Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант - Василий Звягинцев

Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант - Василий Звягинцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 111
Перейти на страницу:

Слишком близко соприкасаться с такими сферами ему никогда не хотелось, не то что стремиться войти в них, как в естественную среду обитания. Не для него это. Но ведь и в прежнее состояние вернуться вряд ли позволят. Особенно обострилось это чувство после ожидания неизбежной смерти в автомобиле Шестакова, и уж тем более когда они все: Лихарев, Шестаков, его напарник и сам сыщик — оказались в громадной, роскошной квартире Валентина.

Там Буданцев окончательно понял, что жизнь его продолжается, но будет она совсем не привычной. Интуиция заслуженного «легавого» и предыдущий опыт общения с «военинженером» подсказывали, что сталинский порученец говорит чистую правду. В его силах сделать его и начальником МУРа, и всей московской милиции. Раз уж за полдня сверхдефицитную жилплощадь выбил и оформил, из тюрьмы вытащил, что вообще за гранью вероятности. Попутно и беглого наркома нашел.

Правда, внутренне усмехнулся Буданцев, найти-то нашел, но вроде того мужика, что медведя поймал. Теперь пусть и выкручивается, у нас свои заботы.

Допустим, вознесут его к вершинам власти, но во что такой служебный взлет выльется — трудно сказать. Или наоборот, не трудно, а очень даже легко. В реальном училище преподаватель Шпонька рассказывал про методику тирана Фразибула, который имел манеру сбивать тростью колосья на пшеничном поле, выраставшие выше других.

Когда утром Лихарев разрешил ему уйти со Столешникова к себе домой, но строго предупредил, что появляться на службе до особого указания не следует, ни с кем из знакомых обоего пола не связываться, да и на улицах особо не светиться, Буданцев ощутил некоторое облегчение. Похоже, в ближайшие дни его трогать не будут, и можно полноценно отдохнуть, не задумываясь о дальнейшем, которое само подскажет, как быть…

По мере того как он осваивался и обживался в новообретенной квартире, она нравилось ему все больше. Старинная, уютная, не то что нынешние новостройки. Теплая. Ребристые паровые батареи, в отличие от современных водяных, грели так, что пришлось открыть все форточки. Полутораметровой толщины стены и полукруглые окна создавали ощущение надежной защищенности от превратностей внешнего мира, словно в средневековом замке или монастыре. Окруженный высокими брандмауэрами заснеженный двор вместо кишащей людьми и машинами улицы тоже настраивал на умиротворенность.

«А вот интересно, — думал Буданцев, — если бы я тогда успел уйти со службы или не поднял бы трубку и начальник вместо меня послал бы к Шадрину того же Мальцева, как сложилось бы остальное? Квартиры у меня бы не было, точно, но я бы и не подозревал о возможности ее получения. Лихарева не встретил и Шестакова тем более. Ковырялся бы с делом актрисы, со всеми прочими делами, шерстил младших оперов, психовал, возвращаясь в свою коммуналку… Лучше бы мне было сейчас или нет?»

Такие философические темы занимали его не слишком часто. От недостатка праздного времени и в целях самосохранения. Бывало, приходило в голову — а если бы не в Советской России он остался «тогда», а, как некоторые друзья, подался к белым, на фронт, потом в эмиграцию? Бессмысленный вопрос. Просто жил бы сейчас на свете (или вообще не жил) другой человек с той же фамилией и некоторыми общими чертами ранней биографии.

«А ты, именно ты, живешь здесь и сейчас. Того Ивана Буданцева, что подшивал бумажки, давился дымом скверной папиросы и наблюдал полет ворон над садом „Эрмитаж“, нет и больше никогда не будет. Вот и живи, пока дают…»

Осматривая, по привычке старого сыщика, доставшееся ему владение, он в очередной раз подивился профессиональной беспомощности агентов ГУГБ. Взять они людей взяли и обыск какой-то произвели, изъяли интересующий их компромат. На другое, получается, глаза у них не настроены?

