Под покровом светлых чувств - Марион Леннокс

— Да мне особо и нечего рассказать…

«Похоже, эта женщина не привыкла откровенничать», — подумал Брин и напомнил:

— Вы говорили, что работаете дизайнером интерьеров.

— Сейчас по мне этого не скажешь. — Чарли с сожалением посмотрела на свою грязную, покрытую собачьей шерстью одежду. — Но я и в самом деле дизайнер интерьеров. Расскажите мне о своем доме. В каком стиле он обставлен? Модерн? Шебби шик? Подождите, не говорите! Дайте я догадаюсь. В провинциальном стиле?

Брин улыбнулся, подумав о своем доме, где причудливо сочетались вкусы стольких поколений его семьи. Но он не собирался позволить Чарли соскочить с крючка.

— Значит, вы учились в университете?

— Да. — Из нее каждое слово приходилось тянуть словно клещами. — А вы на какую специальность обучались?

— Я получил диплом инженера, а также немного изучал бизнес. А кто настоял на вашей учебе в университете?

— Бабушка.

— А ваши родители?

— Они далеко. Мама — антрополог. Папа — профессор антропологии. Именно благодаря общей профессии они и познакомились. Сейчас, насколько мне известно, отец живет в США со своей третьей женой и семью детьми. Мы с ним не общаемся. А мама живет в Бразилии и все еще переживает из-за того, что отец, как она считает, ее предал. Я получаю от нее открытки на Рождество. У папиной семьи было достаточно денег, чтобы отправить меня учиться в лучшую школу-интернат. А каникулы я обычно проводила здесь, с бабушкой и дедушкой. Я любила искусство, поэтому мы с бабушкой решили, что именно этим мне и нужно зарабатывать себе на жизнь. Бабушка тогда еще мыслила здраво.

— В отличие от последнего времени?

— Она сильно сдала после смерти дедушки. Эта ферма никогда не была очень прибыльной, и бабушке тут было одиноко и скучно, поэтому она продала большую часть земли, чтобы построить свой приют для животных. Это значит, что у нее были на руках неплохие деньги, которые мог украсть ваш дядя…

— Чарли, скажите, у вас самой были проблемы еще до того, как ваша бабушка залезла в такие долги?

— Я беспокоилась о ней. Она все больше старела, чувствовала себя все хуже…

— Чарли… — Брин осторожно коснулся ее лица. — У вас ведь и до этого не все было ладно?

Она вздрогнула.

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю. Но я чувствую, что вас что-то гнетет. У вас возникли проблемы с деньгами?

Чарли закусила нижнюю губу. Брин снова наполнил ее бокал, разглядывая ее лицо, освещенное отсветами огня.

Странно, отчего вдруг так сильно захотелось, чтобы Чарли доверилась ему? Почему казалось таким важным? Брин не знал, но сидел и ждал.

Рядом на покрывале лежали собаки, наслаждаясь теплом костра и близостью людей. Сегодня вечером даже Флосси казалась довольной. Молчание затянулось. Брин не хотел давить на Чарли, ведь она, судя по всему, не привыкла рассказывать о себе.

Наверное, она росла одиноким ребенком. Он подумал о своем детстве. Его родители, дедушка, дядя, кузен всегда были рядом, любили его и его сестру Луизу. Он дружил с детьми фермеров-арендаторов, и до сих пор дружит. Его дом был настоящим раем.

Брин огляделся вокруг. Эти земли, которые должна была унаследовать Чарли, теперь принадлежат банку, ее бабушка мертва. Она, наверное, должна чувствовать себя так, словно лишилась корней. Именно так чувствовал бы себя Брин, если бы потерял Баллистоун.

— Я была замужем, — вдруг произнесла Чарли бесцветным голосом.

— Хотите рассказать мне об этом? — спросил Брин, понимая, что не стоит настаивать.

— Не очень-то.

Он кивнул и почесал черно-белого фокстерьера Опоссума, у которого, похоже, не было одного уха. Теперь Брин знал всех собак Чарли по их кличкам.

— Мой муж был таким же, как ваш дядя, — еле слышно сказала она, глядя на огонь. — Но откуда мне было это знать? Я встретила Грэма, когда только начинала работать дизайнером интерьеров. Он был старше меня и очень красив. Грэм к тому времени уже преуспел в бизнесе, казался любящим, очень внимательным. И он очень хорошо отзывался о моей работе. Это было так лестно, но я тогда была слишком глупа, чтобы понять: он видел во мне лишь рабочую лошадь и только поэтому на мне женился. И Грэм получил, что хотел. Он привел меня в свой бизнес, и я пахала на него изо всех сил.

— О, Чарли…

— Какой же я была идиоткой! Юной, наивной дурой! Не замечала, что для Грэма я просто дешевая рабочая сила. Он, должно быть, любил меня по-своему, но главное для него было то, что жене не нужно платить. Мы набрали кредитов, а потом Грэм ушел к богатой клиентке, оставив меня по уши в долгах.

— Прямо как мой дядя, — тихо сказал Брин.

— Едва мне удалось решить проблемы, которые мне создал Грэм, как бабушка подкинула новые. А теперь… — Она мрачно посмотрела на собак. — Теперь речь не только о деньгах. Мне еще нужно позаботиться об этих животных. — Чарли вздохнула и более бодрым голосом добавила: — Но хватит о мрачном. Достаточно ли прогорел костер? Может, уже пора печь картофель? Предлагаю заодно поджарить на углях сосиски. Я все еще голодна. Ну же, Брин Морган! Давайте продолжим искать в жизни хорошую сторону!

Так они и сделали. Не было больше разговоров о лжи, долгах и прошлом. Чарли и Брин поели печеной картошки, показавшейся им небывало вкусной, а после лежали на спине на покрывале, глядя, как в небе одна за другой зажигаются звезды. Чарли показывала Брину созвездия: Южный Крест, Большую Медведицу, Пояс Ориона, — а Брин слушал ее мягкий голос и смотрел, как ее ладонь нежно поглаживает голову Флосси.

Ночь была тихой и теплой. Огонь погас, оставив тлеющие угли, то и дело брызгающие в ночь яркими искрами. Брину в этот момент не верилось, что последние несколько недель были такими безрадостными, наполненными встречами с адвокатами и полицией, а также пониманием того, что его имя использовалось для обмана людей — таких как Чарли.

Он потянулся и коснулся ее руки, гладящей собаку. Чарли замерла. Она могла бы свободно отдернуть руку, но не сделала этого.

А Брин думал о том, как вошел в этот дом и увидел ее — испуганную, но смелую. Сколько женщин откроют свои двери незнакомцам ночью? И она была так рада, увидев Флосси, никчемную дворняжку, которую был способен полюбить только кто-то вроде Чарли. Она могла уехать, оставить этих животных в приюте, избавиться от долгов, объявив себя банкротом, и найти хорошо оплачиваемую работу — ведь Чарли хороший специалист в своем деле. Но для нее было немыслимо так поступить.

«Я мог бы ей помочь», — эта мысль возникла в голове словно из ниоткуда.

— Чарли…

— М-м?.. — сонно пробормотала она.

День тяжелой физической работы, а после хорошая еда, хорошее вино, тепло и покой делали свое дело, убаюкивая ее. Только ли поэтому Чарли по-прежнему не отнимала у Брина свою руку? Или это прикосновение было для нее таким же важным, как и для него?