Играя с огнем - Хайди Райс

Руби помогла Раю убрать со стола. Кэл загрузил посудомоечную машину и пошел за Руби, когда она пожелала Раю спокойной ночи и направилась к выходу из кухни.

— Кэл, подожди. На пару слов, — остановил его Рай.

Кэл кивнул, и они вышли в коридор.

Направляясь к отведенной им комнате, Руби размышляла о том, что случилось. Вряд ли Кэл обиделся на сестру за то, что она уже почти поженила их. Тут было что-то еще, и, что бы это ни было, Руби чувствовала себя ужасно подавленной и усталой.

— В чем дело, приятель? — угрожающе спросил Рай.

Кэл поморщился от эмоционального выплеска зятя. Он устал, его все раздражало, нервы словно оголились.

— У меня все в порядке, — отрубил он и повернулся, но Рай схватил его за локоть.

— Моя жена три часа готовила этот ужин, чтобы порадовать тебя. Она очень любит тебя, хотя я не могу понять почему — ведь ты ни капли не любишь ее.

Тщательно подавляемое чувство вины вырвалось на свободу, но Кэл снова накинул на него узду, разозлившись, и вырвал руку.

— Полегче! — процедил Кэл сквозь зубы. — Мои отношения с сестрой — не твое дело.

Рай жестко рассмеялся:

— О, ты не прав! Она моя жена. Я вижу, как она еле сдерживает слезы, когда ты обещаешь приехать и не приезжаешь или в последнюю минуту придумываешь очередную никчемную отмазку. Ты хоть чуть-чуть представляешь, как ей больно понимать, что она ничего для тебя не значит?

Удар попал в цель, но Кэл смог не показать этого.

— Я не собирался делать ей больно.

Рай прищурился:

— Да ты, похоже, правда не понимаешь…

— Чего не понимаю?

— Мэдди никогда не перестанет надеяться, что ты станешь частью ее жизни. Она просто не может отпустить человека, который ей дорог, — даже такого, как ты.

— Спасибо за проповедь, — сухо сказал Кэл. — Я учту это.

Кэл с раннего детства не позволял себе потерять контроль над собой, над своими эмоциями: он насмотрелся на постоянно срывавшихся родителей. Но когда Мэдди сказала, что ждет ребенка, он словно окаменел, он был не в силах вымолвить ни слова, не мог даже улыбкой выразить свою радость за нее. Его затопило чувство неправильности происходящего, обиды. Мэдди почти никогда ничего не просила у него, так почему же он не мог дать ей хотя бы это?

Кэл уже перешагивал порог, когда Рай сказал:

— Если ты ранишь ее снова, я убью тебя.

Он мог и не говорить этого. Мэдди не переживет, если ее муж и брат рассорятся. Кэл вынужден был признать, что Рай прав: сестра не отвяжется от Кэла, как бы он этого ни хотел. Кэл коротко кивнул:

— Завтра я поговорю с ней.

Войдя в спальню и увидев Руби, Кэл резко остановился. Она сидела на подоконнике, подобрав под себя ноги, и читала книгу в мягкой обложке, и это зрелище сразу вытеснило из головы Кэла воспоминания о безобразной ссоре с Раем. Она собрала волосы в хвост, смыла косметику, надела очки и теперь была похожа на примерную школьницу. Кэл вдруг ясно представил себе маленькую Руби, отчаянно пытающуюся справиться со смертью матери и уходом брата из семьи, и отчетливо вспомнил ощущение безнадежности и бесцельности бытия, преследовавшее его самого в детстве. Однако потом его взгляд скользнул по ее груди под тонкой тканью сорочки, и Кэла снова обдало знакомой волной возбуждения. Он шел к ней, напоминая себе, что между ними не было и не могло быть ничего общего. И сейчас проблемы были не у нее, а у него. Кэл не хотел ранить свою сестру, но сделал это, и ему придется извиниться.

— Наконец-то мы одни, — сказал он, ложась на кровать и скидывая туфли.

Руби подняла голову, сняла очки и резинку, удерживающую волосы, и тряхнула густой гривой. Школьница немедленно растаяла без следа, уступая место роковой женщине. Кэл с наслаждением смотрел, как она шла к нему, покачивая бедрами. Как хорошо, что он взял ее с собой! Насладиться ее телом — как раз то, что нужно перед завтрашним испытанием.

— Иди сюда, — сказал он, похлопывая по матрасу, и заложил руки за голову, не отрывая глаз от выреза ее полупрозрачного одеяния, — и готовься к бурной ночи.

Она рассмеялась:

— Забудь об этом, дорогой.

Кэл ухватил ее за руки и потянул на себя:

— Прекрати ломаться!

Она снова рассмеялась, но не поддалась.

— Я серьезно. Мы не будем заниматься любовью, когда почти за стеной спит трехлетний ребенок.

Кэл напрягся.

— С каких это пор ты стала такой ответственной?

Руби снисходительно улыбнулась:

— С тех пор, как из-за тебя начала кричать от удовольствия.

Кэл отпустил ее, сел и запустил пальцы в волосы. С каждой минутой все лучше.

— Не надо было приезжать, — простонал он. — Я ведь знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Что там у тебя с твоей сестрой?

Кэл поднял голову.

— Что?

— Почему ты так отреагировал на новость, что она беременна?

Кэл застонал.

— Слушай, я устал. Давай поговорим об этом в другой раз? Или лучше вообще опустим эту тему?

— Но ты так…

— Послушай, Руби, — прервал ее Кэл. — Ты здесь только потому, что нам нравится спать друг с другом. Не нужно копаться в моих семейных отношениях.

Она вздрогнула и встала.

— Спасибо, что напомнил, Кэл. Наверное, мне надо вытатуировать у себя на лбу «Подстилка Кэла», чтобы не забыть.

Кэл вскочил и обнял ее за талию.

— Извини, я не это имел в виду.

Она вырвалась.

— А что, если не это?

Теперь на ее лице не было никакого понимания, и разве можно винить ее за это? Он все испортил.

— Ничего, — устало ответил он.

Он всегда был так красноречив, профессия обязывала, почему же сегодня он только и делает, что лепит всякую чушь?

— Меня не устраивает такое объяснение, — заметила Руби уже не так воинственно.

— Сегодня у меня не самый лучший день, — нехотя ответил Кэл. — Я сорвался на тебя.

Теперь Руби выглядела заинтересованной, но Кэл не был уверен, что это хорошо.

— Почему тебя так смущает их счастье?

Кэл задохнулся:

— Что?

— Ты сам сказал, что сегодня не лучший день для тебя. И ты так отнесся к тому, что Мэдди… — Она вдруг замолчала и понимающе вскинула голову. — Ох. Ты чувствуешь себя брошенным.

У Кэла начинала болеть голова. Рай и Мэдди олицетворяли собой все, чего он не хотел для себя в этой жизни.