Училка и мажор - Маша Малиновская

Но скорая никак не едет. А Карине, кажется, плохо! Больно. Я помогаю собрать ей сумку и снова звоню в скорую, пытаясь возмутиться, но диспетчер мне сообщает, что машина скорой попала в пробку из-за аварии и доедет в лучшем случае через час.

— Ждите.

— Что значит ждите? — возмущаюсь я. — Она рожает, ей больно и вооб…

Но мои гневные тирады никого не интересуют, и диспетчер отключается.

Ой, мамочки, и что же теперь делать? А если Карина час не выдержит? Она уже вся зелёная. Я точно-точно не смогу принять роды! Двойню! Недоношенную, к тому же.

И Богдан её почему-то не отвечает…

— Так! — смотрю на подругу, которую снова сворачивает приступом боли. — Сейчас.

Я, конечно же, очень-очень пожалею о том, что сейчас сделаю. Я это прекрасно осознаю. Но на кону слишком важное. Дети, вообще-то! И моя подруга.

Беру телефон и быстро набираю, пока не передумала.

— Здравствуй, Семён, это…

— Адамовна! — раздаётся насмешливый голос. — Небо на землю упало, что ты мне позвонила?

Гад. Измывается. Ну конечно, он не применёт воспользоваться любым случаем.

Я сжимаю зубы, выравниваю дыхание и произношу на выдохе.

— Мне нужна твоя помощь. Это важно.

— Ого! Ты хоть представляешь, сколько тебе это будет стоить?

В некотором роде. И прекрасно понимаю, что речь идёт не о деньгах. Я сама вручаю засранцу все карты в руки.

Карина пытается сказать мне, что я не должна ничем жертвовать ради неё, но её снова прихватывает болью.

— Семён, пожалуйста. Моя близкая подруга рожает, а скорую ждать ещё час. Ты вроде бы живёшь недалеко.

Я в документах видела, ничего личного.

— Называй адрес, Адамовна.

Я диктую адрес Карины, а ощущение, будто расписываюсь кровью на горящем контракте.

— Вась… — Карина смотрит с благодарностью. — Спасибо…

У меня слишком мало дорогих сердцу людей, чтобы не быть готовой рискнуть чем-то ради них.

И да, обратиться за помощью к Радичу — это конкретный риск.

____________

*Речь идёт о героях романа “Училка и миллионер”

**Карина и её рыжий здоровяк ждут вас со своей историей в книге “Училка и медведь”

— Осторожно, — держу Карину под локоть. — Нормально?

— Нормально, — улыбается она, а потом по её лицу бежит тень. — Только вот Богдан так и не ответил. Наверное, в тире. Или на стрельбах в парнями.

Мы выходим на улицу, и прямо у подъезда стоит длинноносый спортивный автомобиль. А рядом, упёршись бёдрами в крыло у капота и листая что-то в смартфоне, стоит Семён.

А где же его полосатый бамблби?

— Спасибо, что приехал, — говорю максимально ровно и сдержано.

А внутри вся напрягаюсь в ожидании какого-нибудь саркастично-пошлого приветствия, но Радич меня удивляет. Он кивает, представляется Карине и забирает из моих рук сумку. Открывает заднюю дверь, а пока Карина загружается в салон, сам забрасывает сумку с другой стороны. А мне кивает на переднюю пассажирскую. Я решаю не спорить с ним, как раз оставлю Карине побольше места сзади для удобства.

Сажусь рядом с ним, пристёгиваюсь. Стараюсь быть спокойной, но внутри всё клокочет. Переживаю за Карину. И… и не только, конечно же. Глупо было бы отрицать, что мне волнительно сидеть рядом с Семёном. Это так. И никуда от этой правды не деться.

Он заводит мотор, машина откликается низким рокотом, а потом мягко стартует. Выезжает из дворов и разгоняется на трассе.

Я слышу, как сзади задушено выдыхает Карина. Наверное, опять приступ боли. Понимаю, что она рожает, и это, вроде бы, нормально, но у меня всё равно в груди горячей волной каждый раз обдаёт. Ещё и Радич гонит, петляя между машинами. У него это получается очень здорово, наверное, даже красиво. Если наблюдать со стороны. А когда рядом сидишь, то хочется в кресло вцепиться ногтями. Что я, похоже, неосознанно и делаю.

— Эй, парень, — подаёт севший голос с заднего сиденья Карина, — ты очень крутой, я вижу, но давай чуть плавнее, пожалуйста. Ты меня так раньше времени раструсишь, а у меня тут двойня. Не довезёшь — и всё: Василина в обморок грохнется, а тебе тачку отмывать. Уф…

Карина опять тихонько стонет, а Семён сбавляет скорость. Надо же. Проняло его или испугался, что тачку отмывать придётся?

Через десять минут порше останавливается как вкопанный у шлагбаума на пропускнике в роддом за какой-то скорой. Мы проезжаем, упав ей на хвост и притормаживаем у одного из подъездов-пропускников.

Я помогаю Карине выйти, принимаю из рук Семёна сумку.

— Спасибо, шумахер, — машет ему Карина, когда мы медленно идём к ступеням. — После такой поездки мне и рожать не страшно.

— Пожалуйста, — скалится Радич. — Смотри не лопни по пути к ступеням.

— Боже… — шепчу поражённо, испытывая за него стыд перед Кариной.

— Да нормально всё, Вась, — тихо смеётся она. Моя Каринка. Даже в такой ситуации на позитиве. — И мажорчик этот твой нормальный.

— Это ты за полчаса определила? — улыбаюсь, помогая ей снять ботинки на санпропускнике и засовываю их в пакет.

— Да оно сразу видно. С понтами, конечно, но не без внутреннего стержня.

— Девушка, скорее, — подхожу к стойке, за которой сидит медсестра. — Моя подруга рожает! Нужно каталку или что там у вас принято, и врача. Срочно!

У меня складывается впечатление, будто девушка услышала мою тираду с опозданием. Она дописывает что-то в журнале до точки, закрывает его, убирает в пластиковую стойку и только потом, подтянув маску чуть выше на нос, поднимает на меня глаза.

— Давайте документы.

— А можно документы потом? — начинаю злиться. — Нам срочно! Она рожает!

— Тут все рожают, девушка. Спокойно. Сначала документы. А потом разберёмся, рожает или нет. Ещё не факт, как говорится. Пока пусть снимает верхнюю одежду и складывает в пакет.

После суеты у Карины дома и на дороге, спокойствие и безмятежность этого места действуют на нервы сильнее, чем если бы сейчас все подскочили и начали вокруг бегать, кричать и что-то делать, как в медицинских сериалах. Но тут никто не торопится, похоже.

Пока Карина корчится в очередной раз, я откапываю в её сумке папку с документами и отдаю медсестре. Та медленно и размеренно всё изучает, потом предлагает Карине присесть за стол рядом и заполнить какие-то формы.

— Поступившая, — сообщает по внутренней связи медсестра, и дальше принимается за документы, вписывая данные Карины то в один журнал, то в другой.

А я теряюсь, не понимая, что дальше должна делать.