Босх в помощь! - Юрий Поляков

– Известно, что руководитель АФК «Система» Владимир Евтушенков в своё время не раз публично говорил о том, что лично ему «Литературная газета» не интересна, и он хотел бы её перепродать. Почему у него это не получилось, и как долго правительство Москвы продолжало числиться в акционерах «Литературной газеты»? Кстати, не могли бы Вы назвать поимённо всех нынешних акционеров газеты и их доли?

– Да, Владимир Петрович куда больше внимания уделял газете «Россiя», также принадлежавшей АФК. О его желании продать ЛГ я, право, ничего не слышал. Московское правительство перестало быть акционером ОАО «Издательский дом ЛГ», кажется, лет восемь назад. У нашей газеты сегодня акционеров нет, так как она несколько лет назад превратилась в АНО, а я из главного редактора в президента автономной некоммерческой организации, хотя такое высокопарное именование скромных должностей меня всегда забавляло. О долях прежних акционеров я понятия не имею. Главного редактора в подобные тайны не посвящали. После продажи здания небольшой пакет акций был у коллектива, но он погоды не делал.

– Что Вам удалось сделать в «ЛГ» за 16 лет?

– Полагаю, немало. Я сменил на посту главреда Льва Гущина, когда реальный, а не заявленный тираж газеты составлял значительно меньше 10 тысяч, а на первой полосе неизменно красовался злобный шарж на грязного и пьяного русского урода. Русофобия была изгнана из газеты Пушкина немедленно. Заодно я запретил использовать в ЛГ ненормативную лексику. За счет возвращения к традиционным ценностям и полифоничности нам удалось поднять тираж выше 100 тысяч и довольно долго удерживаться на этой планке. Увы, дирекция, нанятая акционерами, перевела распространение газеты на так называемый «аутсёрсинг», и обрушила тираж. Вернувшись к прежней форме распространения, мы восстановить былой уровень так и не смогли: начался кризис 2008-го и естественный упадок бумажной прессы, теснимой электронными носителями.

В 2004 году мы вернули на логотип профиль Горького, удаленный в 1990 году «прорабом перестройки» Федором Бурлацким. И вообще, возвращение советских классиков, уважительное отношение к литературе советского периода стало нашим важным направлением, как, впрочем, и у «Литературной России». Мы вернули на наши полосы авторов русского направления, изгнанных либеральными редакторами в 1990-е. Напомню с 1991-го по 2001 г. имена Распутина и Белова в газете вообще не упоминались. А имя Шолохова поминалась только в сочетании со словом «плагиат». Но ЛГ оставалась открыта и для прежних либеральных авторов. Более 15 лет газета была трибуной литераторов всех направлений. Не наша вина, что иные либералы не любят полемизировать с оппонентами, а под свободой слова подразумевают лишь свою монополию на информационное пространство. Наши публикации инициировали движение к «единому» учебнику истории и литературы, что означало выработку консолидированного взгляда на отечественную историю и культуру. После наших публикаций был изменен порядок присуждения госпремий. Нашими статьями и журналистскими расследованиями мы добились того, что государство вмешалось, наконец, и прекратило расхищение писательской собственности пресловутыми «крепкими хозяйственниками». Впрочем, всего не перечислишь…

– А чего, увы, пока не удалось, но хотелось бы сделать в «Литературной газете»?

– Не удалось добиться возвращения книжного и литературного дела из Министерства связи в Министерство культуры и убедить власть в том, что она должна быть равноудалена от всех ветвей отечественной культуры. Глупое и бессмысленное заискивание перед либеральной тусовкой – остается бедой наших госмужей. Неужели они не понимают: если обе головы двуглавого орла начнут мыслить либерально, то птица просто сдохнет! Увы, не удалось добиться оздоровления и обновления руководства Союза писателей России, двадцать лет пребывающего в состоянии комфортабельной обломовщины. Общероссийская патриотическая партия, каковой, по сути, и является СП РФ, была все эти годы парализована и находилась в бессмысленной конфронтации с государством, а меж тем огромные средства той же «Роспечатью» направлялись исключительно на поддержку либерально-экспериментальной ветви нашей словесности. Говорю об этом с горечью и негодованием. К сожалению, все случилось именно так, как я и предсказывал в интервью «Литературной России» в 1999 году.

– Вы действительно уходите из «ЛГ», или, если верить слухам, Вас уходят? Что вообще в последнее время происходит вокруг газеты?

– Когда-то в 2001 году я согласился прийти в ЛГ на пять лет. Прошло шестнадцать. Мысль облегчить ношу и сосредоточиться на литературной работе у меня появилась давно. К тому же, много сил уходило не на «контент», как теперь выражаются, а на поиск средств на поддержания жизни редакции. Некоторые высокие чиновники меня стали даже побаиваться: опять явился канючить деньги. Несколько лет назад в редакцию по моему зову пришел поэт и прозаик, сотрудник аппарата Московской городской писательской организации Максим Замшев, прошедший путь, кажется, от курьера до секретаря правления. Так бывает. Многие меня отговаривали, напоминая, что когда-то он по заданию тогдашнего председателя МГПО В. Гусева довольно жестко выступал против меня в столичной прессе. Но судьба газеты выше амбиций и недоразумений. Личные обиды я никогда не распространял на полосы ЛГ. Это подтвердят наши авторы, с которыми личные отношения у меня не сложились. Мне показалось, и я пока сохраняю эту уверенность, что Замшев сможет стать моим преемником. Сейчас Максим – шеф-редактор, и часть оперативных функций я передал ему, сам же осуществляю общее руководство.

Пошло ли это на пользу газете, судить читателям. В настоящее время наше АНО проходит плановую перерегистрацию. В новой структуре должности «президента» не будет в соответствие с новым законодательством. Я планирую остаться в газете в качестве председателя редакционного совета, что вполне совпадает с моими планами.

– Вам не простили конкретные публикации в «ЛГ», или всё дело в редакционной политике «ЛГ»? Кого конкретно не устраивает нынешняя редакционная политика «ЛГ»?

– Полтора года назад в газете был опубликован критический материал об открытии в Екатеринбурге центра Ельцина. Назывался он «Мумификация позора». Из-за него у меня были серьезные неприятности, инициированные, как говорили при советской власти, «определенными кругами» в администрации президента, впрочем, другие круги той же администрации меня поддержали. Но осадок остался. Но меня беспокоит, что после перестановок в высоких структурах, прихода в АП новой команды, наступило некое охлаждение к патриотическому направлению в нашей культурной и общественной жизни, вновь возникла иллюзия, что либералы за вознаграждение могут исполнять функции патриотов. Это охлаждение лично я ощущаю на себе. Думаю, даже если бы я решил остаться главным редактором ЛГ, то вести газету прежним курсом мне было бы не просто, ведь культурологическое издание существовать на свой кошт не способно. Удастся ли Максиму Замшеву сохранить прежний курс? Надеюсь.

– Правда ли, что недавно была остановлена в типографии печать номера ЛГ, в котором содержалась критика Германа Грефа?

– Да, такой факт имел место. В рубрике «Фото-шип» шла злая эпиграммы на главу Сбербанка, высокомерно обозвавшего сограждан «дауншифтерами» – глупыми неудачниками. Это меня возмутило, и я написал эпиграмму. Могу даже процитировать.