Повелитель Теней. Том 1 - Илья Сергеевич Модус

А сейчас ты намекаешь на то, что не знаешь туда дороги? – уточнил человек будничным тоном.

И при этом, продолжал упаковывать в дорожный мешок вещи.

- Я никогда не была за пределами Великого Леса, - призналась она.

- Тогда у нас есть много общего, - усмехнулся мужчина. – Значит – ты идешь со мной.

- Я… - эльфийка растерялась. – Я…

Эльфийская лучница Лаурель.

- Давай оправдания ты придумаешь позже? – предложил мужчина. – По дороге к нужному мне месту. Договорились?

- А… Разве тебе нужно мое разрешение? – уточнила Лаурель.

- Нет, Лаврик, - просто ответил мужчина. – Не нужно. Запас моих фокусов, заключенных в кольце, ограничен. Да и магия восстанавливается крайне медленно. Но в любом случае, мне необходимо к ее источнику. Хочешь ты этого, или нет – но ты туда идешь. Вместе со мной. Собирайся. А то, чувствуется мне, что к нашему месту привала вскоре могут пожаловать новые парни в зеленых трико с большой нелюбовью к таким как я.

- Я понимаю, - с грустью произнесла лучница, с удивлением подметив тот факт, что ее руки пакуют остатки нехитрых пожиток в ее дорожный мешок. – Я уже смирилась с тем, что буду твоей рабыней до конца своих дней.

Мужчина замер на мгновение, после чего посмотрел на нее.

Когда их взгляды встретились, ей показалось, будто она видит в его взгляде сочувствие.

- Прости, но выбора у меня немного, - в его голосе послышалось… Сожаление? – Стала бы ты мне помогать, если б не рабское заклинание?

- Нет, - призналась она. – Я бы сделала все, чтобы тебя убить. Как мои предки убивали твоих.

- О том и речь, - горько усмехнулся Глеб, завязывая горловину мешка и забрасывая его себе на спину. – Прости, Лаврик, но у меня не так много возможностей, чтобы защитить себя в этом мире. Пока что, во всяком случае. Я тут с гоблинами сражался, так чуть не прирезал себя вашим мечом. Он буквально из рук выскальзывает… Не знаешь почему?

- Знаю, - не желая отвечать, она все равно делала это. – Рукоять выполнена из частей Великого Леса. Дерево отторгает все, что не является эльфийским. Когда мы торговали с людьми, то переделывали свое оружие и доспехи, чтобы они могли их носить. В противном случае сделки бы не вышло.

- Сделки? – заинтересовался мужчина. – Радует одно – тут хотя бы люди есть. Надеюсь среди них меньше моральных уродов, чем среди твоих сородичей. Без обид, Лаврик, но к твоему виду у меня очень большие претензии.

- Что мы тебе сделали? – удивилась Лаурель, все порываясь сделать замечание, что этот грязный свин коверкает ее благозвучное имя.

Но то и дело сжимающийся на шее невидимый ошейник заставлял ее отказаться от проявления эмоций.

- Не ты конкретно, - заявил Глеб. – Но твоя раса… Расскажешь о чем это длинноухие с людьми договаривались, раз вы им свое оружие передали?

Как бы она ни хотела промолчать, слова сами рвались из нее наружу.

- Много лет назад наши предки и старейшины договорились с королем людей, что станем его союзниками и поможем сохранить человеческое королевство единым, если он уступит нам территорию Великого Леса, - произнесла Лаурель, удивляясь тому, что еще помнит то, чему ее обучали, когда она была совсем крохой. – Он уступил.

- А вы что? – уточнил человек.

Как-то уж очень легко относится ко всему происходящему.

Словно во время прошлого разговора он унижал не ее конкретно, а вымещал злобу ко всему народу эльфов.

А сейчас, словно успокоился.

- А мы обманули людей, - спокойно ответила Лаурель. – Передали им немного оружия, после чего наши боги сделали так, чтобы Великий Лес, и все, что находится в нем, стало местом обиталища исключительно для эльфов.

- Каким это образом? – насторожился человек.

- Сильнейшее заклинанье, - Лаурель буквально ненавидела себя за то, что вот так просто рассказывает монстру, врагу, самые сокровенные секреты своего народа. – Все, что не связано кровью с народом эльфов, не имеет к ним отношения – Великий Лес пожирает. Конечно, если рейнджеры не уничтожат нарушителя быстрее, чем магия наших богов, зачаровавших Великий Лес многие столетия назад, иссушит его полностью.

Человек замер, посмотрев на нее.

- Шутишь что ли?

- Нет, - ответила лучница.

- Но… Я же не умер здесь, - напомнил Глеб.

- Да, не умер, - согласилась Лаурель.

- А я – человек, - произнес он.

Лучница поправила свою одежду, после чего встретилась взглядом своих голубых, словно горные озера глаз, с морскими пучинами, что были заключены в глазницах монстра, ставшего ее хозяином.

- Теперь я верю, что ты не из нашего мира, - с грустью произнесла она. Такое незнание не мог бы придумать и ребенок. – Иначе бы ты знал, что среди чистокровных людей нет тех, у кого были бы в роду синие глаза.

- Не-не-не, подруга, генетику не нае… - запротестовал Глеб.

- Синие глаза – это наследие эльфийской крови, - сообщила Лаурель. – Не знаю, почему ты ненавидишь наш народ, но ты – его часть.

***

Если говорить об убранстве личных покоев Тридцатого Короля, то слово «роскошь» тут явно неуместно.

Властный родитель никогда не отличался тягой к драгоценностям, дорогим тканям, изящным драпировкам.

Нет, без сомнения он все это имел, и, как положено по обычаям, даже демонстрировал на официальных приемах.

Но свои залы предпочитал украшать скромно.

Если только дело не касалось реликвий или подарков, которыми обмениваются монаршие особы.

Именно они украшали небольшую гостиную, обставленную с роскошью и помпой, подготовленную для ведения переговоров на высшем уровне.

Изысканно, броско, как и подобает – чтобы впечатляло каждого, кто оказывался сюда допущен.

Но вся соль и комизм ситуации заключались в том, что это – не более чем ширма.

Как и та, что отделяет проход от переговорной в ту часть апартаментов, в которых сейчас находился сам Король.

И добрый десяток слуг, которые помогали правителю, обессиленно разлегшемуся на тахте, избавляться от парадных одежд.

Воль окинул взглядом несколько довольно старых, но все еще приятных взору гобеленов, которые отражали битвы древних эпох.

Отметив, что никто из слуг не обращает на него никакого внимания, мужчина приложил руку к стене рядом с арочным проемом, ведущим в опочивальню Короля.

Когда он убрал кисть, на