Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Сергей Минаев

The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Сергей Минаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 106
Перейти на страницу:

— Опоры Крымского моста! — Она заливисто хохочет. — Никогда такого не слышала!

— Только что придумал, — честно говорю я.

— Честность — такая редкость в наше время, — улыбается она.

Как и отсутствие силикона в губах, думаю я.

— Здесь в двух минутах ходьбы есть потрясающее летнее кафе «Шатер». А у кафе — пристань с настоящей венецианской гондолой. Тебя когда-нибудь катали в гондоле? В Москве? Не на «Мерседесе», не на лошади, а именно в гондоле?

— Ни одного раза, — отвечает Катя.

И вот через пять минут мы валяемся на диванах, курим, пьем зеленый чай и коктейли, болтаем о ее студенческой жизни — РГГУ, четвертый курс, экономика, возможно общежитие, но не в этом суть. Я рассказываю дежурные истории из жизни светского журналиста… то есть из жизни совладельца журнала, травлю байки как мы играли закрытый концерт для Прохорова в Куршевеле, она переспрашивает, кто такой Прохоров, что рождает аналогию с анекдотом, в котором школьница, услышав «сделать минет в рекреации», переспросила, что такое «рекреация», и жизнь приобретает веселенький зеленый цвет, как у «мохито», который я изредка потягиваю через вторую трубочку из ее стакана (это так не оригинально, но так трогательно). Я часто хохочу ее несмешным рассказам про однокурсников и мысленно прославляю глянцевую эпоху, в которой приезжие студентки старших курсов уже знают, что такое Куршевель, но еще не знакомы с Петей Листерманом. Это настраивает на оптимистичный лад и заставляет поверить в то, что и нам многое остается в этой скаредной на радости московской жизни. На подвешенных к потолку телевизорах поет Shade, снуют официанты, а слегка бухой гондольер пытается починить весло у гондолы. В «Шатер» входит Бухаров, я приветственно машу ему рукой, он сдержанно кивает в ответ, и Катя спрашивает меня кто это, а я говорю: хозяин заведения, мы знакомы сто лет. И еще она говорит: наверное, ты многих знаешь, а я глубокомысленно киваю и, помедлив, отвечаю: по роду занятий приходится. Нашу идиллию пытается нарушить мой мобильный, который трещал уже раза три, но я выключаю звук и заказываю кальян. «Двойное яблоко» — просит она, и я в который раз убеждаюсь, что все студентки почему-то непременно заказывают «двойное яблоко». Наверное, подсмотрели в каком-нибудь сериале. Кстати, гондольер так и не справился с веслом, отчего наша водная прогулка переносится на следующий раз. Мы покидаем кафе через полтора часа, обменявшись положительными эмоциями и номерами мобильных. Последнее, как вы понимаете, гораздо важнее.

ДРУЗЬЯ

Friends will be friends,

When you're in need of love

They give you care and attention.

Queen. Friends will be friends.

— Жесть, а не денек, — выпаливаю я, садясь за стол.

— Уработался никак? — ухмыляется Ваня, поглаживая бицепс. На Ване черная футболка, часы «Longines», прямые джинсы глубокого синего, почти черного цвета, черные кроссовки на трех липучках — все «Y-З», что, на мой взгляд, выглядит отстойно. И в плане бренда, и в плане цветовой гаммы. Ваня пьет минеральную воду «Evian» и постоянно приглаживает короткие волосы. Щеки у него здорового розового цвета, сразу видно: человек час назад разминался в спортзале. Рост метр девяносто, широк в плечах, руки дальнобойщика, но с маникюром (учитывая размер и форму рук, выглядит омерзительно). Честные голубые глаза, небольшое количество веснушек на носу, пухлые губы. Одним словом — любая бы замуж пошла. Мой ровесник Ваня приехал в город-герой Москву из Саратова десять лет назад с тремя сотнями долларов и перспективой убогого общежития. Года три как успешно делает карьеру финансиста в каком-то строительном холдинге. Холост. Парень неплохой, но лоховат, что в целом не проблема, принимая во внимание то, что из нашей компании он самый платежеспособный. Еще он помешан на хип-хопе и читает как бог. Это чистая правда, иначе год назад я бы не взял его в проект «Московский Первый».

— Не то слово, — я жестом подзываю официантку, — не то слово, брат. Времени не хватает. Один проект сменяет другой.

