Охота на сокола - Вячеслав Шалыгин

— Нет, — отрезал Семенов и холодно посмотрел в глаза Аслану.

Ничего не добавив, он вышел из переговорной. Мамонт и Тамара вышли следом.

— Газом всех потравить, если потребуется, значит, все-таки можно, а в пропасть — не моги? — с некоторым недоумением пробормотал Жорик. — Чудит босс…

— Нет, он прав, — с нотками уважения возразил Аслан. — Джигиты мертвым не мстят…

Когда Семенов поднялся на верхний уровень, судьба Горной Крепости была уже окончательно решена. Повсюду сновали солдаты в черной униформе, а около сотни застигнутых врасплох охранников сидели перед казармой, положив руки на головы. Семенов услышал только последнюю автоматную очередь и глухой взрыв. Звуки доносились сверху, оттуда, куда вели лифты и марши открытой пожарной лестницы.

Пока босс осматривал трофеи — десяток вертушек, машины, оружие и множество военного барахла, — те, кто стрелял на гряде, спустились вниз.

— Узнай, что там было, — бросил Семенов Мамонту.

Встав живой скалой на пути бредущей к своему «бэтээру» спецгруппы, телохранитель легко выловил командира и подвел его к Семенову. Босс выжидательно взглянул на офицера. Под пристальным взглядом высокого начальства тот на секунду замялся, а затем сообразил:

— Разрешите доложить?

— Давно пора.

— Лейтенант Усов, командовал группой захвата аэродрома и радарного комплекса на гряде.

— Что за стрельба там была, Усов?

— Мы думали, что радар и диспетчерские передатчики управляются из бункера, как и все остальное, но оказалось, на экстренный случай у них есть дублирующая автономная система управления. Охрана радара успела предупредить диспетчеров, и они перевели свои системы в аварийный режим. Пока мы поднимались наверх и пробивались к башне, диспетчеры успели связаться с бортами на подлете и предупредили их, что бункер захвачен.

— Всех предупредили?

— Двоих точно. Пришлось говорунов положить.

— Прокол. — Семенов недовольно покачал головой. — Что за борта?

— Не могу знать!

— Жорик, слышишь меня? — Семенов открыл смарт. — Что за борта мы упустили?

— На посадку заходила вертушка. Она сейчас ушла на юг, но недалеко. Мы ее ведем…

— Перехват выслали? Аслан, ты на связи?

— Да, босс, два вертолета ушли на перехват.

— Справятся?

— Думаю, да.

— А ты не думай! — вскипел Семенов. — Пошли еще два! Чтобы наверняка!

— Как скажете. — Аслан на приступ негодования босса отреагировал спокойно.

— Жорик, где второй борт?

— С ним сложнее, босс, он ушел на запасной аэродром. Судя по диспетчерским раскладкам, это был «толстяк».

— «Ил-200»?

— Он самый.

— Куда, интересно узнать, он собирался сесть? Аэродром даже для «кукурузника» впритык. Или здесь что, полоса раздвижная?

— Загадка, босс. Может, он собирался свой груз на парашютах сбросить?

— На какой аэродром он пошел?

— Без понятия. На северо-запад двинул, это точно, а где сядет… гадать не возьмусь. У него же дальность полета просто бессовестная. Может прямо в Питер усвистеть или вообще в Стокгольм. Не знаю.

— Номер у него какой?

— «СД-008». Да мы его и без номера вычислим. Таких летающих слонов на всю страну с десяток не наберется.

— Вычислить его мало. Нужно успеть это сделать до того, как он скинет свой груз. Что он вез? Открой полетное задание, хоть какая-то зацепка там есть?

— Не знаю, босс, — в голосе Жорика появилась нехарактерная неуверенность, — вы лучше сами взгляните.

Смарт пискнул, оповещая, что получил сообщение. Семенов открыл файл и внимательно прочитал полетное задание. Некоторое время он удивленно таращился на текст, перечитывая его снова, а затем негромко присвистнул.

— Лихо!

— Вот именно, — поддакнул Жорик. — Только наводит на грустные мысли…

— Это на какие? — задумчиво спросил Семенов.

— Лично меня — на мысль о том, что мы чего-то не знаем.

