Пальмы, солнце, алый снег - Анна и Сергей Литвиновы

Александра вспыхнула, закусила губу… впрочем, быстро нашлась:

– Ну, в плане трупов… Антон ведь, кажется, в твоей ванной комнате себе вены перерезал?..

– Брэйк, девочки, брэйк, – вмешался психолог. – Я понимаю, нам всем тяжело, но все-таки давайте держать себя в руках.

– Мне – не тяжело. Мне, наоборот, очень прекрасно, – упрямо повторила Саша.

– Во как… – буркнула Тося.

Она, под руку с Андреем Степановичем, как раз появилась на пороге.

– Да. Мне хорошо, и я этого не скрываю. – Александра с вызовом взглянула на пришедших.

– Ну, и ради бога, – равнодушно отвернулась от нее Тося.

Саша явно расстроилась, что ссоры не получается.

«А эта крошечная Тося – крепкий орешек, – мелькнуло у психолога. – Совсем не похожа на бывшую официантку. И Ярослава, которая обычно как на ладони, сегодня явно что-то скрывает…»

Но разбираться сейчас не время.

– Ну, вот и чудненько. Все в сборе, – заторопился психолог. – Давайте наконец начинать.

– Давайте, – буркнула Ярослава. – Только сразу предупреждаю: я сегодня ничего рассказывать не буду.

– А как же пограничная ситуация? Полное очищение? Катарсис? – ехидно обратилась к ней Александра. – Ты ведь ночью такое пережила… Мертвое тело в ванной, у меня бы от ужаса точно инфаркт случился! Неужели не хочешь об этом поговорить?..

– Слушай, заткнись, а? – ледяным тоном попросила Ярослава.

– Нет, – вновь вмешался Яков Анатольевич. – Затыкаться Александре совсем не надо. Мне кажется, – он внимательно взглянул на девушку, – сегодня как раз ее день. Поговоришь с нами, Сашенька?.. Расскажешь нам все?

– Расскажу, – охотно кивнула та.

Жестко улыбнулась. Обвела взглядом аудиторию. На Тосю с Ярославой посмотрела презрительно. На мужчин – скорее даже с ненавистью. И с вызовом.

Вышла в центр комнаты. Села в кресло. Откинула со лба прядь взмокших волос (хотя в аудитории совсем и не было жарко). Произнесла:

– Врать не буду: я боялась рассказывать о себе. И когда сюда ехала, думала над купюрами . Как рассказать – да не все. Чтоб, не дай бог, вы меня в обидчицы-гадины не записали… А сейчас решила: слушайте все. Все, как есть. Потому что с вами, так сказать, с сильным полом, – снова гневный взгляд в сторону мужчин, – по-хорошему просто нельзя.

Александра, кандидат наук и лауреат многочисленных конкурсов

Она очень старалась учиться, но все равно институт запомнился вечным кошмаром.

Александра всегда, даже после ночных посиделок с однокурсниками, спешила к первой паре. Занимала самое удобное, ближе к кафедре место. Добросовестно записывала за лектором и даже кивала, когда взгляд преподавателя останавливался на ней. Казалось бы, примерной студентке и карты в руки. Ан нет.

После занятий, еще в метро, по дороге домой, она открывала свежезаписанные лекции и в ужасе осознавала, что ничего, почти ничего в них не понимает! Точнее, так: вот эта формула ясна и вот эта – понятна, но к чему они здесь? Зачем? И что доказывают?!

Папа, правда, утешал: «Я в институте тоже лекции чисто механически записывал. Не вникая. А потом уже разбирался». Но беда-то в том, что у нее и после лекций, в спокойной, домашней обстановке – и то разобраться не получалось. Приходилось сверяться с учебниками, заткнув гордость в карман, звонить однокурсницам или просить, чтоб помог, брата Артема.

Он, в отличие от легкомысленных однокурсниц, помогал ей всегда. И объяснял, не чета многим институтским преподам, легко и толково. Какое-то заветное слово, что ли, знал – только что была тетрадка с непонятными иероглифами, и вдруг, будто волшебной палочкой взмахнули, ряды бессмысленных формул обратились в стройную и логичную картину… «Почему так? – гадала Саша. – Преподов – не понимаю, зато брата – всегда. Учил бы меня только он…»

Но учить ее на постоянной основе Артему, конечно же, было не с руки – собственных дел хватало. Да и человеком он был дрянным, хоть и преподаватель от бога. Просто объяснить, а потом выслушать горячую благодарность сестры не умел. Обязательно нужно было оттянуться на ней во всю мощь отвратительного характера:

– Послушай, амеба, ты что – совсем тупая? Это ведь настолько элементарно! Даже высшей математикой не назовешь, так, школьная алгебра!..

– Тебе, может, и алгебра, а я никак понять не могу… – всхлипывала сестра.

– Так ты тогда лучше в текстильное ПТУ переводись! На швею – вот он, твой максимум. Ну а я, так и быть, швейную мастерскую тебе куплю. Будешь как Вера Павловна из «Что делать?».

Самое интересное, что ни мама с папой, ни сама Саша даже не сомневались: Артем действительно, если захочет, купит. Хоть мастерскую, хоть даже фабрику. Потому что он уже курса с третьего научился зарабатывать совершенно несусветные по меркам их скромной семьи деньги.

Свою нишу Артем нашел легко.

Однажды однокурсник предложил ему:

– Хочешь подработать?

– А что надо? – скривился Артем.

К деньгам он, не чета другим студиозусам, был всегда равнодушен.

– Компьютерную программу написать. Для одной торговой компании.

Такая задачка Артему показалась интересной, и за работу он взялся. Интересно стало – получится или нет? Одно дело – поражать нестандартным мышлением институтских преподавателей, и совсем другое – угодить придирчивым бизнесменам. (Ну а для бизнесменов, особливо из небогатых фирмочек, нанимать бедных студентов обычное дело. На настоящих-то, дипломированных программистов денег не у всякой фирмы хватит.)

Артем программу написал и привел заказчика в неподдельный восторг. Ему полной горстью отсыпали денег – обычно-то, жаловались однокурсники, приходилось за жлобами-бизнюками чуть не неделями ходить – и пообещали: отныне он без работы не останется.

И не наврали: заказы посыпались один за другим. Потому как писал Артем свои программы с такой легкостью, вкладывал в работу столько таланта, что заказчики передавали его из рук в руки, словно драгоценную, тонкого фарфора вазу. Опять же, и для учебы польза – не надо специально с курсовиками париться. Описал в нем уже созданную и проданную программу – и готово дело. И денег в кармане шуршит немало, и преподы с обожанием смотрят. К тому же на полном серьезе именуют его «надеждой российского программирования».

Надеждам и жить куда проще, чем обычным студентам. По крайней мере, преподаватели (эти строгие, всегда всем недовольные монстры!) терпеливо сносили все выходки талантливого юноши. Сестру, устрой она на крыше общаги безобразную пьянку со швырянием пустых бутылок на головы прохожим, мигом бы из alma mater выперли. А Артему хоть бы хны, даже выговора не влепили. Только слово взяли, что он в качестве компенсации за безобразное поведение поедет от института на городскую олимпиаду. Он и поехал и вернулся, как обычно, с Гран-при, а потом своими руками пририсовал к своей же фотографии на Доске почета шутовские усы и бороду…