Птичка для принца - Юлия Ляпина

– Ей больше не позволят стать примой, – качнул головой Шелби, – а подметать сцену она не будет. Уйдет.

– Значит, в королевском театре Андарры появится новая главная исполнительница! – заявил Ричард, сам себе удивляясь. – А пока мисс спит, нам нужно все приготовить!

– Вещи упакованы, подорожная выправлена, – отчитался телохранитель. – Теплая одежда и сменные кони ждут на всем пути к порту.

– Отлично! – улыбнулся принц. В море он будет чувствовать себя увереннее. А пока… – Скажи, чтобы подавали ужин, нам тоже пора отдохнуть!

Утро премьеры. В доме мисс Валевски царит волнение. После обеда начались напряженные сборы. Допивая чай, девушка листала в сотый раз прочитанный клавир… Поправляя перед зеркалом платье, Иржина обняла Агнешку, впитывая теплый запах ребенка. Сегодня дочь останется дома. Сестра Грицина настояла на этом, да певица и не сопротивлялась: малышке лучше не знать о том, что сегодня произойдет. Пусть думает, что мама слишком сильно волнуется из-за премьеры.

После спектакля «певчую птичку» ждет третий акт – в королевской ложе. А завтра, если все сложится по плану королей, принц увезет ее из Мондана в Андарру. Горло перехватило страхом. Бдительная сестра Нонна сразу подала стакан мятной воды с валерианой, зашептала что-то успокаивающее, принесла пальто. Пора ехать. Еще грим, костюм…

Напряженно улыбаясь, девушка села в коляску рядом с Шелби и молчала до самого театра. Телохранитель тоже молчал, разделяя волнение мисс Валевски. Он куда лучше ее понимал, сколько всего поставлено на карту и как безупречно принц и певица должны сыграть на публику, чтобы скрыть скандалом скандал.

Парадное крыльцо здания еще пустовало. Служители приготовили фонари и бочки со смолой, но еще не зажигали их. Зато у входа для артистов творилось настоящее столпотворение! Бегали служители, носились личные слуги, отдельно клубилась небольшая группа фанатов, желающих увидеть ведущих актеров до спектакля. Крики, ржание лошадей и громкие возгласы: «Где жрец? Подайте мне жреца!» или «Хористки на грим! Быстрее!» создавали невероятную атмосферу.

Шелби раздвинул толпу одним взглядом и проводил Иржину и сестер до самой гримерки. Чтобы не давать поводов к подозрениям, «певчая птичка» явилась в театр как обычно с двумя сестрами-помощницами и с вечерним платьем в корзине, выложенной бумагой. Его она наденет после спектакля, когда все актеры будут отмечать успех бокалом шампанского.

Только за гримировальным столиком девушка успокоилась, чтобы ни случилось после, сейчас она вновь выйдет на сцену и споет. Споет для того, кто стал движущей силой ее успеха. А значит, этот спектакль должен стать лучшим в ее жизни!

Костюм у Баядеры был довольно сложным: яркий шелк, уложенный причудливыми складками, много вышивки стеклянными бусами, кусочками зеркала и фольги. Чтобы изящно двигаться на сцене во всем этом великолепии, каждую складку намертво закалывали булавками, а кое-где и подшивали. Тонкая кофточка облегала тело так, что, казалось, под ней ничего нет! На деле искусная костюмерша пошила по сути корсет с рукавами да так ловко, что Иржина казалась полуголой, будучи прикрытой больше, чем в модном вечернем платье.

На сундуке под присмотром сестры Нонны лежало скромное фиолетовое платье-рубашка и покрывало, которые «Баядера» наденет в начале второго акта для оплакивания пропавшего возлюбленного. Несмотря на строгий темный цвет, рукава, подол и концы покрывала были щедро расшиты бусами, но исключительно серебряными и фиолетовыми, чтобы подчеркнуть благородную печаль героини. Шальвары из тонкой ткани и летящая юбка из полос газа ждали своей очереди.