— Меня тоже, — признался босс. — И как бы нам это незнание не вышло боком… Вот что, Жорик, сообщи всем западным филиалам, что надо обязательно найти улизнувший самолет. И как можно быстрее. Найти и захватить его или хотя бы груз, целым и невредимым. Понял меня? Невредимым!

— Нет проблем, босс! Подключим к поискам «невод», и все будет тип-топ. Найдем «ноль восьмого» за пять минут!

— Не факт. — Семенов уставился в одну точку. — Если он сумел провернуть свой трюк над Москвой и его не арестовала аэрополиция, значит, не все так просто.

— А «невод» тут при чем? Крутизна объекта его не волнует, это же независимая спутниковая сеть. Отследит как миленького, будь этот беглец хоть сам президент.

— Аэрополиция тоже «неводом» пользуется, однако не отследила…

— Да заплатили «красные» полицейским, и все дела! Точно вам говорю, босс, когда надо выбирать между неисправностью техники и человеческим фактором — ставьте на людей. Однозначно не проиграете.

— Увидим. — Семенов встряхнулся. — А пока давай-ка займемся делом…

05 июля, 11 часов 45 минут

Пробуждение бывает разным. Иногда просыпаешься и заранее любишь весь мир, пусть и твердо знаешь, что он несовершенен. Иногда наоборот: просыпаешься понимая, что несовершенство его вовсе не портит, а лишь стимулирует обитателей потрудиться над доработкой окружающей действительности, но тебе отвратительна мысль о любой работе, даже лежачей, и, как следствие, — отвратителен весь мир. Бывает и нейтральная ситуация: просто лежишь до последнего и лениво думаешь: «Что изменится, если не вставать? Вообще. До самого вечера. Рухнут основы мироздания или устоят?» Обычно размышления, конечно, заканчиваются подъемом, но не таким бодрым и вдохновенным, как в первом случае, хотя и не таким тягостным и брюзгливым, как во втором. Все прочие варианты лишь производные от этих трех. Но это если говорить о пробуждении, а вот когда тебя выключили, будто ходячий смарт, а затем снова включили — ощущения иные. Это даже не «восстание из ада» после грандиозной попойки, это гораздо хуже. Особенно если учесть, что выключали не водкой с пивом, а с помощью какой-то «химии». А вернули в сознание вообще…

Барков приоткрыл один глаз… А вернули в сознание вообще с помощью… С помощью чего? Он попытался сосредоточиться на сигнале побудки: был он или нет? Комп «Нюси» пропел подъем или смарт сыграл какую-нибудь оркестровую увертюру? Вроде бы никаких отголосков в голове не металось. В ней вообще ничего не звучало, кроме неприятного металлического звона. Саша покосился вправо, затем влево, пошевелился — тело слушалось — и сел более-менее прямо. Все верно, он сидел за рулем своего «Следопыта». Но комп машины молчал, ТВ-панель не светилась, а радио не работало. Барков поднял руку: смарт на месте, но тоже молчит. Выходит, сигнала к пробуждению не было? Сам очнулся, когда кончилось действие «химии»? Стоп! Отключался-то не здесь, не в машине! Тот злодей в противогазной маске пшикнул из баллончика, когда Саша стоял в трех метрах от водительской двери… в грузовом отсеке здоровенного самолета! Барков подался вперед, жадно впитывая зрительную информацию. Во-первых, там, за лобовым стеклом, было светло. Во-вторых, стена в десяти метрах перед машиной никак не тянула на самолетную переборку. Она была сделана из гофрированного железа, но выкрашена синей краской, и перед ней не болтались никакие крепежные ремни или сети. Саша прильнул к левому окошку. Рядом стоял весьма и весьма пожилой, но еще вполне бодрый «Линкольн Навигатор». Прожорливая громадина перекрывала весь обзор по горизонтали, однако не могла закрыть главное — небо. Синее, в стремительно несущихся на восток рваных облаках, освещенное полуденным солнцем. Барков взглянул в правое окошко, а затем обернулся. «Нюся» стояла на открытой парковке перед каким-то длинным модульным строением. На земле. И никаких тебе самолетов и людей в масках.