Одной любви недостаточно - Хелен Кинг

Мэт наклонился и, взяв девушку под руки, помог ей встать.

— Бесполезно. Если кулон тут, его сохранности ничто не угрожает. Обещаю, я поищу его утром, как только встану.

— Но он точно здесь. — Зу прикусила губу, уловив насмешку в голосе Мэта. — По крайней мерю, я так думаю. Конечно, полной уверенности у меня нет, но, надеюсь, что он здесь.

— Ну, конечно, конечно!

— Перестаньте надо мной смеяться. Почему вы мне не верите?

— Да я вам верю, Зу.

— Я говорю правду, — настаивала девушка.

— Я тоже. Я совершенно убежден, что мы с вами — два сапога пара.

— Что вы этим хотите сказать?

— Мы оба любим играть с огнем.

— Вы — возможно. А я — нет! — возразила с обидой невеста.

— Да перестаньте, Зу! Вы играли с огнем, когда согласились на помолвку с Тони, и запутались.

— О чем вы говорите? Я вовсе не запуталась с Тони. Это оскорбление! Я с ним помолвлена.

— Да, помолвлены. А я все думаю — почему? Почему вы обратили свой взор именно на него? Если вы не хотите отвечать на этот вопрос, я это сделаю за вас. Вы знали, что эта помолвка неминуемо приведет вас ко мне. Не верю, что вас привлекли внешность и мальчишеские чары Тони. Вас привлекало его родство со мной. Вы затеяли игру с ним ради его родственных связей со мной? Или решили возобновить отношения именно со мной? Что из двух, Зу? Вы прекрасно знали, что рано или поздно нам придется встретиться. Возможно, вы даже предвидели, что при обстоятельствах, весьма схожих с нынешними.

— Ничего более смехотворного не слышала за всю свою жизнь! — возмутилась Зу и голос ее задрожал от гнева. — Я потянулась к Тони только потому, что он мне понравился. У него один-единственный недостаток — близкое родство с вами! Я боялась, что ваш племянник окажется таким же ужасным человеком, как вы. Но страхи мои оказались беспочвенными. Тони прекрасно меня понимает, он добрый, ласковый, поведение его просто безупречно. Я не могла бы пожелать себе более внимательного и более чуткого жениха.

— Добрый, чуткий, ласковый, внимательный… Черт побери, по вашим словам, это не мужчина, а сдобный мякиш. Разве эти качества вы хотите видеть в своем муже? Что касается его способности вас понимать, то это смех да и только! Он вас так великолепно понимает, что вы до сих пор и не решились ему рассказать, что его собственный дядюшка едва не опередил его.

— Как грубо! Может, вы подумали, что я ничего ему не сказала, чтобы не подорвать ваш авторитет? Вероятно, вы считаете, что, поскольку Тони вас уважает, я не стала бы вредить вам. В прошлом вам доставляло немало удовольствия все время подчеркивать, что для меня вы слишком хороши. Теперь знаете, что я о вас думаю, — сами напросились, Мэт Хантер. Разве человек истинной чести когда-нибудь вел бы себя так, как вы по отношению ко мне?

— Вам было девятнадцать лет. Это уже не детский возраст.

Несмотря на реплику Мэта, Зу поняла по его тону, что задела за живое — ему не хотелось думать, что он поступил непорядочно, воспользовавшись своими преимуществами.

Плечи его напряглись — он изо всех сил старался сдержать гнев. Мэт повернулся к Зу боком, и она подумала, что он сейчас уйдет. От этой мысли все у нее внутри оборвалось, и тут он вдруг обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе. От неожиданности и удивления Зу даже не сопротивлялась. Поцелуй был страстным и сладостным. В ней мгновенно пробудилось ответное желание, оно разгоралось все сильнее, она хотела лишь одного — чтобы этот поцелуй никогда не кончался.

