Замуж за короля? Ни за что! - Анна Соломахина

только мужчины, стянул с себя рубашку, заставив задохнуться от неожиданности. И, что уж тут скрывать, восторга. Рельефный торс, которому позавидовали бы многие, пересекало несколько старых шрамов, явственно говоря мне, что тот меч и ножи не просто так висели на его поясе. Хорошо, что сейчас их нет, я чувствую себя куда более спокойно. Хотя, спокойно — это совершенно не то слово, больше подходит безопасно. Нет, и так тоже неверно, потому что передо мной стоит мужчина, который не понаслышке знает, что такое жестокий бой.

О-о, какие у него ру-уки! Его бицепс толщиной с моё бедро, если что…

И вот это вот мускулистое великолепие взяло и… улеглось прямо на траву неподалёку от беседки. Так трогательно, я сильно впечатлилась, особенно тому, что открылось моему взгляду — россыпь мелких шрамов и один крупный рубец сбоку.

Сколько же он всего перенёс ранений? Нет, тут, конечно, магическая медицина, и наверняка у него в распоряжении самые лучшие врачи, но тем не менее.

Я глубоко вдохнула, выдохнула, осторожно присела рядом и сосредоточилась на той информации, что получила от Виолетты. Прикрыла глаза, прислушалась к внутреннему огню, настроилась на рабочий лад и, наконец-то, прикоснулась к нему. Он ощутимо вздрогнул, я тоже, а ещё у меня по всему телу словно волна огня прошла, даже неловко стало.

Уф, совсем другие ощущения, чем от прикосновения Фредди тогда, на пиру. Правда, сама я его в прошлый раз не касалась, только он меня и весьма грубо…

— Говори, если что-то не так, я давно не практиковалась. — Мстить ему за поведение на пиру не собиралась, напротив, понимала, что нужно действовать мягко.

Невнятное «угу» было мне ответом.

Это было… горячо. Во всех смыслах этого слова. Лёгкими поглаживаниями я разогрела ему спину, потом промяла её пожёстче, насколько хватило сил, а после принялась прорабатывать основные энергетические меридианы (о них я давно знаю, ещё из той, земной жизни), наощупь находя ключевые узлы. Это было не так уж сложно — они хорошо чувствовались и под нажатием пальцев проминались сильнее, чем другие участки. И вот тут начиналось основное — нужно было нагреть эти самые точки, но при этом не навредить мужчине.

Получилось резковато. Нагрев вышел не постепенным, а сразу интенсивным, но Фердинанд даже не пискнул. И не рыкнул. Наоборот, он как-то взмуркнул, что ли, явственно выражая удовольствие. С ума сойти. Могла ли я подумать, что уже этой ночью начну склоняться к мысли, что побег — это слишком скоропалительное решение?

Похоже, Виолетта просто не сталкивалась с ним в приватной обстановке, когда он не смотрит грозно и не держит «парадное лицо», а вот так взмуркивает под твоими руками и явно наслаждается процессом. Уф, это заводит!

Когда я проработала всю его могучую спину, руки гудели от усталости. Сама не заметила, как моё положение резко поменялось, и я очутилась… под ним. Надо же, какой быстрый! Только что лежал расслабленный и довольный, и раз, одно слитное движение, и я уже на траве, а он нависает надо мной весь такой обнажённый. Нет, штаны на месте, но их сейчас и не видно.

Несмотря на то, что я успела завестись, меня накрыло испугом. Слишком внезапно это случилось, я ещё не настолько к нему привыкла! Пока свежи воспоминания о том, как неприятен был его поцелуй удава.

Вскрикнула, вся сжалась и сначала даже зажмурилась. Правда потом пересилила себя и всё-таки взглянула на него, чтобы понять — что он собрался со мной делать?

Фердинанд смотрел на меня проникновенным взглядом и явно хотел большего, чем просто массаж. Провёл рукой по щеке, причём аккуратно, практически нежно. Заправил выбившуюся из косы прядку за ухо, отчего ко мне вернулось немного жара, правда, не настолько сильного, чтобы позволить ему что-то большее.

— Не бойся, я не буду тебя заставлять. — Его глубокий, хрипловатый голос звучал очень соблазнительно.

И вроде не врал.

Что, и вправду не заставит? Надо проверить.

— Тогда можно мне встать?

Огорчённый вздох, но, кажется, кто-то умеет держать обещания. Даже несмотря на то, что сам хочет противоположного.

— Можно. — Король нехотя поднялся.

— Кхм, я, наверное, пойду. — Взглянула на небо — кажется, начинало светать. — Поспать бы ещё, впереди непростой день. Да и неделя предстоит нелёгкая: подготовка к большой королевской свадьбе всё-таки.

Слова «большой королевской свадьбе» я произнесла шутливо-пафосно, мол, наша свадьба — она такая. Геморройная.

— Да, то ещё дельце, — хмыкнул Фердинанд. — Что ж, женщинам действительно нужно гораздо больше времени для такого дела, чем мужчинам. Позволь проводить?

— Почему бы и нет? — Приняла приглашение, вдев руку в подставленный для этого локоть.

Позвала светлячок, попыталась настроить его так, чтобы он возвращался к тому, первому светлячку, который я прикрепила к стене замка. Не получилось. Кое-как дрожащими руками я сумела удержать плетение, сковывавшее огонёк и не дававшее ему потухнуть, но на что-то большее у меня попросту не осталось сил. Я уже не говорю про умения, которые я только-только начала осваивать.

— Ты устала, работая со мной, — хрипловато проговорил Фердинанд. — Я помогу.

И только я собралась спросить, чем именно, как его рука засветилась, с кончиков пальцев потянулись нити, проникли в мой светлячок и… он принял его магию! Более того, я увидела (и даже почувствовала), как он аккуратно и в то же время точно настраивает его на нужный лад, огонёк в ответ приветственно мигает и летит в нужном направлении.

— Спасибо! — я была ошеломлена, а в груди буквально пылало от удовольствия, которое доставило моему огню его пламя.

Из глубин памяти как раз всплыл один любопытный момент по поводу магии. Оказывается, даже если люди обладают одной и той же стихией, это не значит, что они могут легко магически сработаться. В половине случаев выходит конфликт, который довольно непросто преодолеть, а вот такая вот импровизация случается лишь у одного процента. Нет, конечно, срабатываясь и притираясь друг к другу, маги добиваются значительных результатов, но это достигается многими трудами.

У Фердинанда всё вышло легко и непринуждённо. Точнее так: у наших магий получилось соединиться легко и непринуждённо. С о-очень приятным послевкусием для меня и, судя по довольному лицу, для него тоже.

— Хм,