Последний наряд был очень ярким. Ало-золотое безумие складок предназначалось для финальной сцены «свадьбы» и просто тянуло Иржину к земле количеством драгоценной вышивки и украшений.

Проверив, как уложены волосы, девушка поправила длинные серьги и прислушалась: шум за дверями гримерки начал стихать, значит, зрители уже заполняют партер и ложи. Скоро начнет гаснуть свет, музыканты закончат настраивать свои инструменты и она через узкий коридор выйдет на сцену, чтобы принять участие в «мистерии», на которой романтичный офицер увидит прекрасную танцовщицу.

Музыка пульсировала в ее крови, когда она «появилась в дверях храма, показывая радость от встречи праздничного дня». Казалось, она танцевала там, в храме, в полумраке, скрытом за высокими белыми колоннами, а потом ее танец выплеснулся во двор, где ожидали зрители.

Каждый шаг, каждый наклон головы или движение рук пело само по себе! Оркестр играл, другие актеры тоже танцевали, но именно Баядера была центром действа. Увидев «иностранца, любующегося туземным танцем», Иржина на миг замерла, глядя в зал широко распахнутыми глазами, раскинув руки так, словно вот сейчас она обнимет весь мир и…закрылась! Запахнулась в яркие складки ткани, отвернулась, запела высоким голосом, жалуясь на то, что нет рядом мужчины, достойного ее.

Зрительный зал замер, вслушиваясь в мелодичную жалобу юной девушки и брутальный ответ «офицера». Момент был таким острым, что где-то в ложах раздались всхлипывания чувствительных девиц. Дуэты, хоры, арии… Незаметно миновал первый акт, и тяжелый занавес упал, отсекая актеров от зала.

По традиции по гримеркам расходились молча. Получасовой перерыв – достаточно, чтобы выпить воды, посетить уборную, поправить грим или торопливо сменить костюм, стараясь не помять прическу.

Иржине нужно было сделать все и сразу. Сестра Нонна уже ждала ее, приготовив за ширмой таз с ароматной водой и ночной горшок. Простое платье-рубашка натягивалось мгновенно, но сначала нужно было смыть пот после танцев и насухо вытереться, опасаясь сквозняков. Лицо трогать нельзя. Укрывающий его толстый слой грима позволялось лишь слегка припудрить.

С облегчением уронив украшения на туалетный столик, Иржина присела к зеркалу, отдаваясь умелым рукам своих помощниц. Закрепить тяжелое покрывало так, чтобы не испортить прическу, а лишь подчеркнуть лицо актрисы – это тоже искусство! Пока сестры поправляют волосы, у нее есть пара минут подумать, принять ситуацию и смириться. Вот с этим печальным смирением она и выйдет на сцену. Дева, потерявшая возлюбленного, прощающая его за все сразу!

Второй звонок – пора сменить яркие туфельки на темные и взять в руку платок, в который Баядера будет рыдать. Третий звонок! Пора идти на сцену! Вдох, выдох, вперед!

Печальная песнь Баядеры сменилась радостным дуэтом с вернувшимся «офицером», и пока на сцене сновали юные «цветочницы», изображая подготовку к свадьбе, мисс Валевски быстро меняла платье на роскошный «свадебный» наряд.

Финал танцевали все артисты, задействованные в спектакле. Удар цвета, звука, движения – зрители хлопали, как сумасшедшие, и не могли остановиться! Утомленные актеры несколько раз выходили на поклон и наконец удалились окончательно.

Иржина медленно шла к гримерке среди шума, суеты, поздравлений и радостных криков. Ее не радовали пышные букеты, традиционно перевязанные жемчужными нитями, она улыбалась, но смотрела на потемневшие от времени балки, захватанные стены общего коридора, облезлые доски пола… Она прощалась с этим зданием, с театральным миром…