По образу и подобию - Ната Чернышева

Он помолчал немного, свёл кончики пальцев. Думал, всё ли рассказывать или только часть, поняла Алёна. Ей было страшновато и вместе с тем любопытно, что же ещё скрывается в печальной истории Тима Флаконникова.

— Олег Ольгердович, — сказала она, — профессор… Я не ребёнок. Мне можно рассказать всё.

— Я бы не рассказывал, — честно признался он, — я бы лучше подождал ещё год, может быть, два или даже три. Но у нас очень мало времени. Я ухожу на двадцать девятом «Ковчеге», — объяснил он.

«Ну, вот», — расстроено подумала Алёна. — «Стоит только познакомиться с хорошими людьми, и они тут же уходят от тебя…» Обидно. Ей нравился профессор Ольмезовский, он разговаривал с нею на равных, что невероятно льстило. Она-то прекрасно понимала статусную разницу между ними: девчонка с заваленной, — да-да, будем честными перед самой собой, мама права! — аттестацией на носу — и учёный с мировым именем, профессор Института. И вот такой человек — на вы и с вежливым уважением. Как хотите, но это дорогого стоит! Ну, а про Тима нечего было говорить. Исчезнет из её, Алёниной, жизни Тим, и солнце начнёт светить тусклее.

— Видите ли, — невозмутимо продолжал профессор, — в линии «о-нор» у нас всего два человека. У Розы — так называемое репликативное бесплодие, термин не совсем правильный, но он прижился, а суть в том, что на геноме Розы невозможно вырастить даже клонированную ткань. Любая попытка оканчивается провалом, материал не живёт дольше трёх дней, а эмбрион угасает примерно к третьему-четвёртому часу. Если Роза, не дай бог, потеряет руку или глаз, придётся ставить механику. Это явление встречается не так уж редко, как нам бы хотелось, механизм его неясен до сих пор, равно как непонятно, что с этим делать, как исправлять. Пока непонятно, — подчеркнул он слово «пока».

— Но вы же придумаете, правда? — спросила Алёна.

— Возможно. Но на данный момент я работаю над другой задачей.

Алёне не понравилось, как он посмотрел на неё. Что-то было в этом взгляде… Но

что?

— Видите ли, у Тима очень высок порог недоверия, — продолжил Ольмезовский. — Он очень нелегко сходится с людьми, держит всех на дистанции. С вами получилось иначе. Могу предположить, что он вам тоже нравится.

— Вы читаете мысли? — спросила Алёна.

Он покачал головой.

— Эти мысли легко прочесть и без телепатической паранормы. Я наблюдал за вами в реанимации. Сорок третья генерация «герад» примечательна тем, что даёт своему носителю некоторые способности к целительству. Они проявлены слабо, разумеется, но действуют неплохо, когда вопрос касается жизней близких людей. Зафиксировано достаточно случаев спонтанного исцеления, к примеру, матерью своих детей. Или партнёра в паре.

— Хотите сказать, что это я вывела Тима из комы? — не поверила Алёна. — Врачи не смогли, а у меня получилось? Да быть такого не может!

— Возможности психокинеза безграничны, — мягко сказал Ольмезовский. — Но эта паранорма очень сложна в разработке. Я просил Сану составить картину изменений в динамике, отчёт скоро будет, можете ознакомиться, если пожелаете.

Снова пауза, внимательный изучающий взгляд. Алёна невольно поёжилась. Сейчас он скажет. Вот прямо сейчас!

— Алёна, я прошу вас сейчас внимательно отнестись к тому, что я скажу, — начал профессор. — Я предлагаю вам контракт на разработку третьей генерации линии «о- нор»…

Алёна молча вытаращилась на него. Вот уж чего не ждала!

— Контракт стандартный, — он положил ладонь на папку, — никаких особых условий. Кроме одного: вам придётся отправиться вместе со мной на «Ковчеге».

Полное обалдение. Других слов вообще не подберёшь. Как будто по голове отоварили чем-то тяжёлым, и мозг рассыпался на сверкающие острые осколки. Улететь на «Ковчеге»! Да с чем можно сравнить такую возможность?!

«Я не полечу без Риты», — эхом отдался в голове голос Огнева, — «Рита не полетит без тебя. А у тебя индекс Гаманина ниже трёх, таких не берут в космонавты».

— А я… я одна не могу, — сказала Алёна наконец, осознав, что именно испытывал бравый Огнев, отказываясь от заманчивого предложения. — Я маму не брошу!

— Маму, — улыбнулся Ольмезовский, — мы возьмём с собой тоже. Мы стараемся не разлучать семьи. По возможности, разумеется.

Алёна стиснула руки. Вот он, момент. Отделаться от маминого ухажёра навсегда. Несколько дней тому назад она бы не раздумывала. Но сейчас она понимала, что такое условие будет обыкновенной подлостью, и чем мама заслужила подобное? Ничем.

Тем более, после той, полной музыки и боли ночи, Алёна смотрела на Огнева совсем другими глазами. Он неожиданно влез к ней в сердце и там надёжно устроился. Можно было понять, почему мама выбрала его в конечном итоге.

— У неё есть мужчина, — сказала Алёна. — Капитан Виктор Огнев. Она не полетит без него.

— Они женаты?

— Нет, — ответила Алёна. — А это имеет значение?

Ольмезовский покачал головой. Но всё же сказал:

— Думаю, и эту проблему решить будет можно.

— А Тим знает?

— Знает. В общем-то, без его согласия и активного участия рабочей логической модели по третьей генерации линии «о-нор» просто не получилось бы. Она одобрена Учёным Советом Института, кстати. Недавно мне дали разрешение на подбор кандидатов.

— Я… я…. Я не знаю, это так всё неожиданно… — она потёрла виски.

— Голова болит? — сочувственно спросил Ольмезовский. — Начался откат, как я и говорил. Вы можете взять контракт с собой, — он пристукнул ладонью по серой папке. — Хорошо обдумать в спокойной обстановке и на ясную голову. Но всё же я бы просил не тянуть с решением. Как уже говорил, времени мало. Скажем, завтра к вечеру вы могли бы дать ответ.

— Если я не соглашусь? — напряжённо спросила Алёна.

— Я не стану принуждать вас силой, — мягко ответил он. — Никто не станет. Это запрещено. Просто нам придётся тогда искать другую девушку с сорок третьим «герадом», а это время. Которого мало. И у другой кандидатки навряд ли сложатся какие-либо отношения с Тимом. Прежде всего, из-за него самого. Он, как я уже говорил, нелюдим и нелегко сходится с незнакомцами.

Другая кандидатка! Мысль о том, что у Тима будет другая кандидатка, порядком взбесила, кулаки сжались сами собой. Конечно, ради возможности улететь на «Ковчеге» любая подпишет, что угодно, и поцелует, кого угодно. А на собственно Тима ей будет плевать.

— Давайте ваш контракт, — решительно сказала Алёна. — Я согласна.

— Нет, так не пойдёт, — сказал профессор, не сумев, впрочем, скрыть довольную улыбку. — Всё должно быть строго по протоколу, и никак иначе.

Он вызвал Инессу, и в её присутствии контракт был зачитан по пунктам, Инесса комментировала непонятные места, и под каждый пунктом Алёна оставила своё согласие вместе со сканом сетчатки глаза. Свой экземпляр она надёжно спрятала к себе в сумочку и попросила: