Пражский синдром - Татьяна Рябинина

12

Двадцать третьего моя группа сдала экзамен, получила красивые сертификаты о знании чештины на уровне А1 (минимально возможном) и обдарила меня всякими приятными мелочами. С делами на этом было покончено. Вечером собранный чемодан стоял в прихожей, а я устроилась перед компьютером, взвинченная до предела.

- Волнуешься? – спросил Алеш.

- А ты нет? – я увильнула от ответа.

- Еще бы.

- По тебе не скажешь. Спокоен, как удав.

- Почему удав? – удивился он.

Иногда я на автомате переводила буквально русские идиомы или сленг, которые на чешском не имели никакого смысла. Приходилось объяснять, но это было все равно что пытаться растолковать смысл непонятого анекдота.

- Все будет хорошо, - пообещал Алеш. – Вот увидишь.

- А если нет?

- Тогда мы закроем эту тему и не перестанем думать о том, что упустили свой шанс.

- Ты как моя мама, - рассмеялась я. – Во всем надо искать свои плюсы.

- Пани Алла – мудрая женщина. Она мне уже нравится. Ты похожа на нее?

- Внешне не очень. А так да. И у нас общая мания.

- Чехия, - кивнул Алеш. – У вас даже имена почти одинаковые.

- А еще ей в школе нравился парень, похожий на тебя, - я сдала маму с потрохами без зазрения совести. – Поэтому ты ей тоже нравишься. Хотя особо не обольщайся. Ее по факту устраивает любой, кто нравится мне. Если, конечно, это не какой-то адский подонок. Но такие мне пока, к счастью, не попадались.

- Все когда-то бывает впервые.

- Не дай бог! Извини, пойду я лучше спать. А то просплю завтра.

- У тебя самолет в половине четвертого. Не опоздаешь. Но все равно надо выспаться как следует.

У Скайпа с компьютера – в отличие от телефона - есть существенный недостаток. Чтобы собеседнику казалось, что ты смотришь ему в глаза, надо смотреть не на экран, а в камеру, которая обычно находится над монитором. В результате по-настоящему встретиться взглядом невозможно. Но сейчас и так было понятно, о чем речь.

«Анна, тебе надо выспаться как следует, потому что черт знает когда это удастся в следующий раз».

«Надеюсь, что так и будет».

В результате все равно пришлось пить снотворное. Зато выспалась я действительно с запасом. Да так, что времени осталось только позавтракать и максимально привести себя в порядок.

Сначала я думала ехать на своей машине, но побоялась. Несмотря на восемь лет стажа, я все равно осталась чайником, который от испуга запросто может спутать газ с тормозом. Да и ездила не так уж часто, все больше знакомыми маршрутами. Еще не хватало только по пути в аэропорт в аварию попасть. Поэтому моя Корса осталась скучать на стоянке. Метро и автобус – быстрее, чем на такси.

Мама позвонила, когда я уже прошла досмотр и паспортный контроль и уныло разгуливала по «Дьюти фри», размышляя, не дополнить ли чем-нибудь свой рождественский подарок Алешу.

Это на самом деле была проблема – что подарить мужчине, вкусы которого еще толком не знаешь, а уровень его доходов превышает твой неизвестно во сколько раз, возможно, даже не на порядок. Перебрав миллион вариантов, я остановилась в итоге на какой-то супер-пупер перьевой ручке, поскольку Алеш говори, что эскизы свои рисует на бумаге именно тонким пером. Но сейчас это показалось каким-то убогим. Впрочем, «дьютик» идей не добавил. Не водку же «Русский стандарт», учитывая его проблемы с алкоголем в прошлом. Да и поздно уже было трепыхаться.

- Держись, Анька, - сказала мама. – Давай, счастливо тебе добраться. И чтобы все сложилось тоже счастливо. Завидую самой разноцветной завистью. Столько эмоций! Праге привет передавай.

- Обязательно…

Так хотелось сказать, насколько для меня важна ее поддержка и как я ей за нее благодарна, но постеснялась. Или побоялась, что расплачусь и размажу макияж.

Время тянулось томительно медленно, и казалось, что каждая следующая минута дольше предыдущей. Наконец объявили посадку. Соседом моим в самолете оказался пожилой немец, который начал тихо похрапывать сразу же после взлета. Надежды скрасить два с половиной часа пути легкой болтовней не оправдались.

Я пыталась читать, но слова никак не складывались в строчки, смысл ускользал. Включила в телефоне фильм – с тем же успехом. Зимнее пражское время отличалось от московского на два часа в минус. Я вылетела из Питера в половине четвертого, а прилетела в Прагу в четыре. Два лишних часа в сутках в подарок.

Внизу показались окраины Праги, и у меня привычно перехватило дыхание. Так бывало каждый раз, когда я возвращалась – неважно как, самолетом, поездом, автобусом. Как будто перед свиданием со старой любовью. Но сейчас… Старая любовь – и новая? Сложится ли?

Длинная очередь на паспортном контроле. Багаж. Я едва не скулила от нетерпения, как щенок. И вместе с тем мне было страшно. Холодок внутри – как перед экзаменом. И вот наконец…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Алеш обнял меня, поцеловал – едва коснулся губ, но меня бросило в жар.

- Анно… - прошептал на ухо, как пароль для встречи. – Домини…

Букет хризантем – огромных, сине-лиловых, я таких никогда не видела.

- Откуда ты узнал? – застонала я, уткнувшись в них носом, вдыхая волшебный горький запах. – Я ведь тебе не говорила, что это мои любимые.

- Угадал? - довольно улыбнулся он. – Летом у тебя были горькие духи, и я подумал, что тебе должны нравиться цветы с таким запахом.

Это было невероятно. Так вообще не могло быть! Так не бывает!

Он взял мой чемодан, и мы пошли к выходу, поглядывая друг на друга. Немного смущенно, немного напряженно. Выглядел он, как картинка из глянцевого журнала: идеальная стрижка, расстегнутое черное пальто, под ним белый ирландский свитер, белый шарф. А когда мы подошли к сверкающей темно-синей Инфинити, я снова почувствовала себя унылой Золушкой.

С Димкой мы жили довольно скромно. Когда у меня была работа с очень хорошей зарплатой, он учился в аспирантуре. А когда стал более-менее неплохо зарабатывать, тогда уже я сидела со своими копеечными переводами. Ну а сейчас у меня и вовсе все было кисло. Хотя… если я могла содержать себя, квартиру и пусть маленькую, но машину, наверно, грех было жаловаться.