— Вызывает уважение тот факт, что при своем плотном графике, тотальном вовлечении в огромное количество проектов и полном погружении в ночную жизнь ты как-то умудряешься не забывать друзей. И опаздывать на дружеские вечеринки всего на сорок минут, — ледяным тоном говорит развалившийся в кресле Антон, отвернувшись к окну. — Вызывает уважение…

Вся компания разражается хохотом. — Я не понял, это была такая шутка, чувак? — Я недоуменно развожу руками и оглядываю стол. — Это чего, у вас тут теперь такие шутки, да?

— Нет, что ты! Это констатация факта, — все так же спокойно продолжает Антон. — Просто я как человек неорганизованный искренне завидую таким людям, как ты. Которые не забудут, не подведут, не опоздают, когда в них есть необходимость…

Все снова ржут. Антон наконец разворачивается ко мне.

— Я врубился, чувак, это кусок твоего нового сценария! Ты наконец начал писать сценарии! — Я прищуриваю левый глаз и указываю на Антона пальцем, как это делают герои идиотских американских ситкомов. — Я пришел не вовремя? Перебил читающего Панина? Sorry, брат, я реально не хотел.

— Знал, что ты поймешь. — Антон картинно щелкает пальцами и стряхивает кусочек зубочистки с лацкана пиджака. На Антоне коричневый пиджак на трех пуговицах, белая футболка с принтом в виде сильно декольтированной Белоснежки и похотливо улыбающихся гномов (производители не опознаны), вельветовые штаны цвета ирландского сеттера и коричневые замшевые лоуферы. На запястье пластиковый «Swatch» — стильный парень, ничего не скажешь. Род занятий обязывает. Антон Панин вместе с какими-то чуваками пишет музыку для телесериалов. Пишет много, покупают мало, но в этом году их мелодии вошли в два сериала, причем последний имел неплохой рейтинг. Он на пару лет старше нас, невысокий, худой, с вечно изможденным лицом, горящими зелеными глазищами и жиденькими каштановыми волосами до плеч. Точеный профиль, успех у девушек, огромная фонотека, нестабильные доходы, общение с Интернет-маргиналами, дома — постоянно хорошая трава и диджейский пульт. Работник искусств, одним словом. Музыку для «Московского Первого» пишет именно он.

— You got it, man! — он снова щелкает пальцами.

— Да-да. Слушайте, чуваки, я такую телку на улице встретил! — Я снимаю очки. — Нетронутая еще большим городом, свежая, застенчивая студентка. Возможно, даже из провинции. Я как-то… — Я шевелю пальцами в воздухе, но закончить мне не дают.

— Ну, тогда опоздание на сорок минут не считается проблемой, да? — Ваня делает еще глоток воды. — Какие-то сорок минут не в счет. Особенно если ты ехал в метро. — Он презрительно кривит губы. — Или шел пешком. По улице.

— Кажется, меня унизили, да? А в чем дело-то? У нас чего, собрание с целью формирования командного духа, или как?

— Мы собрались по поводу Вовки, — серьезно замечает Антон. — От него девушка ушла.

— В пятницу, — подтверждает до сих пор молчавший Вова. Он появляется в нашей компании редко, и я очень мало его знаю, но с Антоном его связывают какие-то старые отношения. Впрочем, какая мне разница? Выглядит Вова так, как если бы фронтмена «Aerosmith» Стивена Тайлера коротко постригли и одели в светлосерый офисный костюм и розовую рубашку. Реально, он очень похож на Тайлера — тот же лягушачий рот, те же безумные глаза и черные волосы. Ему бы еще голос да наркоманское прошлое — цены бы не было. Но Вова не поет, не пишет и не концертирует. Он занимается продажами кондитерских изделий в компании «Марс» — всех этих приторно мерзких «Сникерсов», «Марсов» и «Баунти», фу. Еще Вова по пятницам танцует в клубах и изредка нюхает кокаин. Не для того чтобы весело провести время, отнюдь: чтобы было куда надеть рваные голубые джинсы и оранжевую рубашку, купленные на распродажах три года назад. Действительно — не пропадать же вещам, пусть давно вышедшим из моды, но практически неношеным. Ну, вы знаете эту корпоративную философию: мы умеем не только тяжело работать, но и весело и зажигательно отдыхать в выходные перед новой трудовой неделей! Нюхает он, судя по всему, из тех же соображений. Я оглядываю собравшихся, не понимая, сделать мне трагично-участливое лицо или нет. На всякий случай сначала решаю разрядить обстановку.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 106
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?