Обаятельный деспот - Виктория Шарп

– Вы несправедливы к себе, дорогая, – мягко произнес Эдвард. – Поверьте, от вас не так уж много неприятностей…

Клер метнула на него сердитый взгляд.

– Вы снова надо мной смеетесь! А может, вам действительно жалко меня: ведь я такая глупая, такая неловкая, я ни на что не гожусь!

– Неправда! – горячо возразил Эдвард. – Вы на многое годитесь, хотя бы потому, что рядом с вами… безумно хорошо.

Прежде чем Клер успела осмыслить странное заявление Эдварда, он притянул ее к себе, и его губы пылко приникли к ее губам. Клер машинально попыталась вырваться, но мужские объятия оказались слишком крепкими. А мгновение спустя Клер расхотелось вырываться. Поцелуй Эдварда оказался настолько приятным и захватывающим, что от нахлынувших эмоций у Клер закружилась голова. Стремясь удержать волшебное, неуловимо прекрасное ощущение, Клер обняла Эдварда за плечи и, закрыв глаза, полностью отдалась во власть его нежных, опьяняющих губ. Она не могла, не желала ни о чем думать, ей только хотелось, чтобы эти чудесные мгновения длились как можно дольше…

Когда Клер немного опомнилась, в ее голове зазвучал сигнал тревоги. О боже, что с ней происходит, как она может позволять Эдварду делать с ней такое? Призвав на помощь все свое самообладание, Клер предприняла вторую попытку разомкнуть объятия кузена, но он снова не позволил ей вырваться.

– Нет-нет, дорогая моя, – пробормотал он с нежной мольбой, судорожно прижимая к себе ее хрупкое, дрожащее от волнения тело, – пожалуйста, не убегай от меня! Быть твоим другом так приятно и радостно, не лишай меня этого блаженства!

Его слова, а особенно интонации, так изумили Клер, что она осталась неподвижно сидеть на месте. Когда же их губы снова встретились, по всему телу Клер пробежала сладкая дрожь. Почувствовав ее отклик, Эдвард притянул ее ближе, подхватив ладонью ее голову и проникая языком глубоко в рот. И Клер неожиданно для себя пылко ответила на этот интимный поцелуй, после чего началось какое-то безумство. Они уже не просто целовались, а страстно ласкали друг друга, разрывая неподвижную лесную тишину томными, сладострастными стонами. Клер казалось, что время остановилось. Она чувствовала себя настолько опьяненной ласками Эдварда, что не могла найти в себе сил оторваться от него. Никогда Клер не приходилось испытывать такого странного, необычного состояния: смеси радостного, умиротворенного покоя и неистового волнения, от которого ее сердце то замирало, то словно пускалось вскачь.

Эдвард опомнился первым. Мягко отстранившись от Клер, он осыпал ее лицо жаркими, благодарными поцелуями, тяжко вздохнул и сказал:

– Прости, малышка, но нам пора домой. Твоя прогулка слишком затянулась, мама, наверное, уже сходит с ума от беспокойства.

Клер ощутила, как ее лицо заливает краска стыда. Она чувствовала себя настолько ужасно, что не осмеливалась поднять голову. Как мы с Эдвардом теперь будем общаться, ведь у нас впереди столько совместных дел? – с нарастающим отчаянием подумала она. Внезапно Клер страшно разозлилась на Эдварда. Зачем он начал целовать и обнимать ее, что на него нашло? Ее кузен – взрослый, состоявшийся мужчина, он обязан контролировать свои эмоции. Или он просто не счел нужным держать их в узде?

– Что случилось, дорогая Клер? – с беспокойством спросил Эдвард, беря ее за руку. – Почему у тебя такой хмурый вид?

– А по-твоему, я должна светиться от счастья? – съязвила она.

– Почему бы и нет? – Сапфировые глаза Эдварда предостерегающе сверкнули. – Ты же светилась от счастья пару минут назад, так что изменилось теперь?

– Ты не должен был…

– О, ради всего святого! – раздраженно воскликнул Эдвард. – Заклинаю тебя, Клер, не надо все опошлять! Терпеть не могу запоздалых раскаяний и ханжеских сожалений. Нам обоим было очень хорошо сейчас. Так давай же будем благодарны друг другу за доставленные радостные мгновения!

Клер окинула его сердитым взглядом.

– Несколько радостных мгновений – это конечно же замечательно. Но что дальше, любезный кузен?

– Ты хочешь узнать, каковы мои намерения в отношении тебя? – Он усмехнулся. – Отвечу. Жениться я пока не готов: для этого я еще слишком мало тебя знаю, а вот стать твоим официальным бойфрендом буду необычайно рад.

– Скажите на милость! – Клер негодующе передернула плечами. – Он, видите ли, будет рад! А ты не находишь, милый Эдвард, что прежде надо спросить, хочу ли я с тобой встречаться?

– И что же? – с легким вызовом поинтересовался он.

– Разумеется, нет!

Эдвард рассмеялся.

– Черт подери! Я, кажется, снова допустил бестактность. В таком случае, прошу у тебя прощения, дорогая Клер. – Он ласково погладил ее по плечу, с виноватой улыбкой заглянул в глаза. – Ну пожалуйста, малышка, не надо злиться! Уверяю тебя, у меня самые добрые и честные намерения.

– Сказал волк ягненку, – иронично поддела его Клер.

Глаза Эдварда раздраженно блеснули.

– Слушай, только не надо становиться в позу оскорбленной невинности, – с досадой проговорил он. – Мне как-то не верится, что твой сексуальный опыт ограничивается лишь целомудренными поцелуями. Судя по тому, как ты вела себя со мной несколько минут назад, ты прекрасно знаешь, как завести мужика. Так не надо же строить из себя ангелочка, которого пытаются сбить с добродетельного пути!

Клер показалось, что в лицо ей бросилась вся кровь. Не в силах совладать с собой, она замахнулась, собираясь залепить оскорбителю пощечину, но Эдвард ловко перехватил ее руку, стальной хваткой сжав хрупкое запястье.

– Нет, – сказал он, глядя на Клер потемневшими, холодно поблескивающими глазами, – я не позволю себя ударить, даже такой нежной и красивой ручке. И не советую повторять попытку: я могу не рассчитать свои силы и причинить тебе весьма нешуточную боль.

Предупреждение запоздало: Клер уже и так чувствовала боль от его крепкого захвата. Правда, Эдвард опомнился и отпустил ее руку, но Клер не сомневалась, что синяк будет приличным, наверное, теперь ей придется целую неделю носить одежду с длинными рукавами, чтобы избежать расспросов тетушки.

– Ненавижу тебя, – процедила она, с бессильной яростью глядя в невозмутимые глаза кузена. – Так ненавижу, как еще никого и никогда!

За считанные секунды в сапфировых глазах промелькнула целая гамма чувств. А затем они вдруг наполнились такой дерзкой, отчаянной решимостью, что Клер ахнула от изумления.

– Говоришь, что ты меня ненавидишь? – вызывающе улыбнулся Эдвард. – Не хочется разрушать твои иллюзии дорогая, но твоя ненависть быстро пройдет… сразу, как только ты станешь моей подружкой.

– Такого никогда не будет!

– Нет, будет, – убежденно заявил Эдвард, – и довольно скоро.

– В таком случае я немедленно покидаю твой дом, – торжественно объявила Клер. – Прямо сейчас, не откладывая ни на минуту. А с матерью можешь объясняться, как хочешь.