Старший оборотень по ОВД - Максим Есаулов

Меньше, чем через минуту Кузя появился обратно и, держа одну руку в кармане облезлой кожаной куртки, побежал вниз по лестнице.

— Встречайте клиента, — сообщил Шилов по рации.

Кузю встретили Серега и Джексон. Серега, заранее достав сигарету, еще издалека жестами спросил наркомана, нет ли у него огонька, и Кузя притормозил, отыскивая зажигалку: небритый здоровяк Джексон и коротко стриженый Соловьев не вызвали у него подозрений в том, что могут оказаться ментами. Достать зажигалку, равно как и сбросить наркотики, Кузя не успел. Джексон, пройдя мимо него, схватил в охапку за плечи и шваркнул спиной о стену дома, а Соловьев сунул под нос пистолет:

— Тихо! У Пистона товар есть?

— Какой товар? Я не знаю никакого Пистона!

Джексон врезал Кузе под ребра. Кузя охнул и рефлекторно согнулся, но Джексон, сжав рукой его лицо, заставил выпрямиться.

— Слышь, придурок, мы не менты, мы два раза не спрашиваем, — Соловьев продолжал угрожать пистолетом, и Кузя, между сжимающих его скулы и лоб растопыренных пальцев Джексона, завороженно смотрел в черную пропасть ствола. — Ну!

— Есть!

— Где?

— Не знаю, он меня в комнату не пускает.

— Проводишь нас — будешь жить. Пошли!

Когда они поднялись на этаж, Шилов и Скрябин уже стояли перед железной дверью квартиры Пистона.

— Стас, перекрой выход, — распорядился Роман, и Скрябин спустился ниже.

Немного оклемавшийся Кузя проводил его подозрительным взглядом — внешний вид Скрябина был довольно «бюджетным», на бандита он совершенно не походил, и спросил:

— А вы точно не из милиции?

Шилов выдернул из-под куртки «беретту»:

— Ты такие пушки у мусоров когда-нибудь видел?

Кузя позвонил в дверь.

— Кто?

— Это я, Кузя! Я пришел для Юрки взять. — Как только он это сказал, Соловьев потащил его вниз, чтобы передать в машину Василевскому.

Пистон отомкнул замки, начал открывать дверь. Шилов рванул ее на себя, ударил Пистона, втолкнул в квартиру. Подсечкой сбил на пол, перевернул мордой вниз, заломил руку к затылку:

— Лежать, тихо!

— Вы чего, охренели? — Пистон задергался, и пришлось сильнее надавить ему на руку и ткнуть в лоб пистолетом.

— Товар где?

— Что? Вы чего, не знаете, на кого я работаю?

— А нам по барабану, — присев рядом на корточки, Джексон взял какие-то ножницы, валявшиеся на тумбочке у стены. — Сейчас ухо отрежу…

В подтверждение слов он действительно оттянул ухо Пистона и пощелкал ножницами, касаясь кожи их холодными кончиками.

— Ты чего?! Не надо! Ты чего? В рояле!

— Что?

— Товар в рояле, бабки в комоде!

Приоткрылась дверь одной из комнат, Шилов увидел перепуганное женское лицо.

— Стас! — крикнул он.

Девушка отпрянула, заперлась в комнате на задвижку и, пока Скрябин вламывался к ней, успела позвонить. Стояла с телефоном у окна и истерично кричала:

— Приезжайте скорее, они Лешу бьют!

Пока Скрябин отбирал телефон, она несколько раз ударила его по рукам и попыталась лягнуть. Пришлось не слишком деликатно усадить ее на пол и пристегнуть наручниками к батарее. Дернувшись и убедившись, что освободиться не выйдет, девушка с ненавистью посмотрела на Стаса:

— Вы не имеет права, у меня мама работает в мэрии. — Кажется, она уже поняла, что имеет дело с милицией, а не с налетчиками.

— Да хоть в Госдуме…

Квартира Пистона представляла собой смесь роскоши и убожества. В некоторых местах царила непролазная грязь, в других было чисто прибрано. Дорогостоящая аппаратура стояла на каких-то кустарных подпорках и тумбочках, будто принесенных со свалки. Одежда и висела в шкафу, и валялась по углам, и свисала с поломанных стульев. В двух комнатах был сделан недешевый ремонт, в третьей, с протекшим потолком и драными стенами, пылилась всякая рухлядь.

Венцом интерьера был черный рояль, внутри которого и нашли множество пакетиков с героином. Такого количества доз хватило бы, чтобы осчастливить половину района. Роман подумал, что у Пистона должна быть очень надежная «крыша», если он хранит дома такое количество дури. И что не скажи он им, где искать, они могли бы до вечера проковыряться с осмотром.

— Джексон, а ну-ка пристегивай этого любителя кайфа наручниками к батарее и вызывай понятых.

— А ты чего, из ментов, что ли? — Пистон вытаращил глаза и дернулся, но Джексон тычком в грудь усадил его в нужное положение и защелкнул «браслет»; не обращая на это внимания. Пистон продолжил: — Дайте позвонить, сейчас все выясним.

— Катька Зеленцова когда у тебя затаривалась в последний раз?

— Не знаю, первый раз слышу.

— Пистон, у тебя здесь товара на тысячу доз. — Шилов взял его за ворот рубахи, приподнял. — Тебя посадят, посадят по-крупному…

— Ты докажи! Кузю взяли? Так Кузя — шиз, он на учете состоит. А ко мне вы по беспределу ворвались. Ордер, ордер где?

— Посадят, Пистон, не волнуйся.

— Не Пистон, а Леонид Григорьич…

— Что-то ты сильно борзый, дядя, — Джексон железными пальцами взял его губы в щепотку.

Пистон дернул головой, промычал:

— Я буду жаловаться.

Раздался требовательный звонок в дверь, сопровождаемый криком:

— Открывай! Милиция!

Джексон отпустил Пистона, и тот мстительно прошипел:

— Сейчас вам все объяснят.

— Сиди тихо! Стас, присмотри здесь за ними. Джексон, в коридор, — Шилов, доставая «беретту», выскочил из комнаты первым, и как только Джексон занял позицию, на которой его нельзя было увидеть с лестничной площадки, открыл дверь.

В квартиру шагнул стриженый налысо крепкий мужик в кожаной куртке. В руке у него был «макаров», который он мгновенно направил на Шилова:

— Все на пол, милиция! Брось пушку, придурок!

— Сам такой! Майор Шилов, убойный отдел главка.

И «макар», и «беретта» были направлены в головы. Срезы пистолетных стволов разделяло не больше полутора метров. Предохранители сняты, курки взведены…

— Тогда я — министр внутренних дел! — В квартиру ворвался еще один.

— Что-то я ментов с такими волынами не встречал, — сказал первый, косясь на «беретту».

— А с такими? — Двери комнат, расположенных по разные стороны коридора, распахнулись одновременно, и в дело вступили Джексон и Скрябин.

С лестницы донесся топот ног и, стволом в спину толкая перед собой мужика с поднятыми руками, появился Соловьев.