Краудсорсинг. Коллективный разум как инструмент развития бизнеса - Джефф Хау

Рождество 2005 г. знаменовало собой очень важную веху, хотя мало кто это заметил. Впервые стоимость 6-мегапиксельной фотокамеры упала ниже $300, что считалось сказочным успехом: эту сумму могла позволить себе потратить любая семья среднего класса32. Возможно, это событие кажется слишком прозаическим, но его влияние на развитие общества затронуло всех. Сейчас такой фотоаппарат может себе позволить иметь любой, даже непрофессиональный фотограф. Барьер, ограничивавший доступ любителей к технике подобного класса стал ниже стоимости авиабилета на кроссконтинентальный перелет. Технологический процесс движется в очевидном направлении: дешевле, быстрее, миниатюрнее, проще в использовании. В начале 1990-х гг. профессиональная камера стоила приблизительно $13 000, почти в два раза дороже новой Honda Civic. Что особенно важно в неумолимом технологическом прогрессе так это не то, что с его развитием дешевеют, совершенствуются игрушки на рождественской елке, а то, что с каждым, казалось бы, незначительным шагом вперед потребителям предоставляется все больше возможностей для творческой самореализации.

Возможно, это движение началось с Иоганна Гуттенберга, когда он изобрел подвижную литеру. До этого издательское дело было доступно тем, кто мог обеспечить себе проживание и питание в монастырской общине. А Гуттенберг сместил это преимущество с очень богатых людей (представителей аристократии и церкви) на людей финансово обеспеченных (купечество). Прошло еще пятьсот с лишним лет, и появился шаблон для глубоких социальных потрясений, которые мы переживаем сегодня.

Однажды летом 1984 г. CEO Apple Стив Джобс договорился о встрече с Джоном Уорноком, сооснователем малоизвестной тогда компании Adobe Software. Эта парочка объединила свои усилия годом раньше, когда Apple выпустила на рынок первый персональный «макинтош», использовавший графический интерфейс вместо традиционного тогда интерфейса командной строки. В начале 1980-х гг. выражение «персональный компьютер» большинством людей все еще воспринималось как оксюморон. Компьютеры были вотчиной программистов, бухгалтеров и ученых. До появления «макинтоша» никто и думать не смел, что компьютер может быть персональным и, что самое главное, простым и понятным в использовании.

Джобс и Уорнок вознамерились преобразовать не только компьютерную индустрию, они покусились и на издательскую сферу. Уорнок и его коллеги из Adobe разработали компьютерный язык под названием PostScript, который позволил распечатывать сложные графические работы, выполненные на «макинтоше», на доступном по цене лазерном принтере. Уорнок и Джобс попросили Джонатана Сейболда, «первооткрывателя» цифровой печати, посмотреть на их изобретение. «Я поехал в Купертино, город в Калифорнии, где располагался офис Apple, зашел в маленькую комнатку. Там стояли Джобс и Уорнок с Mac и LaserWriter, – рассказывал позднее Сейболд. – Джобс нажал несколько кнопок на “макинтоше”, и страница медленно вышла из принтера. Я повернулся к Стиву и сказал: “Ты только что перевернул издательское дело с ног на голову”»33.

В январе 1985 г. Apple запустила в производство LaserWriter, и потребовалось совсем немного времени для того, чтобы предсказания Сейболда начали сбываться. Компания Aldus довершила начатое дело, выпустив программу PageMaker, позволявшую дизайнерам-верстальщикам располагать материалы на виртуальных полосах так, как они будут выглядеть при выходе из печати. Это был радикальный переворот в издательском деле. Вместо кропотливого процесса монтажа каждой полосы журнала или газеты, их фотографирования и перевода в печатную форму верстальщик получил возможность сразу отправлять готовые файлы на машину, производящую печатные пластины.

Революции редко обходятся без крови, и «революция настольной издательской системы», как ее вскоре прозвали, не стала исключением. В период между 1985 и 1990 гг., по мере того как издатели начинали внедрять новые технологии, полиграфический рынок переживал шок. «На сейболдской конференции, сразу же после того, как было объявлено о выпуске LaserWriter, меня загнал в угол парень, производивший фотонаборное оборудование. Он буквально напал на меня, – рассказывал Сейболд. – “Ты разрушил мой бизнес! – кричал он. – Ты продвинул PostScript и уничтожил мой бизнес!” Apple, Adobe и Aldus разбудили в человеке творческое начало». «Двигателями развития полиграфического процесса стали люди творческих профессий», – отмечает Фрэнк Романо, профессор Рочестерского технологического института.

