Мама на нуле - Анастасия Изюмская

И вот, когда муж сказал: «Роди мне ребенка», я почувствовала большую близость к нему. Это был глубокий момент. Он раскрылся полностью, так что по-другому я и не могла ответить. Это был его шаг навстречу, очень важный. Я почувствовала это его состояние и настроилась на его волну. Сказала, что мне нужно время, чтобы осознать жизнь по-новому.

Будучи по складу характера аналитиком, я отнеслась к этому как к проекту. Полезла в интернет читать какие-то форумы, про материнство и беременность, пыталась читать ведические тексты. Я почувствовала, что готова, и подумала о том, как же это будет интересно.

Все произошло не с первого раза. Я превратилась в «овуляшку», которая высчитывала дни и покупала тесты.

Прошло месяцев восемь, меня переколбасило. Я вроде как решилась: «Ребенок, приди» – а он не приходит! Никогда не ходила по врачам, но тут сдала анализы. У меня нашли какую-то уреаплазму, и я вынесла мозг мужу. Потом он уехал по делам в Европу, а я осталась в Москве. И, когда я приехала к нему, мы воссоединились, и получилась Дана.

Мы еще больше месяца жили в Европе: Словения, Италия, Австрия. Я уже что-то заподозрила: цикл не начинался; я чувствовала себя как обычно, но меня тянуло на лирическую музыку, что мне несвойственно. Тест я не покупала, потому что мы жили в общине, а я не хотела, чтобы об этом узнали. Мужу я сказала о своих подозрениях только на обратном пути в поезде. Когда мы приехали, по дороге домой я купила тест, и, как подсказывала мне интуиция, он оказался положительным. От радости мы очень долго обнимались.

Потом муж собрался в паломничество в Индию, в такое, куда идут только мужчины. Я стояла на ушах: как это он теперь уедет? Он уехал на меньший срок, чем планировал. Я осталась одна, очень нервничала. Свою первую беременность и первые месяцы первого ребенка я вспоминаю как одну из самых темных сторон моей жизни. Все время было состояние напряжения и перегруженности информацией.

Теперь я понимаю, что ориентировалась на внешнее, а надо было – на внутреннее. Я читала всякие форумы, следила за развитием плода и всякими признаками: что должно быть на такой-то неделе, чего не должно быть и т. д. Многое шло от ума. В тот период от своего состояния я не получала никакого удовольствия.

По сути, это была жизнь в стрессе. Мы не имели постоянного дохода. С жильем все было под вопросом. Муж вроде был вовлечен, но по-прежнему очень много времени уделял своему духовному развитию. В новых обстоятельствах меня это стало больше раздражать. Сама я считала, что это блажь и что он не на том концентрируется.

Машины у нас не было, а я полагала, что нам надо ее купить и что надо решить жилищный вопрос. Я концентрировалась на материальном и формальном, а он парил в облаках.

Поскольку других близких людей у меня не было, с родственниками мы не общались, о ребенке они узнали по факту рождения. Еще и это занимало ресурс – как скрыть. Приходилось избегать встреч. И это постоянное чувство ответственности за того, другого, который во мне, только усугубляло ситуацию.

Но муж всем интересовался, клал руки мне на живот, разговаривал, и, кстати, контакт с еще не рожденным ребенком у него был лучше.

Я помню тотальное чувство одиночества и долга в первые месяцы после рождения ребенка. Наматывала круги, считая, что должна гулять с ребенком столько-то часов в день. И не получала от этого никакого кайфа. Первые месяца три-четыре были для меня самыми мрачными.

Моя адаптация проходила тяжело. Когда Дана только родилась, мы были очень рады: все-таки накрыло. Потом уехали акушерки, мы остались одни, и я подумала: «А дальше-то что?» Начались сложности с прикладыванием к груди, со вскармливанием. Я пыталась как-то продолжать жить в своем фрилансерском режиме, откладывать куда-то ребенка, чтобы поработать. В общем, у меня была надежда, что я смогу отвоевать хотя бы кусочек своей бывшей свободы. Но ребенок получился полностью «ручной». С недобором веса, постоянно на груди. Это было дико болезненно.

А муж на тот момент встрепенулся и оказался очень-очень занят многочисленными проектами.

Этот период я до сих пор вспоминаю с содроганием. Все то время, что я оставалась одна с ребенком, я ощущала бешеную ответственность, все время боялась сделать что-то не так. Все эти «должна»: должна гулять, должна держать на руках и так далее! На себя у меня ресурса не хватало. И при этом меня не накрыло вот этим чувством любви, о котором так много говорят. В основном я все время была «должна».

Общаться ни с кем не хотелось. Наверное, это была своего рода послеродовая депрессия, но я ни к кому не обращалась за помощью, пыталась сама что-то делать. Я клала ребенка на подушку, давала грудь, сама либо работала, либо играла на компьютере. На тот момент у меня уже были единомышленники, с которыми мы вместе готовились к домашним родам. Я понимала, в каком стиле я хочу растить ребенка. Общение по переписке и очно меня спасало. Но я ведь еще и интроверт. И в первые месяцы после родов я закрылась. Вопросы «Как со сном?», «Как со вскармливанием?» стали меня раздражать.

Я помню один из самых темных дней. Мы были на даче, муж периодически уезжал в Москву, Дане было два месяца. Муж привез арбуз, оказалось – подкисший. Я это чувствовала, но так соскучилась по арбузам, что все равно поела. Естественно, это сказалось на ребенке. До утра я пыталась укачать дочь, но у нее болел живот, она не спала, кричала, не брала грудь. Нам всем было плохо. Хотелось все это как-нибудь выключить. В итоге она от усталости уснула у меня на животе, и я боялась пошелохнуться, только чтобы она хоть сколько-то поспала. В общем, мне было очень плохо. Мне не хватало знаний и гибкости, чтобы быстро перестроиться. У меня не самый простой ребенок, не самый удобный. Она не спала все время, хотела быть в контакте кожа к коже, и от меня требовалось усилие, чтобы перестроиться и дать ей это.

Большая часть того, что я читала, меня запугивало. Ко второй беременности я готовилась более основательно, читала не форумы, а соответствующую литературу.

Сейчас я бы посоветовала себе самой более адекватно подготовиться. Не читать бесконечные форумы про беременность. Понять, чего я хочу, раз уж на это пошла. Понять, какой стиль материнства, какой образ жизни мне ближе. Возможно, мне бы стоило обратиться к консультанту по материнству, чтобы быть готовой к тому, что новорожденный ребенок не спит 24 часа в сутки, что может быть совсем не так, как я себе это представляла.

Ольга Коровякова. 37 лет В браке (10 лет). Две дочери (4 года и 6 месяцев). Живет в Москве

#ребенокВреанимации

#второйРебенок

Это мгновение должно было стать самым счастливым в моей жизни. У меня были прекрасные роды: без «насилия» и вмешательства, такие, как мечталось, со своей акушеркой, с улыбающимся и поддерживающим врачом. И, пережив последние, самые сложные минуты, я ждала ее крика, ждала ее у груди – этого я была лишена в первый раз из-за планового кесарева. Крика не было. Точнее, был: «Детская реанимация!» Мимо меня пронесли ребенка, совершенно белого и безмолвного. Люди продолжали прибывать.