Грипп. В поисках смертельного вируса - Джина Колата

Сходные мнения высказывались и после пандемии 1847 года. Один врач писал по этому поводу: «Мне хотелось бы особо указать на тот факт, что инфлюэнца преодолевает слишком большие расстояния за очень короткие промежутки времени и возникает в различных местах одновременно, чтобы оказалась единственно верной теория о ее распространении только лишь в силу заразных свойств, которыми она, как принято считать, обладает».

* * *

Но вот на самом исходе XIX века весь мир почти поверил, что тайна гриппа наконец разгадана и вызывают его бактерии.

Человеком, который считался первооткрывателем микроорганизма – возбудителя инфлюэнцы, звали доктор Фридрих Иоганн Пфайфер. Он был видным ученым и возглавлял исследовательский центр Института инфекционных заболеваний в Берлине. Надежный, осторожный в высказываниях и методичный, этот медик вызывал доверие. Пфайфер объявил о своем открытии в 1892 году, когда только что схлынула последняя перед 1918 годом масштабная пандемия, утверждая, что ему удалось выделить бактерию, названную им Hemophilus influenzae (которую все разу стали величать «бациллой Пфайфера»), из дыхательных путей людей, заболевших в 1890 году. И хотя все попытки Пфайфера заразить гриппом подопытных животных, вводя им свои бактерии, не увенчались успехом, он убедил практически весь мир, что действительно обнаружил причину заболевания. И ошибка выяснилась только в 1918 году.

Когда по миру прокатилась первая волна гриппа 1918 года, врачи тут же бросились искать «бациллу Пфайфера» в дыхательных путях пациентов. Но, к своему удивлению, почти никому обнаружить ее там не удалось.

Когда же настала вторая, убийственная стадия, доктора убедились, что у многих (хотя далеко не всех) жертв эти бактерии все-таки присутствуют. Но это наблюдение уже не имело никакого смысла. Если возбудителем гриппа действительно была «бацилла Пфайфера», она должна была обнаруживаться всегда и у всех без исключения заболевших.

И хотя некоторые ведущие специалисты продолжали верить, что причиной гриппа является открытая Пфайфером бактерия, экспертов, утративших доверие к его открытию, оказалось гораздо больше. Так после двух десятилетий своего торжества бактериальная теория происхождения инфлюэнцы оказалась посрамлена. И получилось, что как раз в разгар наиболее смертоносной эпидемии природа происхождения гриппа снова стала загадкой для всех. Сотни экспериментов, проведенных непосредственно во время эпидемии, когда вызывавший грипп микроорганизм, каким бы он ни был, все еще витал в воздухе и заражал людей, ни к чему не привели. А когда напасть отступила, вместе с ней исчез и возбудитель, пропав с лица Земли по крайней мере на какое-то время. Проникнуть в тайны гриппа 1918 года и решить проблему оказалось не под силу науке и медицине того времени.

«Единственное, о чем можно говорить с уверенностью, так это о том, что когда шумиха по поводу исследований 1918 года улеглась, загадка возбудителя инфлюэнцы стала только еще более запутанной», – писал Ричард Шоуп, человек, труды которого в дальнейшем помогли найти ключ к тайне.

Ричард Шоуп – ставший доктором простой паренек с фермы в Айове – был, если вдуматься, всеми обстоятельствами своей жизни превосходно подготовлен к тому, чтобы взяться за решение загадки гриппа 1918 года.

Шоупу едва исполнилось семнадцать, когда бостонские моряки согласились участвовать в опасном для жизни эксперименте. Он вырос в Де-Мойне в семье врача, но уже в десять лет начал доить коров, ухаживать за домашней птицей и за скотом на ферме. Обожая приволье лесов и жизнь в палатке, он каждые школьные каникулы проводил на озере Вуман в Миннесоте, где охотился и рыбачил вместе с братом. Уже будучи солидным ученым и живя на востоке страны, он продолжал возвращаться на любимое озеро как можно чаще. В самой его личности тоже отразились и эпоха, в которую он жил, и его происхождение со Среднего Запада. По словам друзей, он был неприхотлив в своих вкусах и «обладал незаурядным чувством юмора. Постоянно рассказывал интересные истории, которые с каждым разом становились все более занимательными и неправдоподобными».

