Здесь вам не клан 4 - Ян Анатольевич Бадевский

объявляться учебные тревоги. Услышав сирену, бросайте все свои занятия и — марш в точку сбора. Там вас буду ждать я. Или другой инструктор. Однажды учебная тревога может оказаться боевой, и от этого зависит ваша жизнь.

— А где у нас точка сбора? — спросил Саймон.

— Зависит от отряда, — пояснил Вулф. — Распределение не по группам, а по отрядам. Следите за обновлениями кабинета. Особенно это касается командиров.

Куратор проинструктировал нас по поводу взаимодействия с охраной, подозрительной активности и признаков того, что произошёл прорыв периметра. Обозначил, что ректор и проректор — это боевые офицеры в отставке. При необходимости занятия круговой обороны руководство Магикума превращается в командование, а малейшие попытки неподчинения караются по всей строгости законов военного времени. Чем больше Вулф говорил, тем мрачнее становились студенты. Никто из них толком не нюхал пороха. Дуэли не в счёт.

У арсенала собрались две группы.

Мы и первый курс химмага.

Завидев меня, Даша приветливо помахала рукой, чем вызвала неудовольствие Авроры. Мне было откровенно наплевать. Я подошёл к Вешенской, мы по-дружески обнялись. Ну, я думал, что по-дружески, но огненная волшебница нежно провела рукой по моей щеке и заявила:

— Я соскучилась.

Взгляды многих парней и девушек в этот момент были прикованы к нам. Пара недоношенных мачо с андеркатами буквально испепелили меня глазами, так что в полку ненавистников прибыло.

— И я.

Это был честный ответ.

Утром я поймал себя на мысли, что ищу предлог для новой встречи с Дашей.

Аврора фыркнула, яростно перебросила через плечо свою косу и отвернулась.

— Вас тоже за оружием привели? — спросил я.

Девушка пожала плечами:

— Вроде того. Куратор сказала, что это какая-то мощная штука. Мощная и странная.

— Так и сказала?

— Угу.

Вертинский появился как всегда неожиданно.

— Курсанты! — голос инструктора зычно прокатился над поляной. — Сегодня знакомимся с новой игрушкой. Первым заходит химмаг. Не толкаемся, давку не создаём. Дальше будем работать на стрельбище поотрядно.

Геннадий Трифонович впустил нас внутрь, открыв массивную бронированную дверь своим отпечатком. Мы оказались в знакомом помещении с разнокалиберными нишами. За пуленепробиваемым стеклом притаилось оружие. Самое разнообразное — от пистолетов и револьверов до дробовиков и гранатомётов. Здесь мы уже бывали неоднократно, но я знал, что основные запасы огнестрела спрятаны на нижнем ярусе.

Мы рассредоточились по залу таким образом, чтобы видеть центр.

Самое интересное разворачивается в центре, на демонстрационных стендах.

— Помните, я говорил о том, что некоторые образцы попадают сюда из иных миров? — спросил Вертинский, направляясь к дальней стене. — Так вот, настоло время познакомиться с такой пушкой.

Разблокировав отпечатком нишу в третьем ряду, инструктор извлёк оттуда нечто. Вроде бы и ствол, но без приклада, с рукоятью внутри. Короткое и толстое дуло. Видимое отсутствие прицела и спускового крючка. Длина — около полуметра. Я даже не уверен, что эта штука металлическая.

— Мы называем эту вещь «питоном», — провозгласил инструктор. — Это вольный перевод. Не факт, что идеально точный, потому что в мире, откуда ЭТО родом, питонов нет.

Кто-то хмыкнул.

Вертинский положил оружие на демонстрационный стол.

— Здесь нет приклада, видите? Зато есть рукоять-гашетка. — Инструктор сдвинул на цевье незримый рычажок и откинул верхнюю часть вместе с дулом. — Смотрите, всё просто. Сжимаем ладонью рукоять. Локоть лежит на круглой выемке энергоёмкости. Видите? Так, хорошо. Теперь опускаем и защёлкиваем верхнюю часть.

Инструктор вернул часть «питона» на прежнее место. Раздался щелчок. Я увидел, что предплечье наставника чуть ниже локтя покоится в своеобразном ложементе, а пальцы сжимают рукоять-гашетку. Всё это напоминало усечённый костыль.

— Автоматическая подстройка, — сказал Геннадий Трифонович, тронул едва заметный флажок.

Неуловимое изменение.

Оружие словно прижалось к руке человека, обхватив его с максимальной плотностью прилегания. Так не бывает, сказал я себе. Это же не конструктор.

Вертинский наслаждался произведённым эффектом.

— Видите? — инструктор поднял руку над головой. — Ничего не болтается. Удобно и легко. Вес у этой хреновины — два с половиной кэгэ. Предназначено для ближнего боя в замкнутых помещениях. В лесу тоже ок.

— А почему прицела нет? — спросил Прохор.

— Сейчас узнаете, — хмыкнул Геннадий Трифонович. — Так вот, здесь, как справедливо заметил наш кузнец, отсутствует прицел. А ещё — патроны. Зато есть энергоёмкость.

Инструктор похлопал по нижней части оружия.

— И чем оно стреляет? — скептически поинтересовался Громов.

— Маной, — последовал небрежный ответ.

— Чего? — вырвалось у блондинчика.

— Не только маной, — сжалился Вертинский. — И не совсем стреляет. Годится любая энергетическая субстанция, используемая волшебниками. Ёмкость преобразует энергию в ударную волну и разносит в клочья условного противника.

— Ударную волну, — тупо повторил я.

Вертинский неожиданно выбросил руку, целясь в один из дальних углов помещения. Пространство исказилось, словно кто-то протёр тряпкой лобовое стекло машины. Фронт изменений. По весьма приличной площади.

— Это выстрел? — очумел Прохор.

— Да, — невозмутимо ответил наставник. — Оружие забрало часть моей маны, преобразовало в ударную волну по площади и поразило условного противника. Ну, точнее, никого не поразило.

— А чем оно стреляет? — спросила Даша.

— Урон не физический, — признал Геннадий Трифонович. — Это эфирная атака, разрушающая вероятностные цепочки. Человека или зверя выстрел не убъёт.

— А кого убъёт? — хитро прищурился Нарбут.

Вертинский вздохнул.

— Плазмоида.

Глава 9

— Вот он, — сказал Демид Аркадьевич. — Плазмоид.

Демид Аркадьевич Чехов, профессор ксенологии, коснулся столешницы. Там располагался сенсор, запускающий голографическую проекцию. Немыслимая для Магикума технология, учитывая высокие ранги преподавателей. Впрочем, профессор Чехов мог пользоваться всякой электроникой, даже самой чувствительной — он не был одарённым. Более того, профессор не был россиянином. Я успел выяснить, что этот интеллигентный старичок получил имперское гражданство, перебравшись к нам с Моноземли. Уникальный случай. И вполне объяснимый, учитывая болезнь профессора. Демид Аркадьевич нуждался в наших целителях, квалифицированном ментальном сканировании и дорогих магических препаратах, не продающихся в альтернативных мирах.

Над кафедрой соткалось объёмное изображение.

Бледно-розовая клякса, очертаниями смахивающая то ли на краба, то ли на паука. Контуры плазмоида колебались и выглядели крайне неустойчивыми.

— Этот организм не является биологическим, строго говоря, — заявил профессор, увеличивая изображение. — По всем законам здравого смысла плазмоид не может существовать. Если обратиться к теории вероятностей, то порой случается и невероятное. Всё упирается в шансы, понимаете? Так вот, некто вмешался в пространственные... хм... настройки... и