в Стамбул, стремясь освободиться от своего рабского положения и тяжелой работы у турок114.

По прибытии в Стамбул аджеми огланы не сразу зачислялись в ряды янычар. Их представляли янычарскому аге, который передавал их на сей раз на другую службу, называвшуюся службой «торба» (тур. мешок), под начало Стамбульского аги.115 Последний являлся начальником этих аджеми огланов, занятых на общественных работах в Стамбуле и живших в специальных казармах — ода (тур. комната, помещение). Эти аджеми огланы уже получали жалованье в размере 1 акче в день116.

Стамбульский ага, распоряжавшийся корпусом столичных аджеми огланов, занимал довольно высокое положение в табели о рангах янычарского корпуса. Его жалованье составляло 40 акче в день. Он назначал своей властью офицеров в бёлюках (ротах) аджеми огланов, а также распоряжался деньгами, выдававшимися ему на закупку и доставку дров для султанского дворца, на содержание специальных грузовых лодок, на которых грузчиками и гребцами служили подчиненные ему аджеми огланы. Стамбульский ага также являлся командиром одного из бёлюков аджеми огланов, численность которого к концу XVI в. достигла 7–8 тыс. человек, так что пришлось разделить его на 9 бёлюков. Стамбульскому аге принадлежало право выпуска аджеми огланов на янычарскую службу, для чего он должен был выдавать соответствующее документ (тезкере) со своей печатью117. Служба в бёлюке, командиром которого был сам Стамбульский ага, считалась наиболее выгодной. Именно Стамбульский ага следил за тем, чтобы на янычарскую службу выпускались аджеми огланы, прослужившие наибольшее число лет.