Завещание короля Балдуина - Наталья Александрова

– А велико ли это наследство? – осторожно поинтересовалась Алена, боясь раньше времени радоваться.

Нет, она, конечно, понимала, что нехорошо радоваться чьей-то смерти. Но она никогда не видела этого человека, а сейчас его широкий жест вполне мог помочь ей выбраться из безвыходного положения.

Нотариус снова надел очки, раскрыл лежащую на столе папку и прочитал:

– …упомянутая в преамбуле завещания Алена Дмитриевна Кортнева, такого-то года рождения, получает после выполнения всех необходимых юридических формальностей все движимое и недвижимое имущество завещателя, заключающееся в его доме, расположенном в поселке Песочное Курортного района, по адресу улица Лесная, дом четыре, а также обстановку указанного дома, находящиеся в нем книги и документы и прочие предметы…

– Дом? – переспросила Алена. – А денег он мне не оставил?

– Оставил, – кивнул нотариус. – Завещатель оставил вам денежную сумму, находящуюся на его текущем счете в банке. Однако в случае, если вы решите вступить в права наследования, эта сумма полностью уйдет на выплату налога на наследство, пошлину и прочие обязательные платежи.

– А если я решу не вступать… в права наследования?

– В этом случае вы, естественно, ничего не получите. Все средства покойного будут переданы в благотворительный фонд Санкт-Петербургского архитектурного университета, где покойный работал более сорока лет.

– Вот оно как, – протянула Алена.

Выходит, никаких реальных денег покойный родственник ей не оставил, так что платить по кредитам ей все равно нечем.

Она почувствовала разочарование, но тут же устыдилась: родственник поступил весьма благородно, оставил ей наследство, а то, что она не может решить собственные финансовые проблемы, это не его, а ее вина. Не нужно было влезать в такие долги!

– Итак, – торжественно проговорил нотариус, – прошу вас расписаться на этом документе, который подтверждает, что я ознакомил вас с завещанием.

Алена расписалась в каком-то документе, и нотариус передал ей связку ключей.

– Что ж, – сказала Алена, поднимаясь с места, – спасибо вам. Если это все, то я пойду.

– Нет, пока еще не все, – нотариус помялся и снова снял очки. – Видите ли, у меня есть к вам предложение. Возможно, оно вас заинтересует. Этот дом в Песочном старый и запущенный, жить в нем, конечно, нельзя. Но при доме большой участок, а земля в Песочном дорогая, поскольку это близко от города. Так что если захотите его продать, а я не сомневаюсь, что так оно и будет, у меня есть покупатель, который платит неплохие деньги, причем без проволочек. Вы сможете договориться насчет задатка.

– Но я… – Алена растерялась, но тут же взяла себя в руки. – Возможно, я и решу продавать дом, но сначала я должна на него посмотреть. И проконсультироваться кое с кем, – добавила она, твердо поглядев в бегающие глазки нотариуса.

Он ей не нравился. Это бы еще ладно, в страховой компании приходилось общаться с разными людьми, и далеко не все ей нравились. Но вот откуда он узнал, что ей срочно нужны деньги? А ведь он намекал именно на это. Хочет просто нагреть руки на продаже дома или здесь что-то другое?

После такого ответа нотариус поскучнел, надел очки и простился с ней холодно.

Алена мысленно пожала плечами и вышла в приемную. Там Аля пила чай с той самой заплаканной особой в черном костюме, который, надо сказать, совершенно ей не шел.

В этом как раз ничего странного нет: женщина в трауре, видно, что и правда была привязана к прежнему нотариусу. Этот-то, Селиверстов, никаких человеческих эмоций не вызывает, противный мужик, что и говорить. Не доверяет ему Алена.

Помощница нотариуса простилась с Аленой вежливо, а с Алей едва не расцеловалась.

– Спасибо вам, – сказала она на прощание, – вы мне так помогли!

Вид у нее действительно стал получше, глаза не такие красные, и нос не провисал уныло. А когда она улыбнулась, то и вовсе стала похожа на человека.

– Здорова ты чай пить, – не удержалась Алена от шпильки, – куда в тебя столько лезет? В кафе пили-ели, еще здесь… Это вообще не вредно?

– А ты не смейся, – мирно ответила Аля, – я зато столько интересного узнала от этой Ларисы, что роман можно писать. Знаешь, она много лет проработала с прежним нотариусом, с Ростоцким. И с этим твоим родственником Бодуэном. Он с ним много лет общался, даже дружил. В шахматы они играли и о жизни беседовали, вот. Ростоцкий был помоложе твоего родственника, но ненамного, хотя на здоровье никогда не жаловался. Она, Лариса, думала, что еще долго с ним будет работать.

– Влюблена, что ли, в него была?

– Платонически, – отмахнулась Аля, – ты не перебивай. Вдруг этот Ростоцкий скоропостижно умирает – ее как обухом по голове.

– А что случилось?

– Не повезло. У них возле дома канаву рыли, через нее временный мостик был. Дожди пошли, канаву размыло совсем, а Ростоцкий в темноте поскользнулся и упал в канаву. А там на дне, представляешь, рабочие арматуру забыли. Проткнуло его насмерть.

– Ужас какой! – Алена поежилась. – А с чего это он упал, не пьяный ведь?..

– Решили, что пожилой человек, не удержался, голова закружилась…

– Странно все это.

– Ага, Лариса тоже так говорит. Все дела сразу передали этому Селиверстову. А о нем слухи разные ходят, – Аля понизила голос, – насчет морального облика. Может, конечно, и сплетничают, но что жулик он – это точно.

– Что жулик – это сразу видно, – поддакнула Алена.

– Ага, и вообще репутация у него в профессиональных кругах не очень. А у Ростоцкого все клиенты немолодые, серьезные, основательные, он сам человек приличный был, много лет на этом месте. Так что Лариса говорит, этот Селиверстов рано или поздно все испортит, уйдут клиенты. И ее он держит только потому, что она с делами может разобраться, а потом ее выгонят. Да она и сама, наверное, уйдет, не хочет у Селиверстова работать.

– Надо же, как она тебе, можно сказать, первой встречной, всю кухню выболтала.

– А у меня вид такой. Никто меня не опасается. – Аля улыбнулась безмятежно. – Люди думают, что с такой, как я, взять? Кукла, она и есть кукла.

– Тебя где высадить? – Алена наклонила голову, чтобы Аля не увидела, как стыд заливает ее щеки.

Надо же, оказывается, эта куколка что-то соображает. И многое замечает. А она, Алена, так о ней пренебрежительно думала. Ох, никогда не надо людей недооценивать.

– Ладно, – улыбнулась она, – подброшу уж тебя до дома.

– Спасибо, а то день сегодня такой жуткий, ноги уже не идут.

– А у меня-то, – вздохнула Алена.

Вечером Алена позвонила маме.

– Мам, привет! – Денежной темы она решила не касаться, чтобы не разругаться в первую минуту. – Как дела?