Выбор - Шелли Брэдли

— Как скажешь, — протянул он. — Итак, я никогда не был в Висконсине. Расскажи мне, на что это похоже. Я представляю себе много снега и поля сыра.

— Насчет снега это верно, но сыр не растет на полях, доктор Бекман. И если вы думаете, что я жила на Марсе, то с какой планеты вы?

Он был в восторге от того, что она уже швыряет остроты ему в ответ. — Ты говоришь как настоящая, но умная вертихвостка.

Когда она засмеялась, он был покорён. Боже, она его убивала.

— Ну блин. Я представлял себе страну добротного чеддера. Это просто позор. Хотя звучит восхитительно, — он подмигнул, обрадовавшись, когда она снова рассмеялась: — Парни в Висконсине, должно быть, лелеют разбитые сердца и согреваются по ночам воспоминаниями о твоих поцелуях?

— Нет, вряд ли. — Искорка исчезла из ее голубых глаз. — Я никогда не пробовала.

«Никогда… что? Её никогда не целовали? Господи, неужели она совсем невинна?»

— Так ты девственница?

«Пожалуйста, скажи "нет". Пожалуйста…»

Хэвенли просто склонила голову и покраснела.

Определенно девственница.

Гребаный сукин сын.

Бек не имел дел с девственницами. Это было еще одно его правило — и очень важное.

Пришло время избавиться от своего сокрушительного разочарования и сделать гигантский чертов шаг назад. Он всегда подозревал, что слишком стар и циничен для нее. Теперь он это знал. Если он выплеснет свое желание на Хэвенли, то полностью уничтожит девушку.

Но, черт побери, она была тем самым свежим глотком воздуха, в котором он нуждался после вечного удушья. Где, черт возьми, он найдет силы уйти? Да и как он мог это сделать, когда у нее на хвосте сидел хищник?

— Прости, что поставил тебя в неловкое положение, — наконец пробормотал он, — не надо смущаться. Я ведь врач, помнишь?

— Я знаю, — пробормотала она.

— Посмотри на меня, — он заговорил низким, твердым голосом, каким обычно говорил в клубе.

Словно не в силах отказать ему, она вздернула подбородок. Его доминирующая сторона подпрыгнула от радости. Член раздулся. И все остальные части его тела ныли.

— Твоя тайна в безопасности со мной. Но я подозреваю, что знаю, почему Мэннинг не примет отказа в качестве ответа. У тебя ведь все еще есть моя визитная карточка? — когда Хэвенли кивнула, он продолжил, даже не думая о предстоящих часах самоистязания: — Хорошо. Напиши мне, прежде чем ты пойдешь обедать в будущем. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе не пришлось иметь дело с Мэннингом в одиночку. Ты сделаешь это для меня?

— Ты действительно думаешь, что он подозревает, что я, ну ты знаешь…

— Я лучше перестрахуюсь, чем буду сожалеть. Дай мне возможность защитить тебя, Хэвенли.

Она понятия не имела, что означают эти слова в его мире. Если бы она знала, то никогда бы не согласилась.

— Конечно.

Бек вцепился в столешницу. Она так быстро и беспрекословно отдалась ему. Голодный зверь внутри него хотел проглотить ее и насладиться каждым восхитительным кусочком. Он заставил зверя заткнуться.

— Ну вот, ты снова подставляешь своё плечо для меня.

«Потому что я ревнивый придурок. Если я не могу дотронуться до тебя, то и он тоже».

— Ты хороший человек. Мне бы очень повезло иметь такого друга, как ты.

«Мне еще больше повезет, если ты станешь моей любовницей.

Никогда. Или все же… Перестань мечтать».

— Это самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили, доктор Бекман. Я думаю, что и мне бы очень повезло.

— Ну, мне нравится помогать людям, — он вернул ей ее же собственные слова, заставив себя подмигнуть.

Она одарила его плавящей улыбкой, которая ударила его в живот.

— Я уже чувствую себя лучше, зная, что мне не придется бороться с доктором Мэннингом в одиночку. Спасибо, — она поставила стакан с водой на середину стола и отодвинула стул. — Мне пора возвращаться к работе.

— Подожди, — он накрыл ее руку своей ладонью. Как и в любой другой раз, когда он прикасался к ней, это вызывающее привыкание жжение разъедало его руку, как теплая дрожь от укола морфия. Он ухватился за повод — любой повод — чтобы продлить их разговор. Единственное, что он заметил, — это отсутствие еды на ее столе. Никакого подноса. Никакой грязной посуды или столового серебра.

— Ты уже пообедала?

— Я совсем не голодна. Я все утро находилась у закусочной в сестринском посту. Я просто спустилась сюда, чтобы немного отдохнуть.

Бек кивнул и беззаботно посмотрел на ее поношенные туфли. Это были не те туфли на толстой подошве, которые большинство медсестер надевают, чтобы смягчить воздействие ходьбы и стояния весь день. Он сделал мысленную пометку купить ей новые туфли… и как-нибудь убедить ее надеть их.

— Тогда останься на минутку и объясни мне, почему сыр не растет на полях.

— Ты такой забавный, — она покачала головой, глядя на него.

Без дальнейших просьб Хэвенли начала объяснять, как делается сыр. Бек не стал говорить ей, что уже все знает. Он потерялся в нежном тембре ее голоса, даже когда оплакивал невозможность когда-либо быть больше, чем ее другом и защитником. Он будет охранять ее от всех больших, злых волков, особенно от самого большого и злого из них — от самого себя.

В пятницу Сет почувствовал, как зазвонил его мобильный телефон. Это были не его мать и не его брат Мэтт, который присматривал за его бизнесом дома. Он уже говорил с ними сегодня утром. Он почти ожидал звонка от Лиама с просьбой прийти подбодрить Рейн. Хорошей новостью было то, что полиция Лос-Анджелеса пришла к выводу — и совершенно справедливо, — что девушка действовала в целях самозащиты, когда убила своего отца. Но теперь она имела дело с остаточной травмой — тревогой, воспоминаниями, ночными кошмарами. Она нуждалась в своих мужчинах больше, чем когда-либо. Лиам был ее опорой, поддерживающей и несгибаемой. Но Сет уже видел трещины в стоическом фасаде Хаммера. Это его встревожило… но не слишком удивило. Защитники тяжело переживали свои неудачи. Он знал по собственному опыту.

Стряхнув с себя эти мысли, Сет внимательно посмотрел на дисплей. Код Лос-Анджелеса, но номер ему незнаком.

— Алло?

— Привет.

Хэвенли.

Волосы на его теле встали дыбом. Его член, казалось бы, запрограммированный реагировать на нее, стал толще. Как это возможно, что она произнесла всего один слог, а он уже жаждал ее трахнуть?

— Рад тебя слышать, ангел, — он не был уверен, что лучик света позвонит.

— А как ты узнал, что это я?

— А ты думаешь, я могу забыть твой голос?

— Хм…