Четвёртый - Сергей Калашников

Потом, когда уже до вас добрался и заправился - на душе полегчало, решил повторить. Но тут уж зенитки не дремали - так плотно принялись стрелять, что пришлось отворачивать. И вдруг вижу, с недавно пристроенного ответвления на магистраль выволакивают железнодорожный кран. Вот его я и..., - посмотрев на Ольгу, рассказчик чуть "придержал вороных", - приложил со всего моего уважения. Не, ну у вас что, ни одной бомбы больше не припасено? Я тут чувствую себя, как охотник в зоопарке, а вы словно мешком ударенные.

- Потеряна база, аэродром, связь со своими и канал снабжения, - вздохнул я. - И всё - в одно действие.

- Мы живы и вооружены, - продолжил Миша.

- Вечером товарищ капитан улетит и весточку увезёт, - улыбнулась Ольга.

- А ещё в этой будке на колёсах имеется чертовски мощная рация, - добил Фимка.

- В то время, когда ни один из нас не знаком с азбукой Морзе и шифровальным делом, - развил тему я. - Ни волна, ни порядок связи с нашими не оговорены, а сама аппаратура ни разу не включалась. И антенны на крыше мы давно и успешно обломали о ветки - еще, когда первый раз смывались после разгрома пункта связи.

Капитан задумчиво взвесил на руке бутылку:

- А ничего будет, если я её увезу с собой? - спросил он неуверенно. - С вами, пионерами, пить было бы непедагогично, а в одиночку не хочется. Да и есть поверье, что сто граммов перед ночным полётом - не к добру.

Фимка махнул на него рукой, и все мы занялись только что намеченными делами. Если кто-то не понял, нужно было подготовить к работе радиоаппаратуру и придумать вариант шифрованной связи без использования азбуки Морзе. Ольге досталось чтение инструкций, что присутствовали в выдвижных ящиках, Миша полез на крышу оценивать вред, нанесённый антеннам, а я стал вспоминать про разные способы шифрования обычных текстовых сообщений - встречалось в фильмах много разного вроде "Юстас Алексу". Фимка? Да про него и говорить нечего - продолжил стряпать. А Лючикин занялся осмотром окрестностей, совмещая прогулку с охраной нашего временного расположения.

Проще всего было с антенной - она оказалась складной и получила повреждения именно в месте, препятствующем падению. Своего рода предохранитель от случайного повреждения при ударе спереди, сработавший почти штатно. Подпёрли палочкой, подтянули верёвочкой, разогнули пару трубок, и вся канитель.

С выключателями тоже разобрались - основная масса манипуляций ими была связана с питанием радиостанции от напряжения автомобильного аккумулятора, в то время, как требовались повышенное анодное и пониженное накальное - всё ведь сделано на лампах. Старый добрый умформер, то есть электромотор, который крутит вал генератора. Собственно, он и занимал значительную часть пространства под столиком, на котором смонтирована приемо-передающая радиостанция - назвать это довольно крупное сооружение рацией у меня язык не повернулся.

Выходить в эфир мы не стали, а вот послушать, что говорят другие, не поленились. Тут тебе и вещательные станции, и писк морзянки, и обмен на немецком. Нашли волну, где женский голос по-русски зачитывал цифры - не иначе какое-то оповещение для тех, кто знает шифр. Да, нам досталась станция, которую в моё время назвали бы или широкодиапазонной, или всеволновой. Слышали мы и Москву - я нарочно поскорее перестроился, потому что хороших новостей с фронтов ждать не приходилось, а унывать ребятам не надо. Хватит нам на всех и одной моей хандры.

Тем более, что в отношении предлагаемого порядка связи у меня получалась откровенная дичь. А тут ещё капитан со "свежей" идеей.

- Слушай, - говорит, - Ваня! А что, если я вместе с самолётом у тебя в группе останусь? Ты с ребятами мне цели будешь указывать, а я по ночам стану их бомбить?

Мысль, конечно, правильная, но бомб и горючего я где на него напасусь? Ведь именно по причине, что ради нескольких вылетов маленькой этажерки нужно посылать в такую даль серьёзный и очень ценный самолёт, руководство и не смогло воспользоваться этой идеей в должном масштабе - только ради моста расстарались. К тому же риск подобных полётов на оккупированную территорию тоже со счетов сбрасывать не следует.

Хотя, с целями никакой проблемы нет - немного терпения в точке, откуда виден хотя бы кусочек железной дороги, и вот тебе поезд - они как-то именно по этим самым железным дорогам и любят ездить. Причём, регулярно. Да и без наведения можно пролететь вдоль путей пару-тройку десятков километров - шанс встретить достойную бомбы цель очень хорошие.

Вот и получилось у меня одно расстройство, потому что человек абсолютно прав по-существу, но обеспечить ему снабжение даже самым необходимым минимумом я категорически не способен.

День прошёл вяло. Нас, не то, чтобы колотило, но некоторый отходняк испытывали все. К тому же потеря цели - это тоже серьёзное испытание. В общем, признаки внутренних терзаний на лицах моих товарищей присутствовали в разной степени и в разные моменты. Только капитан вёл себя исключительно достойно - спал с двумя перерывами на приём пищи.

Он и подвёл итог, сообщив перед отправлением, что на эту площадку ночью сесть способен только парашютист, а он не самоубийца и больше сюда не прилетит.

- Так, а вы, почему её выбрали? - недоумённо вскинула свои красивые брови Ольга.

- Не выбирал я ничего, - пряча в планшет полученные от нас бумаги, ответил лётчик. - С трудом нашёл, потому что вокруг одни дремучие заросли.

Улетел он не в темноте, а в сумерках, потому что площадка эта не располагает к пилотированию вслепую. И ещё ушёл Лючикин. Сказал, что возвращается к старым местам базирования и рассчитывает, что мы дождемся его тут.

Тоска. До железки отсюда километров шестьдесят - то есть, понятно, что только на переход уйдёт дня два-три. Мы ведь не по дорогам шагаем, а крадёмся окольными путями. Слишком далеко от "рабочего" места удрали. Развеивать скуку принялась Ольга - нагрузила нас гимнастикой. Да так, что мы взмолились - все эти верчения попой и выгибания на мостик как-то чересчур для конкретных пацанов. Хотя тела - своё и других членов нашей группы, оценил высоко - спортивных ребят отобрали в диверсанты.

Но дело мы себе нашли - стали строить землянку. Не крошечную, каких уже наспех соорудили две штуки неподалеку от оставленного аэродрома, а добротную и не тесную. Наступивший сентябрь ещё не начал "радовать" нас дождями - было по-летнему тепло, потому мы и посбрасывали с себя лишнюю одежду. Ольга в майке выглядела - глаз не отвести. В том смысле, что мой взор постоянно на неё совершенно случайно наводился. Точнее, на выпуклости спереди - не велики и не малы, а как раз то, что надо. Она, конечно, надела бюстгальтер, о наличии которого можно было догадаться только по тому, что соски не проявились через тонкую трикотажную ткань.

Оставаться в дозоре, куда мы с парнями хотели её... ну... чтобы не мешалась, она отказалась наотрез, довольно ловко управляясь с таким классически мужским инструментом, как топор. Её глаза при этом не были заняты созерцанием разных там всяких привлекательностей, поэтому чужаков она обнаружила первой. Несколько мужчин в чёрном и один в сером явно направлялись к нам цепью, отчего мы мгновенно залегли и привели оружие в готовность - убегать, бросив такую драгоценность, как взрывчатка, никто даже не подумал.