Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил - Кен Армстронг

– Со стороны женского движения я подверглась целому шквалу критики, – вспоминает Годдард. – Если бы это был Penthouse или Hustler, еще куда ни шло. Но Playboy? Нет уж, увольте.

В сентябре 1978 года наборы начали использовать двадцать шесть больниц в районе Чикаго. На следующий год в чикагскую криминалистическую лабораторию для анализа отправили 2777 наборов. Летом 1979 года сторона обвинения использовала такой набор в деле мужчины, обвиненного в изнасиловании водительницы автобуса в Чикаго. Жюри признало его виновным, после чего судья позволил членам комитета Годдард спросить присяжных, помог ли им набор при вынесении приговора. Девять ответили, что да.

В том же году Годдард познакомилась с выпускницей Северо-Западного университета Сьюзан Айрион, специалистом по связям с общественностью и волонтером в набирающей силу организации «Защитники жертв насилия». С Айрион можно было связаться в любое время суток, и она приезжала в один из семи центров экстренной помощи и помогала пережившим насилие пройти медосмотр и допрос со стороны полиции. Годдард наняла Айрион помощником директора «Гражданского комитета помощи жертвам». Два с половиной года Айрион обучала сотрудников больниц и полицейских пользоваться наборами для сбора улик и общаться с людьми, получившими психологическую травму.

– Не будьте заложниками своих предубеждений, – учила она. – Иногда все выглядит совсем не так, как вы ожидаете.

За авторитетным мнением Айрион обратилась к Джону Конте, специалисту в области социальных проблем и профессору из Чикаго, который позже перешел в Вашингтонский университет и оценивал поведение Мари. Опыт Айрион был обобщен в книге «Изнасилование. Кризис и восстановление», опубликованной в 1979 году медсестрой-психологом и социологом, проведшей антикризисные беседы с 146 жертвами изнасилования в Бостонской городской больнице. Авторы книги описали различные эмоциональные реакции жертв. Некоторые пострадавшие были возбужденными, другие сдержанными, некоторые пребывали в шоке.

– Помню, после его ухода я делала что-то странное, например, кусала свою руку… чтобы доказать себе, что я что-то чувствую… что происходящее со мной реально, – рассказывала одна женщина. Среди физических реакций были нарушения сна и продолжительные боли. – У меня сильно болело под ребрами, – вспоминала другая жертва. – Боль просто продолжалась и продолжалась, не утихая. Наверное, он действительно ударил меня, хотя рентген ничего не показал.

Некоторые жертвы страдали от кошмаров, и им снились сцены, похожие на реальное изнасилование, от которых они не могли избавиться. Некоторые добровольно изолировали себя от общества, редко выходили из дома, прогуливали занятия или оставляли работу.

К 1980 году набор Годдард и Витулло использовали уже 215 больниц штата Иллинойс. Оттуда они распространялись по всей стране. Появление техники анализа ДНК в конце 1980-х сделало набор особенно полезным, поскольку позволило криминалистической науке выйти за пределы образцов крови и микроскопических исследований.

Но какими бы ценными ни были улики, процесс их сбора, длящийся от трех до шести часов, требовал особых усилий.

В Провиденс к Мари приехала Джана, старший менеджер программы «Лестница». Джана оставалась рядом с девушкой во время медосмотра, помогая ей успокоиться. Гладила ее по спине. Говорила, что она ни в чем не виновата.

В медицинской бригаде была медсестра, получившая специальную подготовку для проведения таких исследований. Она сама пережила изнасилование, так что могла найти нужный подход к жертвам. Также при осмотре присутствовала добровольная помощница, готовая оказать психологическую поддержку и ответить на любые вопросы Мари. В медицинском отчете состояние Мари описывалось как «осознанное», а сама она «сохраняла ориентацию и не демонстрировала признаков особого стресса».

Состояние Мари оценивал врач, а медсестра оказывала всю необходимую помощь.

Мари попросили описать нападавшего.

У нее взяли кровь.

Взяли мочу.

Взяли образцы влагалищных выделений и сделали мазки на предметных стеклах.

Взяли анализы на гонорею, гепатиты, хламидии и сифилис.

Взяли анализы на молочницу.

Взяли анализы на ВИЧ.

В каждом случае Мари говорили, что результаты будут готовы позже. Ей придется подождать, если она хочет их узнать.

При медицинском освидетельствовании применялись некоторые криминалистические методы, чтобы помочь дальнейшему судебному расследованию.

Были взяты образцы всех предметов одежды Мари, чтобы позже исследовать их в криминалистической лаборатории.

Был проведен осмотр девушки на признаки травм. Если признаки наблюдались, это заносилось в отчет.

«Отмечены билатеральные следы травм на запястьях», – было написано в отчете. Руки сфотографировали и измерили ссадины на них – длину, ширину до десятых и даже сотых долей сантиметра. Самая большая ссадина, красная и припухшая, была семь сантиметров в длину.

При обследовании генитальных травм был использован толуидиновый синий раствор, окрашивающий здоровые и поврежденные участки ткани в разные оттенки. «Отмечены потертости на внутренней стороне малых половых губ», – было написано в отчете.

Ватной палочкой у Мари взяли образец ДНК со слизистой щеки. Криминалистам потребуется генетический профиль Мари, чтобы отличить его от других профилей ДНК, которые могут оказаться в образцах, взятых при помощи набора для сбора улик.

При помощи ватных палочек взяли четыре вагинальных мазка.

Взяли четыре ректальных мазка.

Взяли четыре мазка из области паха.

Палочки поместили в сушильный шкаф, а после переложили с другими образцами в опечатанный контейнер, предназначенный для отправки в полицейский участок Линвуда.

Мари дали средства от возможных заболеваний, передаваемых половых путем: один грамм зитромакса и четыреста миллиграммов супракса.

Также ей предоставили средство экстренной контрацепции – одну таблетку она должна была принять там же, в больнице, а вторую через двенадцать часов.

Мари попросили сообщить, если появится чрезмерное кровотечение. Или необычные влагалищные выделения. Или если у нее прекратится менструация.

Ей посоветовали вернуться в отделение экстренной помощи, если будет затруднено дыхание. Или будет трудно глотать. Или появится сыпь. Или возникнут мысли о самоубийстве.

Пегги, которая привезла Мари в больницу, оставалась с ней почти до самого конца. Она наблюдала, как фотографируют запястья приемной дочери. Держала Мари за руку.

Но обследование заняло так много времени, что Пегги пришлось уехать. Теперь у нее на попечении было два других приемных ребенка – обе девочки-подростки, и часа через три она отправилась домой проведать их.

После обследования Мари переоделась в одежду, которую привезла с собой. К тому времени, как она вышла из Провиденс, день уже был в полном разгаре.