Когда пришло время выбирать колледж, Шоуп отправился в Эймс, намереваясь поступить на факультет лесного хозяйства Университета Айовы. Но, приехав туда, обнаружил, что прием на этот факультет уже закончен, и записался на подготовительное отделение медицинского колледжа при том же университете. Полноправным студентом он стал осенью 1918 года.

В 1924 году Шоуп получил диплом, но роль практикующего врача в сельской Айове не привлекала его. Он хотел заниматься наукой и потому перебрался в Принстон, чтобы посвятить себя изучению туберкулеза в Институте Рокфеллера, исследовательском центре в очень небольшом тогда университетском городке. Ему нравился тамошний пейзаж с пологими холмами и сам по себе буколический оазис в центре Нью-Джерси, который, с одной стороны, находился всего в пятидесяти милях поездом от Нью-Йорка, но с другой – разительно отличался от огромного города своей мирной атмосферой. Одним из главных соблазнов для Шоупа в Принстоне оказалась, как он ее назвал, «ферма джентльмена» рядом с университетом, где они с женой Хелен прожили не один десяток лет, держа корову, кур, выращивая собственные овощи. Шоуп принадлежал к числу тех скромных, но при этом блестящих ученых, которые, как выразился один из его друзей, «обладают обширными познаниями в своей области, здравым смыслом, целеустремленностью и никогда не витают в облаках», – а это был именно тот набор качеств, который сослужил ему добрую службу, стоило ему ступить на нехоженную еще тропу исследований гриппа.

Все началось, когда Шоуп работал в Институте Рокфеллера под руководством своего наставника Пола Льюиса. Выдающаяся фигура и признанный авторитет среди инфекционистов, Льюис заинтересовался вспышкой холеры среди свиней, а зная об интересе Шоупа к домашним животным и заболеваниям среди них, он направил ученика обратно в Айову, чтобы разобраться с эпидемией. Именно там хрюшки страдали от холеры больше всего, и необъятные по размерам фермы в штате, где поголовье свиней превышало численность населения, оказались идеальным местом, чтобы разобраться в случившемся. Однако осенью 1928 года Шоуп впервые столкнулся с болезнью, борьба с которой стала затем целью всей его жизни. И это был свиной грипп.

В отличие от гриппа у людей на свиной грипп не обращали ни малейшего внимания, если до 1918 года он вообще существовал. Но затем совершенно внезапно осенью 1918 года, в самом начале смертельной пандемии гриппа среди людей, у миллионов свиней на Среднем Западе развилась жестокая респираторная инфекция, и несколько тысяч животных умерли буквально за одну ночь. Вообще говоря, грипп среди животных не был чем-то неслыханным. К примеру, еще в XVI столетии сообщалось о болезни, очень напоминавшей грипп, развившейся у лошадей. Но грипп, поразивший на этот раз свиней Среднего Запада, был чем-то совсем другим. Во многих случаях он полностью погубил целые фермы.

Заболевание не сразу получило свое нынешнее название, но проявлялось как типичная инфлюэнца. У хрюшек появлялся насморк, поднималась температура и даже глаза увлажнялись, как у заболевших людей. А время распространения эпидемии – когда одновременно вспыхнул грипп и среди людей – многим показалось не случайным совпадением. Впрочем, ее истоки отследили. Во время выставки скота в Седар-Рэпидс, проводившейся в Айове с 30 сентября по 5 октября 1918 года, больные животные, помещенные вместе со здоровыми, передали им инфекцию. По окончании выставки инфицированных свиней развезли по фермам, и зараза охватила весь Средний Запад.