Зу чувствовала, что никаких физических сил, чтобы высвободиться из объятий, у нее просто нет, а если она действительно хочет освобождения, надо найти другой способ. Бешено работающий мозг подсказал самое лучшее решение: она стала абсолютно послушной в руках Мэта, обмякла как кукла. Так девушка надеялась сохранить под контролем свои чувства и остановить неожиданное нападение. Ни за что нельзя показать, насколько ей нужны его ласки, дающие полноту настоящей жизни. Зу притворилась, будто лишилась последних сил, руки безжизненно опустились, но губы были крепко сжаты — она все-таки сопротивлялась. Ей никак не удавалось приглушить отчаянный стук сердца. Губы Мэта, двигаясь по ее щеке к виску, улавливали учащенный пульс. Но что она могла изменить? Пусть думает, что бешеный ритм ее пульса вызван не желанием, а только беспредельной яростью.

Но тут Зу осознала, что упорно продолжает сражение, которое все равно проиграно. Ведь Мэт был совершенно уверен, что она вышла в сад только ради него, а потому он шаг за шагом все успешнее подавлял ее сопротивление. Когда первая яростная атака Мэта не принесла ему победы, он неожиданно разомкнул руки. Зу отчаянно пыталась обуздать захлестнувшие ее эмоции. Одна рука Мэта ласкала ее прекрасные волосы, другая двигалась по оголенной спине вниз до талии и бедер, оставляя после каждого прикосновения огненные круги. Эта легкая игра пальцев безмерно волновала, возбуждая девушку. Губы Мэта слегка, словно невесомое перышко, коснулись ее губ. И Зу безумно захотелось, чтобы вместо этого Мэт вновь поцеловал ее со всей силой своего желания. Ах, какой ловкий хитрец! Когда он обрушил на нее новый прилив страсти, из уст Зу, помимо воли, вырвался сладостный вздох удовольствия и радости.

Она растворилась в этом поцелуе, губы ее пылали, последние попытки сопротивления оказались тщетными. Руки Зу беспомощно обвились вокруг талии Мэта. Пламя страсти затуманило ее сознание и распространилось по всему телу. Девушка погрузилась в дивное облако восторга, и в этот миг ее желание достигло такой силы, что она ощутила настоящую физическую боль, погасить которую можно было, лишь достигнув полного соединения с человеком, который возбудил это желание.

Зу почувствовала, что по лицу текут слезы стыда, но тотчас стыд заглушило другое чувство. Наслаждение, которое давали губы мужчины, то дотла испепелявшие огнем ее собственные губы, то возрождавшие их к жизни. Руки Мэта ласкали ее тело, откликавшееся на каждое его движение. Указательный палец ласково прошелся по щеке Зу, по подбородку, шее, ключице, на миг задержался у бретельки платья и опустил ее вниз.

Мэт уже не сдерживал себя.

— Этот огромный вырез на вашем платье сводил меня с ума весь вечер. Мне так хотелось узнать, что же под ним.

— Теперь вы знаете, — еле прошептала Зу.

Мэт сначала лишь коснулся нежного соска, а потом рука его полностью поглотила оголенную грудь.

Предвкушение ласки заставило розовый сосок затвердеть еще до того, как его коснулись искусные пальцы мужчины. Зу вскрикнула от любовного экстаза, уткнувшись в шею Мэта, она не заметила, что легко покусывает его от избытка счастья, провоцируя тем самым на еще более жаркие, но менее нежные ласки. Это было как вспышка болезни. Ресницы Зу закрыли ее пылающие страстью глаза, из груди вырвались сладостные вздохи, вызванные скользящими по шее мягкими и гладкими, как шелк, губами Мэта. Кожа девушки горела как раскаленная лава, а Мэт медленно и методично, дюйм за дюймом, продолжал движение своих губ, так мучающих Зу, все ниже и ниже, пока они не сжали ее затвердевший сосок. От этого поток лавы прорвался в самый низ живота, заставив ощутить реакцию на столь сильное сексуальное возбуждение.