Создав определенный шаблон, который будет повторяться из года в год на протяжении всех последующих лет, настольная издательская система «вооружила» многих людей. И одним из них был я. В 1993 г. я учился в Школе журналистики им. Э.В. Скриппса Университета Огайо. К этому времени процесс распространения настольных издательских систем зашел уже достаточно далеко. Ведущие мировые издания по достоинству оценили экономическую выгоду от цифрового набора. Но научное сообщество, и наш университет не был исключением, предпочитало работать по старинке.

Осенью того года я вернулся из Лондона, где в течение семестра изучал историю искусств. По приезду обратно в Огайо я, понятное дело, начал испытывать некую «культурную» клаустрофобию. Оказалось, что я не был единственным человеком в нашем кампусе, бывшим не в восторге от студенческого журнала «Юго-восточный Огайо», который имел привычку публиковать статьи под заголовками вроде «Родной город: Ньюарк!» или «Удачная весенняя охота на индюшек». Вскоре мне удалось сколотить группу из примерно десятка студентов, и мы решили издавать «альтернативный» журнал. Мы писали о расовых проблемах, сексе, политике, о событиях культурной жизни, нечастых в нашем сельскохозяйственном штате. Журнал назывался «Наизнанку» (insideOUT), и на протяжении двух следующих, пропитанных кофеином лет мы посвящали все выходные и вечера только ему. Каждый из нас был и автором, и редактором, и верстальщиком. Мы продавали рекламные площади, зарабатывая ровно столько, сколько требовалось на покрытие типографских расходов. Мы распространяли журнал из задней дверцы пикапа, принадлежащего нашему главному редактору, в местах встреч студентов университета, начиная с баров и кафе в Дейтоне и заканчивая студенческим клубом в Колумбусе.

Начало 1990-х гг. было удивительным временем, когда просто нельзя было не открыть свой журнал. Программы наподобие Adobe Photoshop, Illustrator, PageMaker породили новое поколение авторов и дизайнеров, и журнал «Наизнанку» стал настоящей лабораторией для дизайнерских и журналистских экспериментов. Возможности новой настольной издательской системы позволили нам сделать журнал, который выглядел наиболее профессионально на фоне всего того, что выпускалось на тот момент в Огайо. За время своего короткого существования журнал «Наизнанку» дважды завоевывал награду Общества профессиональных журналистов США как лучшее региональное издание, оставляя позади даже собственный журнал нашей Школы журналистики.

И не потому, что мы были какими-то выдающимися издателями. Напротив, мы были типичными представителями, одними из тысяч целеустремленных журналистов-любителей, свободных от ограничений, каких много в редакциях ежедневных газет и региональных журналов. Настольные издательские системы, возможно, закрыли какие-то двери перед носами некоторых производителей полиграфического оборудования, но зато привели к возрождению издательского дела. Неожиданно все, начиная с церковных общин и заканчивая любителями резьбы по дереву, получили возможность создавать издания профессионального качества. Технологии кардинальным образом изменили графический дизайн, дав толчок к развитию принципиально новой типографики, когда буквы наезжают одна на другую, светлый текст дается по темному фону, а темный – по темному, когда текст переползает с одной страницы на другую, а фотографии разбросаны по полосе как придется. Со временем революционное влияние настольной издательской системы, конечно, ослабло. Когда подросток простым нажатием клавиши может разместить свои фотографии, видеоролики и дневники на всеобщее обозрение, выпуск журналов об искусстве и культуре выглядит довольно архаичным. Но процесс творческого разрушения, запущенный Джобсом, Уорноком и другими, имел более глобальные последствия, чем просто заполнение стеллажей газетных киосков разными по виду журналами. Он создал шаблон, в котором угроза для одной отрасли ведет к созданию новых отраслей, о существовании которых до тех пор никто даже и не задумывался. Настольная издательская система стала маленьким, но очень важным шагом к передаче творческой инициативы в руки «толпы».