Здесь опять Буданцев судил по себе. Как сравнить наметанный глаз сыскаря «по особо важным» с пятнадцатилетним стажем и гэбэшного опера, три класса образования, четвертый — коридор? Ровно столько же выучки проявили те, которых голыми руками перебил нарком, те, кто его бессмысленно ловил целую неделю, поймав в итоге своего же старшего майора и привлеченного мильтона, «сбоку припека».

Вот она — квартира, маленькая, ни закоулков, ни подвалов с антресолями… На два часа спокойной работы, все осмотреть, все увидеть. Прямо перед тобой, подходи и бери — тайник под паркетом, в нише батареи. Паркетины чуть другого оттенка и лежат не в уровень с окружающими, зазоры на миллиметр, но пошире. Даже царапины просматриваются, пусть и затертые восковой мастикой, но отнюдь не тщательно. Халтурно, можно сказать.

Буданцев взял кухонный ножик с тонким лезвием, присмотрелся, поддел, где надо. Крышка, сантиметров тридцать на сорок, поднялась легко. Н-да, недурно! — он даже присвистнул от изумления и удовольствия. И не только профессионального.

Враги народа тут жили или не враги, профессиональные спекулянты и расхитители соцсобственности, просто люди «из бывших», «классово чуждые», попавшие в поле зрения органов, но обеспечили они себя «на черный день» неслабо.

Правда, как говорил предыдущий опыт, когда наступает по-настоящему «черный день», никакие накопления и заначки значения не имеют. Достаются другим, а чаще веками гниют в земле в качестве пресловутых кладов.

Он вытащил из тайника и разложил на столе то, что хранили его предшественники. Много всякого добра. Двенадцать тугих пачек серых сторублевок, пачку царских пятисотенных «петров» (жалко было выбросить или надеялись на реставрацию?), увесистый замшевый кисет, набитый золотыми десятками и даже империалами царской чеканки. Отдельно — упаковка советских червонцев, ценой, размером и весом равных дореволюционным. С некоторым трепетом откинул крышку шкатулки карельской березы, догадываясь, что там увидит. Не ошибся — доверху явно старинные и крайне дорогие ювелирные изделия: кольца, перстни, кулоны, фермуары и даже три орденских звезды, золотых и осыпанных бриллиантами.

— Ни хрена себе, — вслух сказал Буданцев, не боясь, что его кто-то услышит. — Бывший камергер тут жил, что ли? Да вряд ли, судя по нашим бумажкам, из тех же чекистов кто-то…

Узнать установочные данные на хозяев — проблемы нет. Только спешить не нужно. Успеем.

Кроме денег и драгоценностей, там же хранился и пистолет марки «веблей скотт» (1912 г., калибра 0,455) в рабочем состоянии, заряженный и смазанный.

«Ох, и лопухнулись вы, ребята, — так же вслух отозвался Буданцев о своих „коллегах“ с нескрываемым злорадством. — Небось брошюрок Троцкого нагребли мешок — и рады…»

Что ж, осталось сесть за стол и составить опись найденного, как положено. «Изделие из желтого металла, ажурной работы, с большим камнем синего цвета посередине и пятнадцатью мелкими белыми в виде осыпи по краям». Какой металл и какие камни — нам определять не положено, есть на то специальные люди. И так — сто или более пунктов (в трех экземплярах). До глубокой ночи, до рези в глазах и боли в пальцах. После чего расписаться, сложить изъятое в пакет, прошнуровать, скрепить сургучной печатью. И отнести в приемную ГУГБ? Ту самую, где его на днях принимали, тоже по описи. Вежливо. Затем — без всякой вежливости хлестали резиновой палкой. Больно было… Нет, больно, но терпимо. По затылку не бил капитан, по лицу. Спиной и плечами ограничился…

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?