Maximus Rex: Белый отряд - Сергей Извольский

и Ронан, вместе со своими бойцами, полностью скрылись в здании, нас атаковали с тыла. Вспучилась земля неподалеку, полетели булыжники — одна из стен покосившегося здания на другой стороне улицы словно взорвалась, и оттуда выбежала еще одна монструозная туша. Не такая тупая, как та чьи внутренности сейчас раскиданы по мостовой. И бежал гоблин-переросток сейчас прямо на сгрудившихся бойцов Вани, которые торопливо сбивая щиты закрывали жриц Лунатиарны.

Если кто-то из жриц сейчас погибнет, это будет крайне неприятно.

Я еще не успел об этом подумать, как снова начал действовать на вбитых слепком знаний в тело рефлексах: сорвавшись с места, уже бежал навстречу туше. Гоблин-переросток, тяжело бухая ногами по мостовой, при моем приближении поднял огромную дубину. Я же, словно празднующий забитый гол футболист, упал на колени — и поехал по красной жиже ему навстречу.

Проскочил я между ног туши, при этом держа в обеих руках выставленный вверх Зеленый лист. Гоблин-переросток, которому я взрезал пах, утробно заревел от боли и упал на колени. А передо мной, прикрытый полупрозрачной аурой, сейчас стоял шаман — из-за спины которого накатывались многочисленные гоблины. Я так и продолжал стремительно скользить вперед на всю эту щерящуюся оружием и заклинаниями толпу, в процессе лихорадочно думая о том, что ни жизнь, ни слепок умений меня к такому не готовили.

Ауру шамана очень вовремя вскрыл тройной выстрел Ронана. Стрелы прилетели сверху, пролетев прямо надо мной — похоже, Ронан стрелял из окна. Сухое тело гоблина-шамана, пронзенное магическими стрелами, отлетело назад, но остальных гоблинов это не остановило. Так и продолжая скольжение (у меня выбора не было, остановиться не мог), я, едва скорость замедлилась, вскочил на ноги. И сразу же побежал, врубившись в самую кучу голосящих тварей, бешено работая клинком. Через несколько секунд, разогнав ближайшую толпу, побежал обратно — к пятящимся бойцам Вани, который пытался организованно увести жриц подальше.

Закончилось как-то все неожиданно и вдруг. Сверкнуло обжигающим светом — кто-то из жриц создал нечто очень яркое, заверещали гоблины; возвращаясь, выскочили из большого особняка Дарриан и белые плащи, после чего оставшиеся гоблины как-то быстро умерли.

Я, вытирая холодный пот со лба, осматривал место битвы. Понимая, что гоблины ждали нас, и были заточены на быструю и беспощадную атаку. Самоубийственную, но явно по плану эффективную — нацеленную или на жриц, или на меня. И атака эта вполне могла бы увенчаться успехом — не используй Ронан крайне дорогие стрелы, разметавшие на атомы первую тушу, и не исполни я удивительный трюк с тушей второй. Произошедшее, кстати, я видел это по бросаемым взглядам, похоже подняло среди бойцов мой авторитет на недосягаемую высоту. Я же сохранял прежнее невозмутимое лицо, и хранил многозначительное молчание.

Несмотря на напряжение момента и ярость атаки гоблинов, мы потеряли всего двух человек — погибших под вылетевшей в самом начале дверью. Больше за день ничего серьезного не случилось — до вечера продолжалась плановая работа по зачистке, и к вечеру Белый отряд вернулся в усадьбу Карадрасс. Я же направился в отель, к девчонкам.

Меня встретили со сдержанной радостью, не скрывая волнения — как оказалось, слух о состоявшейся атаке гоблинов уже прошел по городу, причем версии звучали самые разные. От того, что я в одиночку завалил десяток монструозных туш и шаманов, до того что весь наш отряд полег во время зачистки.

Во время ужина я рассказал девушкам как было на самом деле, после чего получил дежурную порцию охов и ахов, потом уже как-то постепенно начался разговор не о чем.

Начался и не думал прекращаться, уже явно затягиваясь.

Доминика не переставая жужжала на ухо, что нужно хватать обеих и скорее тащить их в постель. Уже буквально крича что ну вот же они, созрели ягодки, только срывай. Я же молчал, не понимая хочу ли я этого сам. А еще по-прежнему сомневаясь, готовы ли к этому сами девушки.

В какой-то момент заметил как Марина, стараясь сделать это незаметно, показала Ане взглядом на дверь. Блондинка подумала немного, но потом все же встала и сославшись на усталость, покинула гостиную отправившись спать. Марина же, как только закрылась дверь спальной, поднялась с места и подойдя ближе уселась на меня, обнимая.

— Я скучала, — только и сказала ведьмочка, перед тем как меня поцеловать.

Этой ночью она совершенно не сдерживалась и не гасила крики и стоны подушкой, как делала это в прошлый раз.

Глава 9

— О-оо! Моя оборона!

— Солнечный зайчик стеклянного глаза! — дружным разноголосьем поддержали бегущие рядом бандиты.

Когда я полушутя предложил Ване стать запевалой, и он неожиданно согласился, я совсем не ожидал, что мы будет исполнять по утрам именно эту песню из репертуара Егора Летова. Когда служил, наша рота на пробежке пела «Небо славян», и я как-то ожидал нечто подобное по духу. Но в принципе, ничего против «Гражданской обороны» не имел — и сейчас вместе со всеми (хрипло и негромко) кричал в такт шагам. Я был не против, ну а винтарцы тем более ничего против не имели.

Заканчивался десятый круг, а еще никто даже не то что не упал, а даже не перешел на шаг, обессилев. А всего лишь двадцать седьмое утро существования вольной роты под названием «Белый отряд».

Хорошей мотивацией к подобному результату, ко рвению в тренировках, послужило мое обещание выдачи разрешений на походы в дома терпимости минимум от одного раза в неделю для тех, кто будет укладываться в нормативы и не собирать взыскания. Поэтому отлынивающих от бега не было. Последняя неделя вообще прошла на удивление рутинно — насколько рутинно может пройти неделя у отряда из рекрутов такого состава.

Так-то я уже успел привыкнуть к самым различным происшествиям.

За прошедший неполный месяц пятеро пытались дезертировать. Были пойманы (в усадьбе оказалась прекрасная система безопасности), отправлены обратно в объятия судебной системы города. Очень такому расстроились — даже не потому, что за дезертирство из рядов защитников цивилизации живых (а моя рота благодаря Эстери таким статусом обладала) грозила виселица, а потому что грозила она не сразу. Узников со смертным приговором в условиях блокады города имели право выкупить воинские гильдии или кланы для тренировок, а также маги для экспериментов. Про гуманизм здесь, в ледяных пустошах, никто вообще даже не заикался.

Еще семерых казнили прямо здесь, в парке.