Битвы алмазных баронов - Сергей Горяинов

С началом «перестройки» положение коренным образом изменилось. В 1986 году М. Горбачев отправил П. Ломако в отставку. С 1987 года начинаются постоянные консультации В. Рудакова с представителями «Де Бирс». В апреле 1988 года выходит решение Политбюро ЦК

КПСС о создании «Главалмаззолота» со статусом союзного министерства. Кандидатура В. Рудакова на пост начальника «Главалмаззолота» вносится членом Политбюро ЦК КПСС Н. Рыжковым. Неожиданно кандидатура В. Рудакова встречает резкий протест со стороны члена Политбюро Е. Лигачева, который заявляет, что располагает информацией о том, что В. Рудаков — «агент влияния». Назначается проверка КГБ, по результатам которой председатель КГБ В. Чебриков информирует Политбюро, что никаких претензий к В. Рудакову со стороны спецслужбы нет. Назначение состоялось. С огромной энергией В. Рудаков начинает собирать предприятия алмазно-бриллиантового комплекса под единой «крышей», фактически творчески адаптируя организационные схемы «Де Бирс» к российской действительности.

«Де Бирс» весьма лояльно относилась к революционным преобразованиям в советской алмазной индустрии. В июне 1989 года было заключено очередное торговое соглашение, содержащее ряд существенных отличий от предыдущих. Вводился постоянный контроль советской стороной за уровнем цен мирового рынка через продажи т. н. «контрольных отрезков»: от каждой экспортной партии отбиралось 5 % и продавалось на свободном рынке. Цена оставшихся 95 %, поступавших «Де Бирс», не могла быть ниже цены «контрольного отрезка». Кроме этого, была отменена комиссия, уплачиваемая российской стороной за страховку, банковские гарантии, транспортировку и охрану доставляемых на склады «Де Бирс» советских алмазов. Такие договорные условия были исключительными в практике «Де Бирс».

Филипп Оппенгеймер, Эдди Доу и Н. Лобанов-Ростовский на переговорах с «Главалмаззолото» в 1988 году.

Поддержка «Главалмаззолота» со стороны «Де Бирс» достигла апогея в 1990 году и выразилась в уникальной сделке. «Де Бирс» выдавала гигантский несвязанный кредит в миллиард долларов на пять лет под пять процентов годовых под залог 14,5 млн. карат ювелирного алмазного сырья, которое физически должно было быть доставлено в Лондон. Прецедентов такой операции в истории алмазного рынка не было. Операция завершилась блестящим успехом — огромный сток Гохрана «переехал» в Лондон, правительство СССР получило «живые деньги» для срочного латания дыр в стремительно разрушающейся экономике.

Не забывала «Де Бирс» и о прямом спонсировании ближайшего окружения М. Горбачева. Советский фонд культуры, в правление которого входили Р. Горбачева и академик Д. Лихачев, получал через Н. Лобанова-Ростовского весьма крупные суммы, скрашивающие невзгоды «перестройки».

Чем объяснить такую либерализацию отношений между СССР и «Де Бирс» накануне закрытия советского проекта? Конечно, «Де Бирс» не пыталась спасти Советский Союз. Но в условиях «перестройки» управляемый хаос, в котором пребывал советский алмазно-бриллиантовый комплекс с момента своего создания, мог превратиться в хаос неуправляемый. С развалом союзных министерств могло возникнуть множество мелких независимых компаний — в добыче, в огранке, в экспорте, через которые произошел бы неконтролируемый выброс на мировой рынок огромного количества советских алмазов. Единственным способом, позволяющим избежать этого крайне неблагоприятного для «Де Бирс» сценария, была предельная концентрация предприятий советской алмазной индустрии в одних руках, что и удалось сделать В. Рудакову. «Главалмаззолото», эта «советская «Де Бирс», в условиях быстрого умирания СССР была не опасна, а полезна для «Де Бирс» настоящей, и ее следовало поддержать.

Миллион долларов от «Де Бирс» — советскому фонду культуры.

Одновременно с концентрацией отрасли вокруг «Главалмаззолота» осуществлялась ликвидация центробежных инициатив, часть которых была весьма серьезна: например, группа якутских депутатов пыталась организовать референдум об отделении алмазоносных районов от остальной Якутии. Жесткую оппозицию В. Рудакову составлял директор самого крупного (тогда около 80 % годовой добычи «Якуталмаза») Удачнинского ГОКа Николай Уркин. Он прямо настаивал на превращение ГОКа в абсолютно самостоятельное предприятие с правом экспорта алмазов. 15 января 1991 года Н. Уркин. находясь в командировке в Москве, выпал с 7-го этажа гостиничного комплекса «Измайлово». Это была далеко не единственная странная смерть в последние годы существования СССР среди людей, связанных с алмазной промышленностью. Якутский журналист Г. Окороков собрал досье по ряду таких случаев, и на основании этих материалов прокуратура РСФСР была вынуждена начать расследование. Однако вскоре Г. Окороков был насмерть сбит автомобилем — прямо у порога Якутского обкома КПСС. В конечном счете, ни одно из дел об «алмазных самоубийцах» не было расследовано, хотя в этот перечень попали не только рядовые функционеры алмазной промышленности и офицеры КГБ, но и люди, входящие в номенклатуру ЦК КПСС, как, например, посол СССР в Ботсване Б. Асоян. В июне 1990 года было заключено очередное торговое соглашение между «Главалмаззолото» и «Де Бирс» — на сей раз на пять лет, в отличие от привычных трех. Условия соглашения предусматривали его исполнение независимо от любых политических обстоятельств. Судя по всему, судьба СССР договаривающимся сторонам была абсолютно ясна.

«После развала Советского Союза «Фонд будущих поколений», Комдрагмет Республики Саха (Якутия) и фонд «САПИ» являются главными внебюджетными фондами, в которых накапливаются доходы от продажи золота и алмазов. Слияние этих фондов с бюджетом было бы желательным с точки зрения финансовой прозрачности, однако продолжать «прятать» эти средства от русских националистов в Госдуме в существующей ситуации представляется мудрой стратегией».

Джон Тихоцкий, Алмазная колония России:

Республика Саха (Якутия), Якутск, 2001 г.

«Главалмаззолото» успешно консолидировало советский алмазно-бриллиантовый комплекс, но такая консолидация организационно и идеологически могла существовать только в условиях СССР, по сути, являвшегося унитарным государством. Амбиции региональных элит советских союзных и тем более автономных республик никогда не распространялись на минерально-сырьевую базу, имеющую экспортное значение, и соответствующие добывающие предприятия, находящиеся на их территориях, — это была вотчина союзных министерств. Развал СССР принципиально изменил ситуацию, и «якутский фактор» стал играть существенную роль в дальнейшей эволюции российского, следовательно, и мирового алмазного бизнеса.